Абдурахман Авторханов - Ленин в судьбах России Страница 24

Что в России надо вести подрывную пропаганду для ее расчленения, кайзер знал еще до "Меморандума" Парвуса. Из документов германского Министерства иностранных дел видно, что уже 8 августа 1914 г. Вильгельм II приказал выделить большую сумму денег для революционной пропаганды в России, но имелось в виду собственно пропаганду в пользу национального движения Украины за ее независимость. Как Земан и Шарлау, так и Поссони нашли документы в австрийских архивах, что Германия и Австро-Венгрия отводили центральную роль в своей акции не русской социал-демократии, которую считали великодержавной, а украинскому национальному движению. Отсюда австрийское правительство решило субсидировать украинских социалистов, организовавших "Спилка вызволения Украины". Из тех же документов австрийского министерства видно, что поскольку Ленин печатно выступил за право Украины на независимость вплоть до отделения от России, то украинские социалисты решили поддержать орган Ленина "Социал-демократ" за счет той субсидии, которую они получали из Вены. Действительно, орган Ленина, заглохший было из-за отсутствия средств, вновь начал выходить аккуратно. В Швейцарии "Социал-демократ” печатался маленьким тиражем на дешевой бумаге. Отдельные его экземпляры направлялись в Германию, и там газета перепечатывалась фотографическим способом на папиросной бумаге в типографии германского морского министерства большим тиражом. Этот тираж большевик и сотрудник немцев эстонец Александр Кескюл отправлял в Копенгаген и Стокгольм, а оттуда он шел в Россию. Таким образом вышел новый номер "Социал-демократа" с антирусским "Манифестом РСДРП" о войне от 1 ноября 1914 г. К концу 1915 г. в Россию было направлено таким путем 15 выпусков "Социал-демократа". Эта косвенная связь Ленина с Австрией через украинских социалистов установлена документально. Она видна из отчета "Спилки вызволения Украины" от 14 декабря 1914 г. австрийскому министерству иностранных дел, куда идут деньги, отпущенные украинцам. В нем говорится: "От общих расходов в период от сентября до декабря из суммы 220 тыс. крон 30 тысяч было израсходовано для "поддержки других революционных групп". "Спилка" поддерживает группу большинства РСДРП деньгами и услугами для установления связи с Россией. Руководитель этой группы Ленин не имеет ничего против требований Украины". "Спилка" сообщает, что она находится также в связи с Парвусом и способствует его деятельности (St. T.Possony, Lenin, 1965, Koln, стр.211-212).

Все это подтверждается в другом раннем официальном документе — в послании австрийского посла в Софии графа Тарновского от 30 ноября 1914 г. в Вену на имя консула Урбана, в котором говорится, что "Спилка" находится в связи с Парвусом и Лениным. Лидер "Спилки" Меленевский-Басок, политический центр которого переместился из Галиции в Константинополь, встретился с Парвусом в самом начале войны. Парвус сочувствовал целям "Спилки" и обещал поддерживать украинское национальное движение. Меленевский собственно и свел Парвуса с официальным ставленником австро-германской дипломатической миссии в Константинополе доктором Циммером, а через Циммера Парвус встретился с германским послом в Константинополе фон Вангенхеймом — это было 7 января 1915 г., дата, которую следует признать исторической. В этот день Парвус изложил послу политико-стратегический план, как выключить Россию из войны, организовав революцию в ее военном тылу. Парвус, согласно Земану и Шар-лау, сказал послу: "Интересы германского правительства вполне совпадают с интересами русских революционеров. Русские социал-демократы могут достигнуть своих целей только в результате полного уничтожения царизма. С другой стороны, Германия не сможет выйти победительницей из войны, если до этого не вызовет революцию в России. Но и после революции Россия будет представлять большую опасность для Германии, если она не будет расчленена на ряд самостоятельных государств. Отдельные группы русских революционеров уже работают в этом направлении. Но между ними нет пока тесной связи и единства. Меньшевики еще не объединились с большевиками. Для успеха дела надо созвать, если возможно в Женеве, съезд всех революционных лидеров, как первый шаг к установлению единства, на это потребуются значительные деньги". Этот план Парвуса на второй же день посол сообщил подробной телеграммой своему министерству иностранных дел в Берлин. Авторы добавляют: "Фон Вангенхейм при этом подчеркнул, что позиция этого хорошо известного русского социалиста и публициста была с самого начала войны "определенно прогерманской"". Фон Вангенхейм также передал и просьбу Парвуса изложить весь его план непосредственно министерству иностранных дел в Берлине. После беседы Парвус был уверен, что от Берлина будет положительный ответ и не ошибся". В феврале 1915 г. состоялась встреча Парвуса в Берлине с германскими дипломатами. Через несколько дней — 9 марта 1915 г. — Парвус представил Берлину и свой "Меморандум", в котором обосновывал свой план более подробно, указывая на все те силы, которые должны быть включены в антицарский фронт: русских социал-демократов антивоенных направлений, еврейский Бунд, украинскую "Спилку", обе социалистические партии Польши, латышские и финляндские социалистические партии. В "Меморандуме" подчеркнуто, что особо важное значение имеет поддержка русской антивоенной, пораженской печати Ленина в Женеве и газеты "Голос" Мартова и Троцкого в Париже (Троцкий продолжал издание этой газеты в Нью-Йорке под новым названием "Наше слово", отличавшееся от ленинского "Социал-демократа" только в нюансах). В специальном приложении к своему "Меморандуму" Парвус посчитал важным посвятить большевикам особый пункт: Парвус подчеркивает необходимость "финансовой поддержки большевистской фракции РСДРП, которая борется против царского правительства всеми доступными ей средствами. Ее вожди находятся в Швейцарии. Ленинская группа опытных профессиональных революционеров является лучшей гарантией успеха будущей "всероссийской массовой забастовки". После этого "Меморандума" Парвус стал тайным советником германского правительства по финансированию русской революции и в конце марта 1915 г. получил для этой цели свой первый миллион немецких марок.

Революции, как и войны, только тогда победоносны, когда жертвенность бойцов опирается на солидную финансовую базу. Если "деньги правят миром", то тем более они правят войнами и революциями. В русской революции вопрос стоял сложнее. Вправе ли политическая партия, страна которой находится в смертельной схватке с внешним агрессором, принять деньги от этого агрессора, чтобы организовать поражение собственной страны с целью захвата власти? Если исходить из патриотических позиций — это великий грех, но с точки зрения большой политики — это несерьезный вопрос, а с точки ленинской диалектики он вообще абсурдный. Он грабил деньги для финансирования революции в собственном государстве ("эксы"), так почему он не может грабить чужие правительства с их же согласия для той же цели? Ведь прав же был тот знаменитый испанский анархист, когда в ответ на совет своего друга в отношении грабежей в пользу революции, держаться этической философии Льва Толстого, сказал: "Забудь русские романы — для революции нужны деньги"!

В мае 1915 г. Парвус прибыл в страну наибольшего скопления русской политической эмиграции — в Швейцарию, в Цюрих, и остановился в самой дорогой и роскошной гостинице, как бы в подтверждение того, что слава о его миллионах не сказки, а быль, тем более, что он тут же вручил своей старой знакомой по петербургской социал-демократии Екатерине Громан солидную сумму денег на нужды русских эмигрантов. У социалистического капиталиста оказалась широкая натура русского барина. Но Парвус приехал не с благотворительной миссией, не разводить политику вхолостую с эмигрантами, а единственно и исключительно, чтобы встретиться с Лениным, для которого он долгое время был марксистским авторитетом, не уступающим Плеханову. К несчастью Пар-вуса, его слава немецкого агента прибыла в Цюрих раньше, чем он успел встретиться с Лениным. Виднейшие немецкие социал-демократические лидеры отнеслись к нему неодобрительно, когда он был в Берлине. Даже его бывшие левые единомышленники — Карл Либкнехт, Клара Цеткин, Лев Тышко приняли его холодно, а Роза Люксембург, когда Парвус явился к ней с визитом, не дав ему сказать ни слова, сразу указала на дверь. (Когда после Октября Роза критиковала ленинский террор, а ленинцы ее за это разносили, то сам Ленин был более снисходительным: "Орлам случается ниже кур спускаться, но курам никогда до орлов не подняться").

Все это, конечно, дошло до Ленина, и с тем большей тревогой Парвус ожидал, какую реакцию вызовет у Ленина его появление. Эти тревоги были напрасными. Ленин, как известно, не принадлежал ни к семье "маменькиных сынков" и "кисейных барышень", ни к ордену "рыцарей без страха и упрека". Ленин был полнокровным политиком с философией другого ордена — иезуитского: "цель оправдывает средства". Земан и Шарлау так описывают встречу Парвуса с Лениным: "Встреча с Лениным была главной задачей Парвуса. Парвус знал, из всех фракций социал-демократической партии у большевиков самая лучшая организация. Ленин уже высказался против победы царского правительства в войне. Ленин хотел немедленной революции во всех воюющих странах — путем превращения империалистической войны в ряд гражданских, но прежде всего он хотел революции в России. Поэтому, если Парвусу удалось бы сговориться с Лениным, то ему было бы нетрудно перетянуть на свою сторону и представителей остальных фракций. В плане Парвуса Ленин был ключем к успеху. В конце мая Парвус в сопровождении Екатерины Гро-ман явился в ресторан, где обычно обедали русские политические эмигранты. Один из русских подвел Парвуса к столу, за которым сидели Ленин, Крупская, Инесса Арманд и друг Ленина Каспаров. После краткой беседы Ленин и Крупская ушли из ресторана с Парвусом и пригласили его к себе, в свою скромную квартиру”.