Алексей Пушков - Противостояние. Обама против Путина Страница 24

Маниакальная одержимость Путиным на самом деле отражает одно — неспособность Запада и его либеральных союзников внутри самой России превратить ее в нечто для себя удобное, в нечто полуколониальное — то есть в страну обслуживающую, подлаживающуюся и признающую приоритет интересов США и Запада над своими собственными интересами.

Нежелание смириться с не такой Россией ведет к неадекватным оценкам. Все годы после ухода Ельцина эксперты и российские либералы наперебой доказывают, что правление Путина не может быть долговечным и вот‑вот рухнет. Скажем, Макфол, недавний неуспешный посол США в России, еще до своего назначения в Москву в далеком 2008‑м старательно доказывал на страницах журнала «Форейн Эфэирс», что путинская стабильность — не более чем миф, что при Путине экономика зашла в тупик и что у страны нет никаких перспектив развития. А при Ельцине, по его словам, у нас наблюдалось динамичное экономическое развитие и царила вибрирующая демократия. Прошло почти 7 лет: Макфол побывал в Москве, провалился в качестве посла, вернулся в США и опять доказывает, что Путин вот‑вот рухнет. Как говорится, комментарии излишни.

Одержимость — это результат неспособности подчинить себе Россию. Ведь Путин не закрывал Россию для западного влияния. Он и сейчас говорит о готовности к взаимодействию с Западом. Но это влияние у нас не дало нужных Западу всходов, а не слишком близкие нам ценности у нас не прижились. А затухшая ныне супер‑звезда Барак Обама не нашел пути к сердцам российских граждан. Он сам ощутил это еще в 2009‑м, в ходе своего единственного визита в Москву, как‑то съежился, поник и потускнел. И больше к нам не приезжал: Россия для него с тех пор — неприятная, чуждая, враждебная страна. Ведь те стотысячные толпы, которые Обама собирал на площадях европейских столиц, были следствием не столько его личной харизмы, сколько мощнейшей пропагандистской волны, которая обрушивалась на тот же Берлин или Прагу задолго до того, как туда приезжал Барак Обама. До Москвы эта волна не докатилась. Точнее, мы не приняли ее. Феномен Обамы в России не сработал. И еще: не Путин создает состояние конфронтации между Россией и Западом. Экономические и персональные санкции, прекращение всех переговоров, угрозы разместить войска НАТО на границе с Россией и вообще, где только Запад не захочет, — все это исходит из США и других западных столиц. Не Россия закрывает двери перед Западом, это Запад закрывается перед Россией. А закрывается потому, что не хочет той России, которую хотим мы. А ту, которую хотят видеть на Западе, мы в большинстве своем отвергли, когда отвергли Бориса Ельцина, его постоянные уступки США, его политику, приведшую к дефолту, его засилье олигархии и его так и не прижившийся в стране гимн. Ельцина наши либералы превозносили, западные лидеры похлопывали его по плечу. С нынешней Россией им невыносимо трудно. Отсюда и их одержимость Владимиром Путиным.

2014 г.

«Если свергнуть Путина»

Казалось бы, определенная стабилизация на востоке Украины и перемирие, заключенное на основе плана Путина, должны побуждать всех тех, кто имеет отношение к украинскому кризису, к максимальной сдержанности и взвешенности поступков, чтобы закрепить наметившийся выход из тупика. Но нет. Несмотря на настойчивые предложения ряда стран Евросоюза повременить с новым пакетом экономических и политических санкций, Евросоюз под давлением США и Германии вводит в действие новые санкционные меры. А Европарламент в сентябре 2014 г. в своей очередной резолюции призвал еще и ужесточить их.

Все это наводит на мысль, что дело не только, да и не столько в Украине, что Украина — лишь повод. Что собственно Украина и судьба ее народа, тысячи погибших на юго‑востоке страны, сожженные и задушенные в Одессе, как, впрочем, и убитые солдаты украинской армии — все это вовсе не волнует тех, кто держит в своих руках рычаги внешней политики объединенного Запада. Они, похоже, видят свою задачу не в том, чтобы найти подлинный выход из украинского кризиса, а в том, чтобы через санкции и объявление России политической войны подготовить условия для того, что они прямо называют сменой режима в нашей стране. Не случайно в западной прессе все чаще появляются статьи на тему «свержения Путина». Только что немецкий журнал «Шпигель» выступил со статьей под красноречивым названием «Если свергнуть Путина». И это вовсе не фантазии журналистов. Вот что, например, пишет автор статьи:

«Весной мне довелось стать свидетелем разговора одного украинского офицера с одним из западных дипломатов. Украинец сказал, что Запад должен помочь свергнуть Путина. Дипломат ответил: «Мы постараемся».

«Шпигель», впрочем, приходит к выводу, что, во‑первых, свергнуть Путина, несмотря на все старания, будет крайне сложно, если не невозможно. А во‑вторых, что Западу вряд ли удастся привести в Москве к власти своих людей. «У демократических сил практически нет шансов на приход к власти, — пишет «Шпигель», — люди, с которыми могли бы быть связаны надежды Запада, слабы». Журнал, как ни странно, приходит к вполне разумному выводу, что в последнее время в западной прессе скорее редкость: «Западу необходимо как можно скорее вновь сблизиться с Москвой, наладить диалог и предложить ей компромиссные решения. Просто потому, что изоляция России создаст гораздо больше новых проблем, чем решит старых».

Если исходить из этой логики, то тем на Западе, кто хочет свергнуть Путина, действительно пора задуматься — а реализуема ли эта задача. Тем более что американское и западное лидерство в целом уже трещит по швам, а миф о нем скоро останется лишь в одном месте — в голове Барака Обамы. И именно об этом надо беспокоиться президенту США и другим западным лидерам, вместо того чтобы все время размышлять о том, как насолить России и ее президенту.

2014 г.

Спекуляции на смерти Бориса Немцова

Основательно подзабытый бывший премьер Михаил Касьянов решил привлечь к себе внимание не очень популярным в нашей стране способом. Касьянов отправился в Вашингтон в Конгресс США с форменным доносом на нескольких российских журналистов, которые, как он утверждает, создали атмосферу травли Бориса Немцова и способствовали таким образом его убийству. В этом списке наряду с Олегом Добродеевым, Владимиром Кулистиковым, Аркадием Мамонтовым и другими известными журналистами есть, надо сказать, и моя фамилия. Касьянов призывает правительство США принять против журналистов санкции в виде запрета на въезд в Соединенные Штаты и замораживания их активов, если таковые, конечно же, существуют.

Составление черных списков журналистов — идея не слишком популярная в США. Это нанесло бы очередной удар по и без того уже пошатнувшейся репутации американской демократии. Поэтому в американском конгрессе затею Касьянова почти не комментируют. А если и комментируют, то со знаком минус. Высказываясь по этому поводу, глава подкомитета по делам Европы и Евразии, республиканец Дана Рорабахер подчеркнул:

«Я сам бывший журналист, и я считаю абсолютно нормальным, что журналисты могут критиковать кого угодно в своей стране и за пределами своей страны. И если они критикуют кого‑либо, это не значит, что они хотят, чтобы этого человека убили… Так что я считаю, что составлять черные списки журналистов — это плохая идея».

Трудно назвать действия Касьянова иначе, чем попыткой откровенной спекуляции на смерти Бориса Немцова. Во‑первых, потому, что обвинения в травле ни на чем не основаны, а во‑вторых, что же это за травля такая, когда Борис Немцов, ничуть не боясь за свою жизнь, ужинает с подругой на Красной площади, а потом пешком возвращается домой по полночной Москве? Это означает, что не чувствовал он никакой травли и что ее просто не было.

Кстати, с Касьяновым в обличительном экстазе слился другой оппозиционер — Алексей Кудрин. Он обвинил российские власти в информационной войне против собственного народа. Впрочем, кроме того, что кто‑то обидел телеканал «Дождь», Кудрин никаких доказательств этой самой информационной войны не привел. А жаль. Интересно, на его взгляд, является ли примером информационной войны правда об Одесской трагедии 2 мая прошлого года, которую вот уже год замалчивают западные СМИ и безбожно извращают украинские? Является ли, по мнению Кудрина, примером информационной войны рассказ о серии политических убийств на Украине и гибели Олеся Бузины? Является ли частью информационной войны видеокадры разорванных украинскими снарядами трупов женщин и детей на улицах поселков и городов востока Украины? А может быть, г‑н Кудрин предпочитает то, как освещают все эти события украинские и американские телеканалы? Г‑н Кудрин, как известно, упорно размещал наши резервные валютные средства в ценных бумагах США, даже тогда, когда этого со всей очевидностью не следовало делать. Создается ощущение, что там же он разместил и свои мозги.