Александр Бирюк - Совершенно секретно Страница 23

Сначала мы долго шли по пляжу, но когда заметили впереди какую-то деревню, то свернули в джунгли и обошли эту деревню стороной. Нам предстояло добраться до Мериды, города, лежащего в 180 километрах северней того места, где мы высадились на берег — там нас, по инструкции, в одиночном ранчо, принадлежащем богатому скотоводу, должен был ждать агент. Эта задача представлялась нам совершенно невыполнимой, но ведь мы были ГЕРМАНСКИМИ ПОДВОДНИКАМИ — самыми выносливыми и бесстрашными людьми в мире!

Капитан всю дорогу нас страшно торопил, и мы наконец выбрались на шоссе, ведущее на север. Движение на этом шоссе было не слишком оживленным, и потому мы могли теперь передвигаться по ровному асфальту, при малейшей опасности укрываясь в джунглях. Провизии у нас не было никакой, но нам удавалось питаться фруктами, которыми изобиловал окружающий лес, и это нас на первых порах спасало от голода и истощения. К вечеру мы сократили расстояние до Мериды всего на тридцать километров. Конечно, в создавшихся условиях это было немало, но нам, сами понимаете, все равно хотелось большего. Нас еще пока никто не обнаружил, и это вселяло надежду на благополучный исход нашего путешествия.

Я, однако, прекрасно чувствовал, что долго такое везение продолжаться не может. И на самом деле, на следующий день мы нарвались на патруль. Окрестные обезьяны подняли такой гвалт, а джип с мексиканскими солдатами выскочил из-за поворота так неожиданно, что мы не успели вовремя спрятаться…

Солдат было пять человек, трое из них сразу же кинулись за нами в заросли. Боцману удалось кулаком оглушить одного преследователя, он отнял у солдата автомат, и затем перестрелял из этого автомата остальных. Мы собрали всё оружие и хотели было переодеться в чужую форму, чтобы замаскироваться и продолжить дальнейший путь на машине, но капитан, поразмыслив, решил, что передвигаясь таким образом, у нас шансов на то, чтобы добраться до Мериды, станет еще меньше. Даже в форме мы мало походили на местных, кроме того никто из нас почти не знал испанского языка — пару ничего не значащих фраз, и всё. К тому же переодетые, будучи пойманными, мы по законам военного времени подлежали расстрелу на месте как диверсанты. И хоть у нас уже имелось оружие — новейшие американские десантные автоматы — но что, спрашивается, мы могли с ними поделать, если за нами начнется широкомасштабная охота? Поэтому мы не без сожаления спрятали машину в джунглях, тела мексиканцев засыпали камнями, а сами продолжили путь.

Имея огнестрельное оружие, мы теперь могли хоть наесться до отвала мяса. Это прибавило нам сил, и мы стали передвигаться несколько быстрее. Но на третий день нашего путешествия, когда до Мериды было еще не менее шестидесяти миль, на все-таки засекли с воздуха. Над шоссе несколько раз пролетел полицейский “пайпер”, и хоть мы заблаговременно спрятались, он все же обстрелял придорожные джунгли вблизи нашего укрытия. Вскоре где-то вдалеке послышался натужный гул моторов тяжёлых грузовиков, и мы опрометью бросились прочь от дороги, прямо в лес. Это было нелёгкое дело — продираться через тропические джунгли без мачете или топора, поверьте, но нас гнал вперед страх быть пойманными, а это очень стимулирующее чувство. В спешке я обронил свой автомат, да так и не подобрал его, но боцман и капитан были бойцами бывалыми, они и не подумали бросать свое оружие. Несколько раз мы чуть не утонули в каком-то болоте, в которое забрели, не в состоянии обойти его, но звуки погони вскоре стихли. “Кэб” летал над джунглями где-то в стороне, высматривая нас, но и он потом улетел. Мы вышли к холмам, на которых лес был пожиже, и идти по нему было гораздо легче. Уже вечерело, но мы вполне отдавали себе отчет в том, что преследователи так просто нас в покое не оставят. Капитан полагал, что нам следует приготовиться к самому худшему — за нами пойдут с собаками, а собаки, естественно, настигнут нас быстрее, чем мы сможем добраться до той Мериды. Конечно, к таким именно “боевым действиям” немецких подводников совсем не готовили, по крайней мере меня — это уж точно. К тому же у боцмана вдруг совсем некстати стали сдавать нервы, и он часто выходил из себя по всяким пустякам. Было ясно, что его надолго не хватит. Разумеется, я не мог и мысли допустить о том, что боцман решит сдаться на милость победителям, но в том, что в самом ближайшем будущем он постарается наделать немало глупостей, сомневаться нисколько не приходилось. Я видел, что капитан это понимает гораздо лучше меня — боцман участвовал в изнурительных морских походах с самого начала войны почти без перерывов, и его психика в совершенно отличных от основной боевой работы условиях дала наконец весьма опасную трещину…

Как бы там ни было, а положение наше и на самом деле было скверное. Нужно было что-то срочно придумывать, но ни о каком ночлеге не могло быть и речи, хотя мы устали за день, как собаки. Сдаваться абсолютно не хотелось, а умирать — так тем более! Но компромисса не предвиделось никакого, и капитан, хоть решения этой проблемы еще не нашел, отчаиваться вовсе не собирался. Конечно же, я решил брать пример именно с него. Невдалеке протекала река, и мы вышли к ней, чтобы переплыть. Было заманчиво соорудить из прибитого к берегу плавучего леса плот и отправиться на нем в путь, но это мало могло помочь, даже наоборот. Мы вошли в мутную воду, чтобы пуститься вплавь до другого берега, но капитан вдруг вспомнил о крокодилах. Это испугало нас гораздо сильнее, чем сама погоня. В конце концов мы решили пробираться вдоль берега реки вверх по течению, надеясь, что это на какое-то время собьёт погоню со следа. Однако было ясно, что все наши пути вели в никуда, просто мы не хотели себе в этом признаваться… Было далеко за полночь, когда мы забрались на пологий холм, стоящий особняком, и завалились как подкошенные спать прямо на его вершине, обдуваемой спасительным ветерком. Сил больше не оставалось. О завтрашней дне мы уже не думали — он просто в голову к нам не лез. Все помыслы были только об одном: как бы спокойней выспаться!

Когда я очнулся, светило яркое утреннее солнце. Капитан сидел рядом, сжимая в руках оружие и дико озирался, видно он тоже только что проснулся. Боцмана же нигде не было. Мне вдруг показалось, что я все прекрасно понял. Ну конечно же, ожесточенно, но вместе с тем с облегчением подумал я, гадина боцман смылся от нас, чтобы не испытывать судьбу и поскорее сдаться! Пока я соображал, капитан вскочил на ноги. Я последовал за ним. Боцманского автомата тоже нигде не было. Но зато мы увидели нечто другое.

…В темноте, когда ночью упали на землю и заснули, мы не обратили внимания на странно правильной формы валун, у которого примостились. Сейчас под этим валуном, как раз в том месте, где спал боцман, виднелся свежий провал, походивший на карстовый. Он густо зарос кустами, но сейчас кусты были сломаны, и по свежим следам было видно, что боцман “провалился” именно в эту дыру. Капитан заглянул в отверстие, полузасыпанное камнями, скатившимися после обвала и дно которого полого уходило вглубь холма. В дыре было темно и тихо, как в могиле. Я хотел крикнуть, но тут обстановка изменилась. В дыре зашуршало, и внезапно из нее показалась голова боцмана. В руке боцман держал водонепроницаемый морской фонарик, который постоянно таскал в кармане. Глаза его были неестественно вытаращены, но не от ужаса, как мне сразу почудилось, а от чего-то совсем иного. Я даже подумал, что он пьян.

— Капитан… — сдавленно прохрипел боцман, не собираясь вылазить из этой дыры. — Если вы увидите, что там… Да вы не поверите своим глазам!

И он снова исчез в дыре, махнув рукой. Капитан тоже нырнул в дыру, а вслед за ним и я. Сперва мы с минуту ехали на карачках вниз по осыпающемуся красному щебню, а потом попали в выложенный гладкими каменными плитами подземный ход. Ровные участки этого хода чередовались с уходящими вглубь горы коридорами, в некоторых местах мы долго и осторожно спускались по крутым ступенькам, и в конце концов очутились в ярко освещенной комнате, почти зале. Я сначала опешил, но потом сообразил, что этот яркий свет давал всего лишь луч фонаря, многократно отраженный от стен комнаты, облицованных каким-то блестящим материалом…

— Золото… — хрипло сказал боцман, и я ему сразу поверил, не в силах сообразить, какой величины богатство вдруг на нас свалилось, и вообще — откуда оно тут взялось.

Капитан, однако, воспринял все более спокойно.

— А может и нет, — возразил он. — Может, это всего лишь кварц.

Боцман иронически поглядел на него, затем размахнулся и обрушил тяжелый приклад своего автомата на блестящую стенку. Одна плитка отлетела, боцман поднял ее, оглядел, затем торжественно сунул капитану под нос.