Виктор Суворов - Спецназ Страница 24

Иностранцев из «освободительных движений», оказавшихся в Советском Союзе, советские разведывательные службы обычно не вербовали. Опыт показал, что террорист, считающий себя независимым и убивающий людей из-за своих идей, более эффективен, чем тот, который воюет по приказам других людей. За свои идеи террорист пойдет на риск и пожертвует своей жизнью, но едва ли сделает то же самое только по указаниям исходящим от иностранцев. Так зачем же его вербовать?

Но здесь есть важное исключение. Каждого террориста во время обучения тщательно изучают, отмечают среди них потенциальных лидеров и прирожденных бунтарей, которые не подчиняются никому. Так же важны слабости и амбиции студентов, их связи с другими. Когда-нибудь, через много лет, один из них может быть станет известным лидером, но не с санкции Москвы, поэтому жизненно важно знать на будущее, кем будут его вероятные друзья и враги.

Пока студенты обучаются, среди их массы обнаруживаются исключения в виде подходящего материала для вербовки. Вербовка в учебных центрах выполняется одновременно двумя организациями ГРУ. 3-е Управление вербует информаторов, которые в дальнейшем останутся внутри «национальных освободительных движений» и будут передавать главам ГРУ внутренние секреты этих движений. 5-е Управление ГРУ вербует некоторых студентов стать частью агентурной сети спецназа. Это фантастически сложный процесс. Формально кандидат остается в своем «освободительном движении» и работает в нем. Фактически же он действует по инструкциям ГРУ. Это очень деликатная ситуация и предпринимаются все возможные шаги для того, чтобы сохранить репутацию СССР в случае провала. С этой целью тщательно отобранный кандидат, не подозревающий о своем положении, переводится для обучения в одно из государств, находящихся под советским влиянием. Затем производится вербовка, но не советской разведкой, а разведкой одной из стран-сателлитов СССР.

Вербовка полностью сформированного террориста значительно отличается от вербовки агента-информатора. Террорист должен пройти через обучение, которое становится дневным и ночным кошмаром. Он мечтает об окончании обучения: он тоскует по настоящему делу. Инструкторы разговаривают с ним, спрашивают, что он хотел бы как террорист делать. Террорист рассказывает им. Инструктор затем «думает над этим», а затем, несколько дней спустя, говорит ему, что это невозможно. Пытка тренировкой продолжается. Снова встает вопрос о том, чем он хочет заниматься, и снова его предложения отвергают. Приводятся различные доводы отказа: мы ценим твою жизнь слишком высоко, чтобы посылать тебя на такое рискованное задание; такое действие может нежелательно отразиться на твоей семье, твоих товарищах и так далее. Таким образом, ширина выбора постепенно сужается до тех пор, пока террорист не предложит то, что хотят руководители советской военной разведки. Они «думают над этим» несколько дней и, наконец, дают свое согласие таким способом, что это проявляется не как какое-то желание ГРУ, а как компромисс или уступка террористу: раз он действительно считает необходимым делать это, то на этом пути ему не будут чинить никаких препятствий.

Конечно, я упростил процесс, который на практике является очень сложным делом.

Наградой для ГРУ служит то, что террорист, выполняя работу для спецназа, в большинстве случаев и не подозревает, что его используют. Он полностью убежден, что он действует независимо, по своему желанию и по своему собственному выбору. ГРУ же не оставляет своей подписи или отпечатков пальцев.

Даже в тех случаях, когда вопрос стоит не об отдельных террористах, а об опытных вождях террористических организаций, ГРУ предпринимает экстраординарные шаги, чтобы быть уверенным, что не только непосвященные, но даже и лидеры террористов не догадываются о своем подчинении спецназу и, соответственно, ГРУ. Вождь террористов имеет широкое поле деятельности и богатый выбор. Но есть операции и акты терроризма, на которые спецназ расходует некоторые суммы денег, которые обеспечивает некоторыми видами оружия, помогает в приобретении паспортов и организует укрытия. Но есть также террористические акты, на которые спецназ не имеет ни денег, ни оружия, ни подходящих людей, ни убежищ. Вожак террористов имеет полную свободу выбора миссии, но без оружия, денег и других форм поддержки его свобода выбора внезапно резко уменьшается.

Глава 9. Оружие и оборудование

Стандартным набором оружия в спецназе являются: автомат, 400 патронов боеприпаса, нож, шесть ручных гранат или легкий одноразовый гранатомет. При выброске с парашютом автомат укрепляется таким образом, чтобы не мешать правильно открыться главному (или запасному) парашюту и не повредить парашют до приземления. Большое количество креплений делает невозможным для парашютиста использовать автомат немедленно после приземления. Поэтому, для того, чтобы не быть беззащитным в этот момент, парашютист имеет также бесшумный пистолет П-6. После моего бегства на Запад я описал этот пистолет западным экспертам и столкнулся с очевидным скептицизмом. Сегодня то, о чем я говорил экспертам подтвердилось, и экземпляры бесшумного пистолета были обнаружены в Афганистане (Jane's Defence Weekly опубликовали великолепные фотографии и описание этого необычного оружия). Для бесшумной стрельбы на большие дистанции используется глушитель ПБС, и некоторые солдаты носят его на своих автоматах.

Офицеры, радист и шифровальщик имеют меньший набор вооружения: короткоствольный автомат (АКР), 160 патронов, пистолет и нож.

Кроме личного оружия группа спецназа имеет коллективное оружие в виде гранатомета ЗПГ-16Д, ракеты типа «земля-воздух» «Стрела-2», мины для различных целей, пластиковую взрывчатку, снайперские винтовки и другое оружие. Отряд изучает как использовать групповое оружие, но не держит его в группе постоянно: групповое оружие хранится на складах спецназа, а его количество для отряда определяется при каждой операции. Операции часто могут выполняться только с личным оружием.

Группа, направленная на операцию только с личным оружием, может получить необходимое групповое оружие позже, обычно на парашюте. А в случае преследования группа может избавиться не только от группового оружия, но, частично, и от личного. Для большинства солдат потеря их оружия является преступлением, осуждаемым на наказание в штрафном батальоне. Но спецназ, пользующийся особым доверием и действующий в абсолютно необычных условиях, имеет привилегию решения этой проблемы, хотя, конечно, каждый такой случай позднее расследуется. Командир и его заместитель должны доказать, что ситуация действительно была критической.

В отличие от воздушно-десантных и штурмовых сил, спецназ не имеет никакого тяжелого вооружения типа артиллерии, минометов или боевых машин БМД. Но «не иметь» не значит «не использовать».

При приземлении на вражеской территории группа может начать свою операцию захватом машины или бронетранспортера, принадлежащих противнику. Любая машина, включая таковую с красным крестом, являются честной добычей для спецназа. Она может использоваться для различных целей: для того, чтобы быстро скрыться из зоны высадки, например, или для перевозки мобильной базы группы, или даже для организации нападения на особо важные цели. Идеальной ситуацией считается, когда противник использует танки для охраны особо важных объектов, а спецназ захватывает один или несколько из них и немедленно атакует цель. В этом случае для неповоротливого, медленно двигающегося танка нет необходимости долго путешествовать к своей цели.

Множество других типов оружия противника, включая минометы и пушки, могут быть использованы в качестве тяжелого вооружения. Такая ситуация может возникнуть во время войны, когда группа спецназа действующая на своей территории, получит возможность захватить в бою тяжелое вооружение противника, тащить его по вражеской территории и действовать в его тылу в качестве настоящей боевой единицы. Этот фокус широко использовался Красной Армией во время Гражданской войны.

Советское высшее командование предпринимает шаги, чтобы заполучить иностранное вооружение даже в мирное время. В апреле 1985 года в США арестовали четырех бизнесменов. Их бизнес официально был связан с оружием. Их подпольных бизнес также был связан с оружием, и они пытались переправить 500 американских автоматических винтовок, 100000 патронов и 400 приборов ночного видения в страны советского блока.

Для чего Советскому Союзу понадобилось американское оружие в таком количестве? Помогать национально-освободительным армиям, которых он спонсирует? Для этого руководство не колеблется в поставке автоматов Калашникова, что проще и дешевле, и без каких-либо проблем в снабжении боеприпасами. Может, 500 американских винтовок нужны для изучения и копирования? Но Советский Союз захватывал винтовки М-16 во многих местах, например, во Вьетнаме. Их уже изучили до последней детальки. Нет смысла копировать их, поскольку, по мнению высшего советского командования, автомат Калашникова отвечает всем необходимым требованиям.