Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах) Страница 23

Ну а дальше началась другая жизнь, точнее, две новые жизни: одна в бизнесе, другая в политике. Я считаю, что я подал пример другим, поверив в то, что в России существуют возможности для самовыражения в бизнесе. Я создал мощную группу, которая реально оперирует с сотнями миллионов, с миллиардами долларов. Это показатель и критерий.

Я ушел от управления этими структурами после того, как поступил на государственную службу, но если не будет бесконечного числа людей в масках в этих структурах появляться ежедневно, я думаю, что они выживут даже в это сложное время.

И все структуры, в которых я работал, оказались успешными. Была и есть проблема с одной идеей — это проект «АВВА», создание народного автомобиля.

Опять-таки, идея абсолютно честная, открытая, в отличие от всех «МММ» и т.д., и т.д., поскольку, постольку никогда не было никакой пирамиды в этой структуре. И именно поэтому нет никаких

претензий, и не может быть, со стороны правоохранительных органов. Но расчет оказался неверным. Я не понял, что люди еще не готовы инвестировать достаточно средств в промышленность. Я надеялся на иностранные инвестиции. Потом, помните, что произошло: случился кризис 1993 г. И все уже покатилось в обратную сторону.

Атак все абсолютно структуры, в создании которых я принимал участие или которые я создал, они все успешны. note 17

И наконец, политика. Я год был замсекретаря Совета безопасности. Я думаю, что сыграл свою роль вместе с Иваном Петровичем Рыбкиным в стабилизации политической ситуации в Чечне, а следовательно, в том, чтобы просто меньше убивали людей.

Я непосредственно участвовал в освобождении больше 60 пленных. Ну и готовил все эти документы, которые должны были стабилизировать политическую ситуацию в Чеченской Республике.

Ну и, наконец, сегодня я занимаюсь Содружеством. Мне все-таки удалось настоять на том, чтобы тот план реформирования Содружества, который я предложил, был принят всеми без исключения государствами.

Я считаю, что все вот то, что я перечислил, безусловно работает на Россию, на людей, которые живут в России.

Что касается… Если вы хотите вернуться опять к бизнесу, то здесь совершенно конкретно. Мы первые в России создали цивилизованную систему продаж автомобилей и их технического обслуживания, построив множество станций технического обслуживания по всей стране.

Мы первыми в России на «АвтоВАЗе» создали современный механизм работы завода. И вы видите, что, несмотря на все разговоры, несмотря на все пересуды, несмотря на все бесконечные разбирательства вокруг «АвтоВАЗа», это единственная компания, производящая автомобили, которая продолжает их выпускать, и в количестве не меньшем, чем раньше, а в большем. Вот просто по факту.

Да, люди, с которыми я работал, долгое время проработали в «Аэрофлоте» и существенно изменили эту компанию. Эта компания реально — один из лидеров авиаперевозок в мире и не была такой в тот момент, когда пришли сотрудники, с которыми я работал до этого, в частности Николай Алексеевич Глушков, Александр Красненкер и многие другие. И я тоже считаю, что это коснулось миллионов людей, которые летают самолетами «Аэрофлота».

Более того, компания отстояла свои позиции и на мировом рынке. Я значительно меньше имел отношение к успеху «Сибнефти».

«Сибнефть» и сегодня является самой прозрачной из всех российских нефтяных компаний и самой успешной из всех российских нефтяных компаний. Ее не постигла участь ни «Сиданко», ни ЮКОСа, эта компания продолжает жить и успешно функционирует на рынке. Мне кажется, это тоже в интересах России, в интересах тех, кто живет в России.

note 18 Я никогда в своих начинаниях не проигрываю. И я считаю, то дело, которое мы начали в начале 90-х годов (а я был активнейшим участником, особенно начиная с предвыборной кампании 96-го года, президентской), мы это дело должны довести до конца. Я никогда не скрывал своих взглядов. Я никогда не скрывал, что действительно не боюсь ни травли, ни общественного мнения, если обратная сторона не пытается аргументировать свою позицию, а пытается только кричать о своей позиции.

Единственное, что меня задевает реально, — это хамство. Вот хамство — это то, что я не терплю. Прежде всего, когда при мне происходит это хамство между кем-то — между вторым и третьим. Но я также реально болезненно отношусь к хамству по отношению к себе. И поэтому то, что писал Хинштейн, я оцениваю только с этой позиции для себя, вот то, что для меня как бы существенно. Это было абсолютное проявление хамства, открытого — такое мурло. Вот это то, что я не умею прощать.

18 марта 1999 г. Коммерсантъ-Daily, Москва

«ЭТО ВСЕ ТА ЖЕ БОРЬБА КОММУНИСТОВ ЗА ВЛАСТЬ»

После того как Борис Ельцин предложил заменить исполнительного

секретаря СНГ, многие считали, что Борис Березовский будет

отсиживаться за границей. Однако специальный корреспондент

издательского дома «Коммерсантъ» Наталия Геворкян нашла

Бориса Березовского в Москве — и попросила прокомментировать

обвинения, выдвинутые против него генпрокурором Скуратовым.

Коммерсантъ: Что вы думаете по поводу выступления Скуратова в СФ? БЕРЕЗОВСКИЙ: Я удовлетворен тем, что Скуратов разделяет точку зрения, которую я высказал недавно: Россия должна жить по законам, а не по понятиям. По-моему, он как-то так сказал, сославшись на меня. И очень важно, чтобы каждый гражданин страны — и прежде всего Генеральный прокурор — начинал с себя. Россия не имеет шанса выйти из кризиса, если она не начнет жить по закону.

— Скуратов явно подразумевает и вас, когда говорит о кознях против него «в верхах». Вам, в общем, есть за что недолюбливать прокуратуру в последнее время.

— Я не собираюсь полемизировать со Скуратовым, когда он бьет себя в грудь и рассказывает об «Аэрофлоте», об «Атолле». Я считаю, что в данном случае он просто нарушает элементарную служебную этику. Сначала докажи, а потом говори. В противном случае это называется политиканством. И так Скуратов поступает не впервые. Подобная история была уже с Центробанком. По сути, это означает непонимание самих основ — что такое закон вообще. Главенство закона не дает права Генеральному прокурору до судебного разбира-

тельства делать выводы о том, кто является преступником, кто является коррупционером, а кто нет. Таким образом, Скуратов вчера в своем выступлении еще раз показал, что он не является даже профессиональным человеком.

— А чем вы объясняете изменения в позиции генпрокурора — сначала подал в отставку, потом взял свои слова обратно?

— Все тем же. Действия Скуратова некорректны так же, как и его заявления.

— Уже звучат опасения, что ситуация вокруг отставки Скуратова может вызвать политический кризис в стране.

— Кризис не связан с этим эпизодом. Он, собственно, никуда не исчезал. По существу, то, что происходит, — это не борьба за то, быть Скуратову или не быть. Это все та же борьба коммунистов за власть любыми способами. И главной мишенью в этой борьбе, конечно, остается президент.

— Но уж с Советом Федерации-то у него были нормальные отношения. Разве нет?

— Дело в том, что СФ абсолютно не понимал реальных причин, по которым Скуратов решил подать заявление об отставке. Сенаторы не поверили в причину «по состоянию здоровья». А президентские структуры, к сожалению, не смогли предъявить реальные и убедительные доказательства того, что Скуратов несовместим с должностью Генерального прокурора. И что произошло? Сенаторы продемонстрировали свою ответственность перед избирателями. Они показали, что манипулировать ими нельзя, что им нужен четкий ответ на вопрос о том, почему Скуратов написал заявление об отставке. А администрация президента такого ответа дать не смогла.

— А есть ли эти объяснения у администрации?

— Я думаю, что недостатки в работе администрации не означают реального отсутствия у нее убедительных аргументов в пользу отставки Скуратова.

— А не знаете ли вы, что имел в виду президент, когда говорил о моральном облике прокурора?

— Понятия не имею.

23 марта 1999 г. Версия, Москва

ОЛИГАРХ ГОТОВ ВЕРНУТЬСЯ ВО ВЛАСТЬ

Корр.: note 19 С вашей точки зрения, почему президент и Госдума решили освободить вас от должности исполнительного секретаря СНГ? БЕРЕЗОВСКИЙ: Это все из-за Общественного российского телевидения. Стало ясно, что НТВ Гусинского и ОРТ — мощные политические инструменты. Оппозиция хочет контролировать ОРТ. Если это произойдет, мы лишимся возможности продолжать наши реформы. Не хочу сказать, что я управлял каналом именно так, как следовало, но я не допускал, чтобы канал использовали оппозиционные силы. Что же касается всей возни вокруг меня, могу лишь сказать, что очень неприятно быть мишенью для секретных служб. Они сильно активизировались. По моему мнению, это весьма тревожный симптом для всей России.