Газета Завтра - Газета Завтра 802 (66 2009) Страница 22

Тут можно было бы поставить точку, но случилось непредвиденное. Премьерные спектакли "Коппелии" Петипа совпали с первым приездом в первопрестольную Сильви Гиллем. Звезда Парижской оперы, звездный гость Ковент Гардена, балерина с идеальными данными и железным характером, она завоевала право танцевать что хочет и с кем хочет. Гиллем, протеже Нуреева, кстати, взнуздала для Москвы современный балет "Push". И не потому, что классику она танцевать не может (балерине 43 года), просто в классике для нее не осталось ничего интересного. И вот что получилось. С одной стороны — поднятая из забытья "Коппелия", с другой — актуальная Гиллем. Простенькая история про поселян и интеллектуальные размышления на тему противостояния мужчины и женщины. Незатейливая роскошь декораций и фраппирующий световой дизайн вместо декораций. Целомудренность и сексуальность. Дитя империи и завоевание демократии… Когда Нуреев приехал в 1989 году в Петербург, то он, больной, с порванной мышцей ноги, выбрал для выступления технически сложный балет "Сильфида". Что он, засадивший сцены театров Европы, Америки и Австралии балетами Мариуса Петипа (в своей редакции), и вышедший в партии Джеймса, хотел сказать на прощание? Есть мнение, что Вихарев понял.

Ольга Овчаренко ВОТ ОСНОВА ЧЕТВЕРТОГО РИМА! О III Кузнецовских чтениях в ИМЛИ РАН

"Русский гений издавна венчает тех, которые мало живут", — сетовал когда-то Некрасов, предсказав судьбу русского поэта не только в ХIX, но и в ХХ веке. Но в ХIХ столетии хотя бы вся грамотная Россия знала своих поэтов и понимала, кто был солнцем русской поэзии, а от знакомства с творчеством Юрия Кузнецова в душе остается какая-то обида: почему недооценили? Кто замолчал его? Почему лишний раз не пошли на его поэтический вечер, не поговорили? И вообще: "Он между нами жил" — и в это-то как-то не верится. По нынешним временам мы привыкли к совсем другим людям. А с другой стороны, уже третий раз совместными усилиями Института мировой литературы РАН, Союза писателей России, проводятся эти чтения, и каждый раз идешь на них как на праздник, ибо встречаешь там единомышленников. И не только там.

Недавно мне довелось читать лекцию о творчестве Юрия Кузнецова в самом западном православном храме Европы — в приходе Всех Святых в Лиссабоне. Честь и слава его настоятелю иеромонаху отцу Арсению Соколову, знавшему о великом поэте и созвавшему свою паству на мою беседу. Зал не мог вместить всех желающих, и общение мое с прихожанами продолжалось далеко за полночь, а ведь были эти прихожане исключительно трудовые люди, тот самый народ, которого, по выражению незабвенного Юрия Поликарповича, превратили в "партизан", и в словах поэта, разглядевшего истинные причины русской трагедии, православные эмигранты, кстати, по паспорту, в основном украинцы и молдаване, черпали утешение и сочувствие.

Не могу сказать, что мне очень по душе тема конференции "Миф и действительность в творчестве Юрия Кузнецова" — как духовный русский богатырь, он давно уже сам стал мифом и перерос все эти модные мифы, архетипы , имагологию, евразийство и юнгианство. Главной идеей зрелого Юрия Кузнецова стала православная идея о спасении России, а с ней и всего человечества — и слава Богу! Ничего выше этого пока и не придумано.

Очень мне по душе, что на этот раз конференция прошла в моем родном Институте мировой литературы и что одним из ее ведущих был заместитель директора ИМЛИ А.И.Чагин. В.Г. Бондаренко, который также был ведущим, произнес вступительное слово. Я считаю, что мы, академические литературоведы, не "додали" таким поэтам, как Ю.Кузнецов. Н.Рубцов, Н.Тряпкин, А.Передреев. Покойный В.В.Кожинов некоторых из них относил к "тихой лирике", но с высоты нашего времени уже видно, что это была великая русская поэзия, конгениальная деревенской прозе. И отрадно, что все-таки одним из выступающих на конференции был аспирант ИМЛИ Евгений Богачков, посвятивший свою диссертацию поэзии Юрия Кузнецова.

О вкладе Ю.Кузнецова в развитие русского стихосложения интересно говорил доцент Литинститута С.М. Казначеев. Приятно было видеть, что творчество Ю.Кузнецова стало изучаться и за границей, о чем свидетельствовал совместный доклад болгарского ученого Ивайло Петрова и секретаря Союза писателей Москвы Лолы Звонаревой. Как всегда, большой интерес вызвали воспоминания ученицы поэта Марины Гах и тонко прочувствовавшей художественный мир поэта Марии Аввакумовой, блестящие выступления В.А.Редькина из Твери "Каноническое и апокрифическое в поэме Ю.Кузнецова "Путь Христа", культуролога В.Ю.Винникова "Это русская жизнь без ответа…" (Социальная символика в поэзии Ю.Кузнецова), талантливого критика из воронежского журнала "Подъем" В.Д.Лютого, Николаевой С.Ю. из Твери, краснодарской исследовательницы Е.Ю.Третьяковой, В.Н.Шапошникова из МГПУ, А.Ю. Большаковой из ИМЛИ. К сожалению, в этот раз не выступил и не предложил послушать записей своих песен на слова Ю.Кузнецова замечательный композитор Георгий Дмитриев, но важно, что эти песни есть и исполняются.

К кардинальным проблемам нашего прошлого и настоящего вышел, опираясь на творчество Юрия Кузнецова, человек, объединяющий в своей деятельности ИМЛИ и Союз писателей России, — Сергей Небольсин. Заключала конференцию глава Бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей России А.В. Панкова. Отдав должное наследию поэта, она с болью задала вопрос: как мог решиться доцент Адыгейского государственного университета К.Н. Анкудинов выступить с сообщением на тему "Иосиф Бродский и Юрий Кузнецов: интертекстуальные связи"? Зачем это было сделано? Чтобы дотянуть Нобелевского лауреата до уровня первого поэта России? Также А.В. Панкова поставила вопрос о том, как сделать творчество Ю.Кузнецова известным нашим школьникам. В результате конференция, учитывая мнение вновь избранного патриарха Кирилла о том, что рекомендованный нашим школам курс "Основы православной культуры" должен носить культурологический характер (я-то лично полагаю, что хотя бы несколько установочных лекций, прочитанных батюшками, не помешали бы ни взрослым, ни детям, тем более, что именно в духовных академиях и семинариях сейчас дается лучшее гуманитарное образование, но священноначалию виднее), то следует предложить Институту мировой литературы совместно с Союзом писателей России разработать список литературы по этому курсу. В этот список, безусловно, должна войти и поэзия Юрия Кузнецова.

Мы еще только начинаем её изучать и с нетерпением ждем следующих Кузнецовских чтений и встреч с коллегами и единомышленниками.

Автор — доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН, член Союза писателей России

Олег Кильдюшов АПОСТРОФ

Виталий Куренной. Философия фильма: упражнения в анализе. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. — 232 с.

Сборник статей российского философа о кино воспроизводит вполне устоявшийся на Западе жанр интеллектуальной рефлексии явлений современной культуры. Подобное обсуждение кинофильмов интеллектуалами, а не только "специалистами"-кинокритиками, уже институциализировано в Америке. Широкую известность там получил сборник, посвященный фильму "Матрица". Ну а после подобной институционализации жанра стало возможным обсуждение интеллектуалами чего угодно — вплоть до сериалов, например, таких, как социолого-урбанистический эпос "Секс в большом городе". Некоторые из этих книжек были даже переведены на русский: например, "Обсуждаем "Секс в большом городе", пару лет назад изданный "Ad Marginem". В России выход подобных книг, посвященных наиболее выдающимся кинопроизведениям, также не заставил себя долго ждать: можно вспомнить антологию "Дозор как симптом" с текстами о фильмах, снятых по трилогии С. Лукьяненко. И вот перед нами очередной опыт философских размышлений о таком, казалось бы, интеллектуально невзыскательном предмете как массовое кино. Причем издатели, явно с целью заинтриговать читателя, уже в аннотации озадачивают его вопросами типа "Что общего между Рене Декартом и героем голливудского боевика?", или же "Почему Джон Рембо является респектабельным консерватором?". Именно этой "парадоксальной" маркетинговой стратегии придерживается и Славой Жижек со товарищи…

Однако, несмотря на подтвержденную рынком эффективность подобных интеллектуально-провокационных жестов, здесь автоматически — из самой ситуации обсуждения художественных кинофильмов профессиональным философом — возникает проблема определения статуса или жанра предлагаемых читателю размышлений, а также сразу встает масса обоснованных сомнений и вопросов. Что значит "смотреть кино по-философски"? Какими оптическими привилегиями располагает философ по сравнению с обычным зрителем? Становится он своего рода кинокритиком с дополнительными компетенциями? Что при этом происходит со статусом его речи? Применительно к нашему случаю все эти вопросы могут быть объединены в один "методологический" вопрос: в чём отличие феноменологически ориентированного анализа кинопроизведения от традиционного киноведческого анализа?