Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6440 ( № 47 2013) Страница 24

Молодой по китайским меркам (сорок лет) учёный уже имел три монографии. Первая - ещё в соавторстве с корифеем китайского литературоведения Гэ Баоцюанем "Опыты анализа произведений Пушкина". Две другие («История русской поэзии 20-го века» и загадочное «Письмо в бутылке» с подзаголовком «Бродский и традиция русской поэзии») полностью написаны им.

Пушкин и Бродский будут привлекать учёного на протяжении всей его дальнейшей деятельности. В 2002-м выходит книга «Читая Пушкина», в 2003-м – «Бродский». Обе в крупнейших издательствах Китая. Когда выходил перевод моей монографии «Литература русского зарубежья», Лю Вэньфэй скромно поинтересовался, не буду ли я возражать, чтобы главу о Бродском для китайского читателя написал он. Эта глава украсила книгу. Правда, жаль, что в неё не вошли материалы, собранные учёным в 2010–2011 годах во время стажировки в Йельском университете (США), где Лю Вэньфэй получил доступ к архиву нобелевского лауреата.

Особый интерес вызывает у китайского исследователя и творчество одного из самых поэтичных русских прозаиков – Михаила Пришвина. Участие в научном проекте Академии общественных наук Китая «Творчество Пришвина» (2006-2009) породило к жизни книгу Лю Вэньфэя «Аспекты Пришвина» (2012).

Первая монография профессора Лю о поэзии к 2004 году переросла в книгу «Русская литература 20-го века». А позднее – в ещё более обширную «Историю русской литературы с иллюстрациями».

С годами китайский учёный всё больше начинает задумываться о связи русской литературы и культуры, о своеобразии русского менталитета. Одна за другой возникают книги «Мысли о России» (2006), «Сад русской литературы» (2007), сборник статей о русской литературе и культуре «Другой ландшафт» (2008).

Неутомимая мысль учёного ведёт его в глубь русской культуры. Так возникает книга «Янус, или Двуглавый орёл: славянофильство и западничество в русской литературе и культуре» (2007). Как свидетельствуют коллеги, она не только впервые знакомит китайских русистов со сложнейшим явлением истории русской культуры, но делает это изысканно доступным языком – свойство, удающееся не всем, кто пишет о сложных философских явлениях. Не исключаю, что уже тогда Лю Вэньфэй был знаком с очаровавшим его объективно-субъективным стилем книги Д. Святополк-Мирского «История русской литературы». Именно так: с предельной объективностью и вместе с тем с ощутимым присутствием автора монографии написан «Янус, или Двуглавый орёл».

Сегодня на столе учёного множество книг русских философов (от П. Чаадаева до И. Ильина, Д. Лихачёва, А. Гулыги, Г. Гачева и В. Кожинова), а в компьютере, насколько мне известно, наполовину написанная монография «История русской мысли».

Всё перечисленное и ещё более сотни не перечисленных статей в журналах Китая, России и США не мешают Лю Вэньфэю заниматься воистину огромной общественной работой.

Он – президент Ассоциации китайских исследователей русской литературы, объединяющей практически всех русистов-литературоведов Китая. Ассоциация раз в два года проводит международные конференции. В этом году такая конференция прошла с 23 по 27 июля на морском побережье города Вэйхая под девизом «Русская литература: преемственность и новации». В ней участвовало более ста докладчиков из пяти стран. А буквально через несколько недель Лю Вэньфэя можно было увидеть в числе организаторов 4-го Всемирного форума «Творческая индивидуальность поэта и социальность поэзии» на озере Цинхай («ЛГ» писала об этой встрече 28 августа в материале «Стихи под шум Хуанхэ»).

9 ноября этого года в Российском культурном центре в Пекине состоялось награждение победителей Первого конкурса китайских переводчиков русской литературы «Россия – новый век». Среди трёх членов жюри – Лю Вэньфэй. Каждый член жюри прочитал по 19 переводов, среди которых были и целые книги. Меня всегда поражает и восхищает, что Лю-лаоши (лаоши – почётное добавление к имени учёного в Китае: учитель) не номинально входит в состав редколлегий журналов «Мировая литература», «Лес переводов», «Иностранная литература», «Современная мировая поэзия», «Русская литература и искусство», но и реально читает материалы, заказывает учёным статьи, писателям – стихи, прозу и переводы для этих изданий.

Кстати, о переводах. Лю вместе со своей женой, блестящим педагогом Чэнь Фан, в 2004 году перевёл целиком мою книгу «Литература русского зарубежья». Не знаю, как он ухитряется, но в год переводит и издаёт по нескольку книг: в 1997 г. – «300 стихотворений Пушкина»; в 1998 г. – «Шум времени» Мандельштама, «Серебряный голубь» Белого, «Письма 1926 года» Рильке, Пастернака и Цветаевой; в 1999 г. – «Афоризмы» и «Философические письма» П.Чаадаева, «Историю русской культуры» М.Р.Зезиной, Л.В.Кошман, В.С Шульгина; в 2001 г. – «Generation П» В.Пелевина; в 2002 г. – арцыбашевского «Санина»; в 2003 г. – «Господин Гексоген» А.Проханова; в 2004 г. совместно с Жэнь Гуансюанем – сборник Валентина Распутина... Уже в этом году в переводе Лю Вэньфэя вышли «Воспоминания» Надежды Мандельштам и двухтомная «История русской литературы» Д. Святополк-Мирского.

Размышляя о Лю Вэньфэе, я думаю, что немаловажным источником столь плодотворной и многогранной деятельности является его Муза – жена Чэнь Фан, совмещающая преподавательскую деятельность с нежной заботой о муже и восьмилетнем сыне. Однажды, когда учёный забыл очки, он попросил жену прочитать какой-то текст, сказав: «Она – мои глаза». Полагаю, что и сердце тоже.

Мне радостно, что я могу назвать Лю Вэньфэя своим другом.

Владимир АГЕНОСОВ, доктор филологических наук, профессор МПГУ 

Теги: Лю Вэньфэй , Владимир Агеносов

Рука, качающая колыбель

Фото: ИТАР-ТАСС

Материнство[?] Огромный труд и великое счастье. Но почему мы так боимся взвалить на себя заботу о новом человеке?

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю… (Быт. 1:28)

Кому игрушки достанутся?

Менялись эпохи и цивилизации, гибли народы, забирая с собой в небытие мораль, взгляды, ценности, собственную историю. Но из какой бы эпохи человек ни был, он всегда знал, без чего невозможно счастье. Знал, что всё его благополучие, вся сила, надежда, жизнь - это его семья. И всегда-всегда к пожеланиям счастья молодым прибавляли и "детишек побольше!"

Всегда… Но не сейчас. Когда девочки перестали говорить: «Вот вырасту, у меня будет много-много детей»? Современные маленькие леди прагматичны – они уже с четырёх лет умеют пользоваться компьютером и точно знают, сколько им надо детей, чтобы всем хватило комнат и игрушек.

Взрослые девочки и мальчики ещё эгоистичнее. Ладно бы дети просто мешали, а то ведь фигуру портят! И когда мы говорим о том, что женщина имеет право решать, рожать ей или нет, – это то же самое, что утверждать «человек имеет право быть эгоистом». Кто спорит? За эгоизм не судят, а в нашем обществе он даже поощряется. Тысячи книг и пособий рассказывают о том, как прийти к успеху и сделать карьеру, как манипулировать другими и всех обхитрить. Вот только ни прокляли бы нас наши дети. За то, что не с кем играть, не с кем драться и не на ком жениться.

Кстати, аргумент «игрушек больше достанется» – один из основных у сторонников абортов. «Зачем плодить нищету?» – по сути дела, то же самое. Как правило, нищета для них – это один компьютер на семью и невозможность иметь няню. Желая сейчас облегчить жизнь ребёнку, – одному больше достанется, если не нужно будет делиться с братьями-сёстрами, – мы готовим его к огромным пенсионным отчислениям в будущем. Вашему чаду, когда он вырастет, придётся кормить не одного пожилого соотечественника, а двух, а то и больше, потому что уже сейчас соотношение работающих людей к пенсионерам стремительно сокращается.

Всё, что называют «планированием семьи», направлено почему-то только в одну сторону – уменьшения количества так называемых незапланированных беременностей. А что такое «запланированный ребёнок» – разве не цинично это звучит: речь ведь не о машине, а о будущем человеке.

Безмолвный крик

Мы боимся говорить о том, что аборт – это страшное, допустимое только в силу особых обстоятельств, зло. Как акушеры-гинекологи, так и учёные если и говорят о них, то только как о факторе, влияющем на репродуктивные способности. Морально-этическая сторона вопроса не обсуждается. И по статистике, более 80% российских женщин до сих пор считают аборты своим неотъемлемым правом. А ведь убитые собственными матерями дети могли быть нашим будущим.

Некоторое время назад весь интернет облетела заметка о женщине, преждевременно родившей ребёнка на сроке в 22 недели (5 месяцев). Вся больница тогда встала на ноги для спасения недоношенного младенца. Трудились самые опытные врачи, выделены были крупные средства. И ребёнка спасли. И в тот же день, в другой операционной той же самой больницы другая женщина сделала аборт, потому что не захотела иметь ещё одного ребёнка. Что же делает в одной комнате зародыша человеком, а в другой – куском мяса?!