Артуро Перес-Реверте - С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001) Страница 23

Итак, я пил вино, на самом деле — просто замечательное, временами осторожно поглядывая на девушку-администратора у входа. Ее звали Элена Трухильо. Она была наполовину мексиканкой. Я сказал девушке, что ее фамилия происходит от названия города, и она попросила его описать. Мы поболтали несколько минут. Элена не красавица, но и не уродина. Правда, сейчас у нее красный нос и лиловые круги под глазами. Должно быть, девушка недавно посетила пластического хирурга. Когда я осторожно пошутил на эту тему, заметив, что ей достался прелестный носик, Элена тяжело вздохнула и, покосившись на столики, занятые сплошь актерами и режиссерами, прошептала: «Дай бог!»

Я размышлял об этом, наблюдая, как Элена с улыбкой встречает посетителей ресторана. Думал о ее прооперированном носике, ее манере говорить, улыбаться и двигаться. Каждый день она молит бога, чтобы испанский писатель, который говорит по-английски, как индейцы Джона Форда, или актер за столиком в углу, или агент по кастингу, старательно запоминающий имена и лица, обратит внимание именно на нее и поможет ей попасть на экран, в мир грез, удачи и славы. Я думал о Элене и о других девчонках, застывших на углу жизни перед броском к успеху. Каждая надеется, что повезет именно ей, и она непременно будет на афише в объятиях Хью Гранта. На долю каждой выпадет предостаточно унижений и разочарований, а в результате останутся только плохие воспоминания, неприятные мелочи вроде бешеных денег, потраченных на пластическую операцию. Я думаю об этом, наблюдая, как Элена Трухильо терпеливо, словно Пенелопа, ждет своего Ричарда Гира. Он придет и скажет: «Ты моя Красотка!» Поцелуй и финальные титры.

Я все не мог избавиться от мыслей о Элене и о других девчонках, которые мечтают стать актрисами и поселиться в Беверли-Хиллз, и о тех, кто хочет сделать карьеру модели в Майами, гордо ступать по подиуму в головокружительных нарядах и ночи напролет веселиться на шикарных вечеринках. Я вспоминал об элегантной и усталой проститутке, с которой мы разговорились одном в баре, тоже испанке, еще красивой, но увядающей. Провожая девчонок насмешливым взглядом, она произнесла: «Я тоже так начинала». Много позже, уже после возвращения в Мадрид, я встречу немало других девчонок, которые, вместо того, чтобы найти нормальную работу, пропадают на прослушиваниях, демонстрируя походку от бедра и наивные повадки «настоящей модели» и мечтают стать знаменитыми, как Мар Флорес, чтобы их тоже пригласили в ток-шоу.

Об этом я размышлял в итальянском ресторане на Родео-Драйв, цепляя на вилку фетуччини и машинально отвечая на лживую, как поцелуй Иуды, улыбку директрисы по маркетингу студии «Мортимер и Флэнаган». И всякий раз, когда Элена поворачивается к нашему столику и улыбается, мне хочется провалиться сквозь землю.

ДЬЯВОЛ НА КОЛЕСАХ

Едешь себе по шоссе со скоростью сто двадцать или сто тридцать. Машин почти нет. Дорога скверная. Впереди у тебя еще три часа пути, и негде даже выпить кофе, чтобы не заснуть за рулем. Только что закончилась «Черный с золотом плащ», и ты ставишь «Любовь легионера», как вдруг прямо перед тобой откуда ни возьмись выскакивает фургон. Обходит тебя слева, как будто так и надо. Этот дряхлый «транзит» начинает бешеную гонку, лишая тебя малейшей возможности для маневра. Ты немного подаешься назад, чтобы парень заметил тебя и посторонился. Парень замечает тебя, но посторониться даже не пытается, а только еще больше разгоняется, выпуская из выхлопной трубы ядовитое черное облако. Ты сигналишь фарами, но водитель фургона никак не реагирует. Ему позарез нужна именно эта полоса. Тогда ты уходишь вправо, чтобы перестроиться в центр, но тут трехполосное шоссе превращается в двухполосное, и «транзит» снова преграждает тебе путь. Выбора не остается, приходится перестраиваться в правую полосу. Столь сложный маневр не оставляет тебе времени взглянуть в лицо водителю, остается только мысленно пожелать ему язву двенадцатиперстной кишки. Ты продолжаешь путь по правой полосе.

Когда из магнитолы льется «Лола отправилась в порт», ты догоняешь туристический трейлер. Его все время заносит, и ты продвигаешься очень осторожно. В этот момент в зеркале заднего вида внезапно вспыхивает свет фар. Это давешний фургон. Его водитель нервно сигналит, требуя дать дорогу. Если ты затормозишь, от тебя, трейлера и этого чертова «транзита» останется груда металлолома. Поэтому ты прибавляешь скорости, но тут же разгоняется и фургон. Сто семьдесят, понимаешь ты. Остается только надеяться, что твой приятель не потерял управление своим монстром. Оказывается, нет. По дороге вам встречаются двое патрульных — как положено, на мотоциклах и в касках. Они все прекрасно видят, но продолжают болтать, как ни в чем ни бывало. Тебе остается лишь пожать плечами и поставить «Сомбреро» в исполнении Пепе Пинто. Эх, мое сомбреро!

Новый поворот — и вновь тебя догоняет «транзит». Он снова рвется вперед, на этот раз по правой полосе. Ты подаешь назад, он опять не реагирует, и тебе снова приходится обгонять его, нарушая правила. Этот маневр вызывает у фар «транзита» истерический припадок: должно быть, его водитель усмотрел в твоих действиях что-то оскорбительное. Теперь вместо язвы ты желаешь ему поскорее врезаться в огромный грузовик. По меньшей мере.

После череды головокружительных поворотов тебе удается оторваться. Ты уже собираешься обогнать грузовик, и тут, словно в ужастике Спилберга, сзади снова появляется отчаянно вихляющий «транзит». Тебе наконец удается разглядеть в зеркале лицо водителя: худое, изможденное. Ты отчаянно сигналишь фарами, давая понять, что хочешь пропустить его или свернуть на обочину, чтобы он мог проехать. Жмешь на газ, чтобы немного оторваться, в надежде, что он будет держать дистанцию, но все напрасно. Фургон тащится за тобой, как хвост. Ты уже готов предпринять безумный маневр и столкнуть наглеца в кювет, пропади пропадом все недоумки, у которых фургон служит легковой машиной, и патрули, которые спокойно проезжают мимо. Ты уже почти готов осуществить свой замысел. Но, рассмотрев как следует лицо своего попутчика, решаешь, что оно того не стоит. Не стоит подвергать опасности бессмертную душу из-за такого ничтожества. Подавись, приятель.

К счастью, впереди наконец возникает бензоколонка с баром. Можно вздохнуть с облегчением, перестроиться вправо и поставить новую кассету, чтобы послушать «Малышку из Чикланы». Вскоре фургон исчезает из вида. Ты всем сердцем желаешь ему поскорее разбиться. Или, по крайней мере, вернуться домой слишком рано и застать в супружеской постели чужака.

ДУРАЦКАЯ СМЕРТЬ

Вы не поверите, но любители экстремальных видов спорта отнюдь не страдают тягой к суициду. Они предпочитают прыгать в пропасть, отправляться на Северный Полюс или выполнять стойку на руках на седле мотоцикла, который движется по шоссе со скоростью сто двадцать километров в час, а потом, получив свою порцию адреналина и оставшись невредимыми, рассказывать друзьям о своих подвигах. А когда в один прекрасный день выпадает их номер, громко возмущаются. Мне скажут, что никакой опасности нет. Это ведь экстремальный, но все-таки спорт. Не зря же они используют все эти нейлоновые страховки, шлемы и бронежилеты, да еще и снимают свои трюки на видео. Экстремалы любят приключения, но никогда не выпускают ситуацию из-под контроля. Можно сколько угодно рисковать жизнью, но вовсе не обязательно ее терять. Искатель приключений — не значит растяпа.

В жизни все по-другому. Страховка может подвести, в ущелье может оказаться гейзер, о котором Пако Монтесдеока позабыл предупредить в своей телепрограмме. Бочка, в которой ты спускаешься с горы, может треснуть. В любом случае ты умрешь или примеришь гипсовый корсет. И потребуешь — если сможешь, конечно, — чтобы тебе вернули деньги. Хотя за тебя это сможет сделать агентство. Теперь радости жизни можно познавать с помощью специалистов. За небольшую плату они смогут организовать даже пешую прогулку в Косово, где тебя бросят в сырой подвал и выпотрошат, живьем отрежут яйца, а твоя невеста это сфотографирует. Какое приключение без фоток! Их можно показывать друзьям, попивая пиво и чувствуя себя Индианой Джонсом.

Раньше люди годами готовились к приключению, о котором мечтали. Путешественники много лет изучали и запоминали наизусть карты, прежде чем шагнуть в неизвестность. Альпинисты дни и ночи напролет вглядывались в очертания горного пика, на котором, им, возможно, предстояло расстаться с жизнью. Долгие приготовления позволяли многократно взвесить выгоду и риск, задуматься о боли и смерти. В то время от искателя приключений в равной степени требовались отвага и здравый смысл. Тогда люди отправлялись на ловлю китов, когда в кармане кончались деньги, а в душе наступал ноябрь, совсем как у героя «Моби Дика».