Газета Завтра - Газета Завтра 759 Страница 23

Кто сильнее - тот и прав,

Кто чернее - тот и жив,

Кто остался - тот и свят,

Неужели - так и надо,

Неужели так и будем жить?

Главный герой романа "Мародёр" с самого начала симпатий не вызывает. Сорокалетний мужик, не наживший детей, поколачивающий жену, не имеющий друзей, каким-то звериным чутьём успевший отследить ситуацию и в самом начале катастрофы запасти и награбить продуктов и курева значительно больше, чем остальные жители закрытого города, обслуживающего ядерный комбинат на Южном Урале.

Катастрофа же в романе описана вполне реальная и ожидаемая: "Засевшие в Кремле агенты влияния других стран сделали свое черное дело под прикрытием гуманистических либеральных лозунгов. Коррумпированные политики продали Россию, разрешив ввод НАТОвских войск для контроля за ядерными объектами и "обветшалыми" пусковыми установками".

Понятно, началось то же самое, что мы видим в Ираке, Афганистане и других "осчастливленных" американской оккупацией странах - разумеется, с поправкой на географические размеры и климат. "Дивный Новый Мир" для некоторого количества чиновников-коллаборационистов и персонала из "туземцев", обслуживающего "Трубу". А для всех остальных ста тридцати миллионов, не вписавшихся в новые реалии, - полное разрушение всей инфраструктуры и социальной организации. Отсутствие электричества, воды, медицинской помощи и продуктов питания. Полный крах привычной жизни.

Между как-то враз одичавшими "туземцами" и представителями Запада, прибывшими в "Центральную Северную Азию" для утилизации богатств свежеубитой страны, лежит пропасть. И величина этой пропасти измеряется не только разницей в условиях жизни, хотя она колоссальна - с одной стороны, укреплённые поселения цивилизованных мародёров: с горячей водой, бильярдом, "умными" минными полями, беспилотными разведчиками и системами залпового огня, защищённые спецподразделениями из поляков, прибалтов и россиян-коллабрационистов; c другой - остатки местного населения, поредевшего за две-три первые голодные зимы, но приспособившиеся к нечеловеческим условиям существования на руинах погибших городов.

Однако и на самом дне бывшие люди, окружающие героя "Мародёра" "Ахмета" (сокращение от фамилии Ахметзянов), да и сам "Ахмет", не особенно задумываются о том, что с ними произошло. Как и за двадцать лет до этого, каждый сам по себе пытается построить своё собственное, маленькое мещанское "счастье". Но только если до катастрофы под "счастьем" подразумевались какая-никакая "иномарка", обставленная квартирка, видеотехника и прочие блага цивилизации, то теперь счастье - это хорошо укреплённое жилище, тушёнка из стратегических запасов и побольше "пятёрки" и "семёрки". "Пятёрка" и "семёрка" - это такая постапокалиптическая валюта: патроны калибра 5,25 и 7,62 мм соответственно. Самая ценная вещь, поскольку владение оружием - непременное условие для выживания в "Дивном Новом Мире".

Экстремальные условия жизни вынуждают бывших людей жаться друг к другу, сбиваться в стаи, образовывать так называемые Дома, создавать свои, пусть и примитивные формы социальной организации, свой порядок вещей.

Новым хозяевам "Центральной Северной Азии" не до социологии - им просто нужно зачистить окрестности бывшего ядерного комбината от "грязных slaves", и они походя уничтожают всех, кто ещё населяет окрестности "тридцатки", все Дома, всё и вся. Единицы успевают выскочить из облавы в никуда - в пустоту, в голод, в стужу.

И на грани физической гибели с "Ахметом" происходит то, что древние греки называли "катарсис" .

Прозрение будет страшным. "Ахмет", бывший человек, а теперь - мародёр и убийца, будет кататься по полу одной из штолен подземного завода, воя от бессилия и сходя с ума от понимания того, что он тоже принадлежит к числу "крыс", которые своей безучастностью разрушили наш общий Дом.

Из этого подземелья он выйдет новым человеком, вокруг которого начнут объединяться случайно уцелевшие. По иронии судьбы, это случится в тот момент, когда за доллар начнут давать в морду, а старые китайские МБР отправятся из Синьцзяна в Северную Америку, значительно облегчив положение восставших "латиносов"…

А всё, что будет потом, описано в продолжении "Мародёра", которое называется просто - "Каратель".

Ольга Орлова КАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ

Первая Московская архитектурная биеннале открылась. Программа насыщенная - аж до конца июня. Потоки людских масс, разбавленные встревоженными лицами архитекторов, в Центральном доме художника не иссякают. Движение определенно есть. Осталось выяснить - куда?

Архитекторы - народ эмоциональный. Главная архитектурная выставка страны АрхМосква всегда была под стать. Лейбл 2004 года - Тупик, когда все предаются меланхолии. 2005 - Х-файлы (загадочно улыбаются, обнажая исподнее архитектурного процесса). В 2006 - Звезды "звездят".

В прошлом году с пролонгацией на этот в кураторы выбился издатель ведущего архитектурного журнала страны "Проект Россия", идейный голландец Барт Голхоорн, и - бац! Тема: городские пространства. У архитекторов вытянулись лица.

В этом же году им пообещали вырастить АрхМоскву до биеннале. И все радовались. Можно сказать, обнимались. И что вышло? Тема была заявлена "КАК ЖИТЬ" - самое страшное, что без какого-либо знака препинания в конце.

Традиционную некоммерческую экспозицию АрхМосквы на этот раз окрестили "Квартальный вопрос". Снова городские пространства в основном в элитных районах российской и украинской столиц. Может быть, и не все здесь элит-уровня, но буклеты по продаже говорят за себя сами. Попадись куратору в руки маркер, он бы, наверно, подписал: НЕ ТАК. В его терминологии это все равно, что Mersedes за цену Lamborshini. И далее начертил бы стрелочку: прямо и налево - в международный павильон. Здесь 15 ответов КАК НАДО. Нидерланды, Франция, Америка, Швейцария, Англия, Япония, Китай, даже Чили. Итого 12 стран. Гуманные, пластически нескучные и технологичные варианты социального жилья! Но знаете, если соорудят в Мытищах то, что представленный на выставке Аледжандро Аравена строит десятками тысяч в Африке, ничего доброго не выйдет. Наши покрасят в красный и скажут: "Хай-тек!" А хай-тек, знаете, сколько стоит?

Ведь сегодня в России архитектура - акcесcуар миллионеров. "Мы обедаем с толстосумами в шикарных ресторанах, - сказал архитектор этого года Сергей Скуратов, - а где-то параллельно существует огромное государство, для которого мы, архитекторы, не делаем ничего. Попроси меня сейчас построить дом для бедняка, я и не знаю, как это сделать. Наверно, и не смогу".

А архитектор позапрошлого года Юрий Григорян и вовсе мечтает макет из золота соорудить, и уже отливает из чуть менее дорогого муранского стекла.

В день открытия биеннале в ЦДХ устроили слушания Общественной палаты РФ. Ожидали чуть ли не самого господина Медведева, до своего президентства курировавшего нацпроект "Доступное и комфортное жилье". Но после Сталина и Никиты Сергеевича госуровень в архитектуре, известно, упал. Президент не приехал. Зато на прения неожиданно явились зодчие. Я, например, сидела в 13 ряду, справа от меня через пару персон сидел архитектор прошлого года Сергей Киселев, слева - герой нынешнего Сергей Скуратов. Слушали доклады о жилье - недоступном! фу, некомфортном! "Все равно, что "Жигули" по цене "Mersedes", - кивал Голдхоорн.

Критик из Сибири Александр Ложкин заступился: "Перед архитектором сейчас вообще не ставится задача проектировать комфорт, лишь - извлекать максимум кв. м!" Новые квартиры - "застывшее бабло", воздухохраны. Не только в Москве, во всех городах-миллионниках.

"А архитекторы, - не выдержал тогда ведущий дискуссии главред журнала "Эксперт", член Общественной палаты Валерий Фадеев, - рэкетиры!" (Cобрался себе строить дом, как вдруг узнал размер гонорара архитектору). "Они все с телохранителями ходят!" - уличал он. Скуратов встал и пошел. И все увидели - без охраны. В одиночестве удалился и Киселев. Серые господа с напряженными шеями шныряли больше по-соседству.

В здании Третьяковки на Крымском валу в рамках также включенного в состав биеннале фестиваля "Под крышей дома" выставляли освеженный Генплан Москвы. "Новый Генплан не учитывает существующую систему финансирования строительства - широкоплечих ребят с большими чемоданами денег, которые захватывают участки в центре", - заметил архитектор Евгений Асс.

Москва сегодня самый буржуазный город мира. Здесь вращается порядка 80% средств огромной страны. Ни в каком другом мегаполисе нет такой мощной сцепки власти и капитала. Оттого-то, несмотря на эти "раковые" инвестиции, архитектура первопрестольной весьма провинциальна.

И это при том, что Москва - единственный растущий город страны. Остальные в редком случае стабильны, в основном - съеживаются, чему посвящена трогательная выставка исследовательского проекта "Убывающие города". Есть, например, такой в Ивановской области - Южа. Здесь самый высокий в России уровень безработицы - 39%. На месте бывших газонов - огороды. Центральная газета до сих пор называется "Светлый путь". И все, кто еще не уехал, мечтают уехать в Москву и обзавестись там квартирой. Человек в ключах (см. на снимке) - страшная метафора гуманоида, испорченного этим самым вопросом, провожает нас у выхода с экспозиции.