Владимир Карпов - Тайные информаторы Кремля. Нелегалы Страница 24

Абрамов и Фосс считают, что в настоящее время вся активная работа РОВС должна быть централизована, ибо лишь в таком случае они видят какую-либо продуктивность и возможность какого-либо общего действия и контроля».

Шло время. «Ворон» продолжал снабжать Центр исключительно важной информацией. Сорванная операция с покушением на советского посла казалось бы стала забываться. Но через полтора года после этого происшествия у «Ворона» состоялся серьезный разговор с отцом, который высказал предположения о его сотрудничестве с большевиками. «Оскорбленный» отцом, «Ворон» перестал посещать РОВС, встречаться с членами этой организации и бывать в болгарской политической полиции.

Позже жены «Ворона» Наталья Афанасьевна вспоминала:

«Мы жили с мамой и Николаем Федоровичем как на вулкане.

Семь лет на краю пропасти. Если бы теперь мне кто-нибудь сказал, что можно долгие годы принимать у себя дома смертельного врага, улыбаться, подставлять щечку для поцелуя, кормить его любимыми блюдами, я бы ни за что не поверила. Но так было… А потом наш «милый друг» Александр Браунер, долго подбиравший «ключик» к моему мужу, стал утверждать, что передача большевикам плана покушения на посла — дело рук Николая».

Оказалось, что все это время один из инициаторов покушения на советского посла капитан Браунер пытался выяснить причины срыва операции. И его усилия не пропали даром. В середине 1937 года руководство софийского отделения РОВС пришло к выводу о возможной связи «Ворона» с советской разведкой и начало его активную разработку.

Жизнь разведчиков в Софии все более усложнялась, и тогда он по согласованию с Центром решил покинуть Болгарию. Это устраивало всех: и супругов, и генерала, и Браунера, и болгарскую политическую полицию. Однако в это время из Парижа пришла весть о таинственном исчезновении руководителя РОВС генерала Миллера. «Ворон» был арестован по подозрению в причастности к похищению генерала. Браунер допрашивал его с пристрастием — избивал чулком, наполненным мокрым песком. «Ворон» выдержал все пытки. Через неделю его выпустили из тюрьмы и предложили покинуть Болгарию. В газетах было сообщено, что «Н. Абрамов с женой высылаются из страны». Браунер выделил для сопровождения супругов двух агентов тайной полиции, которые получили приказ: уничтожить советского разведчика при переходе границы. Об этом стало известно резидентуре. Было решено подкупить сопровождающих. Это удалось, и супруги благополучно прибыли в Париж.

В Париже Абрамовым были вручены новые документы, и они выехали в Советский Союз. Возвратившись на Родину, Николай Федорович Абрамов и его супруга Наталья Афанасьевна работали в Управлении НКВД по Воронежской области.

Через полгода генерал Абрамов обратился к теще Николая и, на правах родственника, попросил ее поехать во Францию, найти там его сына и уговорить его возвратиться в Болгарию. Он подчеркнул, что весьма сожалеет о размолвке с сыном. Александра Семеновна согласилась. Она закрыла свой зубоврачебный кабинет и выехала во Францию. Генерал Абрамов, естественно, не знал, что Александра Семеновна помогала его сыну и работала на советскую разведку. С согласия Центра она выехала сначала в Париж, а оттуда направилась прямо в Москву, где и встретилась с зятем и дочерью.

… С первых дней Великой Отечественной войны Николай Абрамов неоднократно обращался к руководству НКВД с просьбой послать его на фронт. Однако ему предложили выехать в составе разведывательно-диверсионной группы чекистов на подпольную оперативную работу в оккупированную немецко-румынскими войсками Одессу, в распоряжение уже находившегося там сотрудника центрального аппарата НКВД резидента-нелегала Владимира Александровича Молодцова, ставшего впоследствии Героем Советского Союза. Вместе со своими товарищами Николай Федорович участвовал в диверсионных и других боевых операциях. Последнее письмо от него, адресованное жене и ее матери, было датировано 11 сентября 1941 года. Вскоре в одном из боев Николай Абрамов погиб. Было ему всего 32 года.

22 сентября 1937 года в Париже сотрудниками советской внешней разведки был похищен руководитель РОВС генерал Миллер. Он был доставлен в Москву, предан суду и в мае 1939 года расстрелян.

После похищения Миллера руководителем РОВС стал генерал Абрамов, которого позже сменил генерал Шатилов (начальник 1-го отдела). Никому из них не удалось сохранить РОВС как дееспособную и боевую организацию. Советская разведка, дезорганизовав и разложив РОВС, лишила гитлеровскую Германию и ее союзников возможности активно использовать в войне против СССР более 20 тысяч членов этой организации. Определенная заслуга в этом принадлежала и Николаю Федоровичу Абрамову.

Погибший на посту

В начале 1930-х годов советская внешняя разведка провела крупную операцию по внедрению техники подслушивания в находившуюся в Париже штаб-квартиру боевой террористической организации белой эмиграции — Русского общевоинского союза (РОВС). В этой операции, ставшей позже известной под кодовым названием ИНД («Информация наших дней»), особая роль отводилась активному помощнику парижской резидентуры НКВД «Иванову».

Лишь в конце 1980-х годов советская внешняя разведка открыла некоторые архивные материалы того периода, и широкой общественности стало известно, что оперативный псевдоним «Иванов» (кодовый номер УЖ/1) принадлежал одному из видных представителей русской эмиграции во Франции Сергею Николаевичу Третьякову — замечательному русскому человеку, вынужденному покинуть Родину, но преданно служившему ей до конца своих дней.

Сергей Николаевич Третьяков родился 26 августа 1882 года в богатой и именитой московской семье. Его дед, Сергей Михайлович, был одно время московским головой, основал всемирно известную Третьяковскую галерею.

В 1901–1905 годах Сергей учился на физико-математическом факультете Московского университета. После окончания учебы женился на Наталье Саввишне Мамонтовой, представительнице богатейшего московского рода, и вошел в дело своей семьи: в конце 1905 года возглавил товарищество Костромской льняной мануфактуры в качестве председателя его правления.

Очень скоро Сергей Николаевич стал одним из наиболее влиятельных предпринимателей льняной отрасли, владельцем крупных текстильных предприятий. Он был основателем и первым председателем Всероссийского объединения льняных фабрикантов, избирался председателем Московского биржевого комитета.

Третьяков входил в так называемую группу молодых российских капиталистов во главе с П. П. Рябушинским, являлся членом ЦК созданной в 1912 году партии прогрессистов.

С февраля 1917 года Сергей Николаевич — товарищ (заместитель, — прим. авт.) председателя Всероссийского союза торговли и промышленности. Примыкал к кадетам — в июне по списку кадетской партии был избран гласным Московской городской думы.

В середине июля 1917 года А. Ф. Керенский предложил Третьякову пост министра торговли и промышленности в своем новом кабинете. Сергей Николаевич выдвинул следующие условия своего вхождения в коалиционное правительство, как представителя деловых кругов:

«— Вся власть Временному правительству…

— Восстановление боевой мощи армии и железной дисциплины в тылу должны быть доведены до конца…

— Временное правительство не вправе предпринимать коренной ломки существующих социальных отношений по Учредительному собранию…

— Должна быть немедленно создана твердая власть на местах…

— Внешняя политика России должна покоиться на полном единении с союзниками…

— Промышленность и торговля имеют государственное значение…

— Всякие классовые притязания как промышленников, так и рабюочих должны быть подчинены государственным интересам...

— Во Временном правительстве не место лицам, представляющим лишь самих себя…».

Переговоры о вхождении Третьякова в правительство были прерваны, так как Керенский отказался удовлетворить его требование об удалении из правительства эсера Чернова, заявив, что «программа Чернова является и программой Временного правительства».

Сразу же после провала этих переговоров Третьяков заявил журналистам, что «Временное правительство будущего состава все же не обойдется без представителей торговли и промышленности. Мы нужный народ, мы нужны им как хлеб насущный, как воздух…». И Третьяков оказался прав. Уже 25 сентября он вошел в состав 3-го коалиционного правительства Керенского в качестве председателя Высшего Экономического Совета и Главного экономического комитета. Кроме того, по личному поручению главы правительства Третьяков поддерживал контакт с французской военной миссией.