Антология - Сборник переводов Владислава Слободяна Страница 22

Детинла кивнула.

– Их строили столетиями, еще до появления паровых двигателей и механизации труда. Задумавшие их архитекторы оказывались в могиле задолго до того, как постройка приобретала хоть какие‑то очертания. И все же они продолжали строить, пока не добивались своего.

– Впечатляюще, – сказала Урла.

Детинла покачала головой.

– У них есть все, что нам нужно, – повторила она. – История религиозного фанатизма, самого яростного из всего, о чем я когда‑либо слышала. История жестких иерархий, которые знали, как концентрировать ресурсы и планировать глобальные операции. И безжалостность в выработке и насаждении законов, способствующих достижению поставленной задачи.

– И почему же мы не можем воспользоваться религией?

– Потому что у них до чёрта этих религий! – взорвалась Детинла. – Обычно мне невероятно тяжело найти хотя бы одну с подходящими характеристиками, а здесь их сотни, плюс тысячи маргинальных сектантских групп. Религия в газетах. Религия в видеосети. Дьявол, даже религиозные проповедники в парках.

– И?

– И ни один из них не стоит ломаного гроша, – с отвращением в голосе произнесла она. – Мы опоздали. Старые централизованные религии, построившие соборы, пагоды и пирамиды, давно исчезли; религии, способные сфокусировать в себе все общественные силы, рухнули. Современные религии занимаются лишь спасением заблудших душ, благотворительностью и сварами друг с другом. Они для нас бесполезны.

– А проповедники в средствах массовой информации?

– Деньги. Деньги – это все, что им нужно, – ответила Детинла. – Нет, сейчас от меня никакого толку. Конечно, для видимости я продолжу переговоры, чтобы не нарушать нашу легенду, но на этот раз успеха должна добиться ты или другие команды – если он вообще здесь возможен.

– Думаешь, здесь нам ничего не светит? – спросила Урла. Она почувствовала, как накатывает знакомое уныние и непереносимая ностальгия.

– Не знаю, – пожала плечами Детинла. – Мы уже терпели неудачи. Но мы не должны сдаваться.

– Я никогда раньше не находила решения, – сказала Урла.

– А мы еще никогда не встречали таких чудны х существ.

* * *

– Сегодня наша очередь демонстрировать свою продукцию, – сказала Урла.

Соренсон сидела напротив нее за уже знакомым столом, остальные члены делегации людей устроились в креслах, расставленных вдоль стены у нее за спиной. Урла была не слишком уверена в своем умении разбираться в выражении человеческих лиц, но ей показалось, что Соренсон сегодня бледнее обычного, а кожа вокруг глаз потемнела. Сами глаза были воспалены и покраснели.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила Урла.

– Да. Вполне. Все в порядке, – ответила Соренсон. Ее улыбка получилась вымученной и неестественной. Я‑то в порядке, не беспокойся,  – подумала она. – Я готова убить за пузырек аспирина и восемь часов сна, но это чепуха,  – она взглянула на сидящую напротив Урлу. – Чёрт бы побрал этих ублюдков‑биохимиков. После всего, что было выпито вчера, у нее должно быть жуткое похмелье. Но она выглядит вполне прилично, а я чувствую себя как последняя сволочь.

Урла посмотрела на Соренсон и позволила себе загадочно улыбнуться. Включи средство от похмелья в список товаров для обмена, – посоветовала она про себя. – Надеюсь, ты чувствуешь себя настолько же плохо, насколько плохо выглядишь. На твоем месте должна была оказаться я, не так ли? Что же, не рой другому яму! – подумала она язвительно.

– Наша молодежь иногда жестоко страдает после религиозных церемоний, – вкрадчиво произнесла Урла. – По достижении зрелости это проходит, и мы безболезненно поглощаем любое количество алкоголя. Я рада, что вы себя хорошо чувствуете.

– Да, – твердо ответила Соренсон. – Итак, что мы обсудим сегодня?

– Нечто такое, чем вы, я думаю, заинтересуетесь, – сказала Урла. По ее знаку обслуживающий робот поставил на стол блестящий металлический цилиндр и, скользнув назад, бесшумно скрылся с глаз.

– И это…?

– Идея была подсказана спецификациями, которые вы предоставили нашей биологической группе, – сказала Урла. Она тронула стенку контейнера, и тот стал прозрачным.

Цилиндр был почти до краев наполнен прозрачной жидкостью. В центре него, поддерживаемый сетью полупрозрачных нитей, висел темно‑красный объект, размерами и формой напоминающий сцепленные в замок руки. Объект пульсировал – причем сначала сжималась одна его часть, потом другая.

– Это работает в жидкой среде? В полной изоляции? – спросила Соренсон.

– Прибор работает в жидкой среде, – ответила Урла, скрестив верхнюю пару рук на груди. Потом она толкнула пластиковый листок с цифрами спецификаций через стол. Соренсон взяла его, просмотрела и передала назад одному из инженеров. – Если его выставить на воздух, он быстро высохнет и выйдет из строя.

– Он не слишком мощный, – заметил один из инженеров. Урла сердито посмотрела на него.

– Большой мощности от него и не требовалось, – резко отозвалась она. – Мы руководствовались полученными от вас данными. Главное требование – долговечность и надежность, а не мощность. Насос не имеет движущихся частей и способен непрерывно функционировать в течение ста лет без каких бы то ни было неполадок.

– Даёте гарантию? – спросила Соренсон.

– Даём гарантию, ‑ ответила Урла.

– Как он работает? – спросила Соренсон, внимательно разглядывая насос сквозь прозрачную жидкость.

– Это электрочувствительный гель, – объяснила Урла. – Когда через него течет ток, гель сжимается. Когда ток пропадает, гель расширяется.

– Сразу весь?

– Нет, частями. В ваших спецификациях речь шла о четырех нагнетательных камерах, каждая из которых сжимается и расширяется независимо, но в определенной последовательности. Образец сконструирован в полном соответствии с этими требованиями.

– Гель химически нейтрален? – спросила Соренсон.

– Абсолютно нейтрален.

– Это нужно проверить.

Урла встала и, оперевшись на хвост, выпрямилась.

– Конечно, – сказала она. – Если анализ вас удовлетворит, мы продадим вам всю производственную документацию и лабораторные образцы.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты. Соренсон продолжала изучать насос в демонстрационном цилиндре.

– Но зачем это нам нужно? – спросил инженер и помахал в воздухе листком со спецификациями. – У нас есть насосы гораздо лучше и мощнее, которые работают почти так же долго. Не понимаю, как это можно использовать в промышленном производстве?

Соренсон продолжала смотреть на насос, заворожённая его медленным ровным ритмом.

– Вы хороший инженер, Гарри, однако мыслите слишком конкретно – либо белое, либо черное.

– Я мыслю как инженер.

– Вот именно. Как раз поэтому меня, а не вас, поставили во главе делегации. Забудьте о насосе. Это лучше. Это искусственное человеческое сердце, полностью пригодное для пересадки…

* * *

Доклад о торговых переговорах ООН – Тиденг, доктор Каролин Соренсон, глава делегации, синий ящик, только для глаз Генерального Секретаря, выдержки:

«…Экономические перспективы человечества в межзвездной торговле представляются блестящими. Тиденгские торговцы приобрели большое количество образцов различных земных товаров, в том числе керамику, текстиль, оборудование для контроля технологических процессов и крепкие спиртные напитки (в частности, скотч). В обмен мы получили различные продукты высоких технологий, такие, как полностью пригодное для пересадки искусственное человеческое сердце…»

«…Единственным товаром, который тиденги отказались продать, оказалась технология производства межзвездного двигателя. Разведывательные операции в этой области также к успеху не привели…»

«Вывод: земная продукция потенциально способна завоевать широкий межзвездный рынок. Однако, мы можем доставлять свои товары на этот рынок исключительно через посредство тиденгов. Это ограничит наши торговые возможности и уровень потенциальной прибыли до тех пор, пока мы не разработаем собственный межзвездный двигатель.»

«Предложение: с нашим ведомством входили в контакт представители членов Совета Безопасности, а также Японии, Германии, Индии и других ведущих индустриальных стран. В соответствии с вашими инструкциями мы ознакомили их с настоящим отчетом. По их единодушному мнению объединение усилий по разработке межзвездного двигателя было бы очень желательно. Наш анализ свидетельствует в пользу таких усилий…»

* * *

Оказавшись, наконец, на борту корабля, Урла совсем по‑человечески вздохнула. Над нею висела Земля, пестрый сине‑бело‑коричневый шар. Рядом с «Крилой» парила космическая станция под названием «Орбитальный дозор‑1». Радарный детектор на пульте «Крилы» пульсировал желто‑оранжевым огоньком: каждый отраженный радарный импульс обозначался вспышкой индикатора.