Исраэль Шамир - Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли Страница 24

Несмотря на банки и мусор, руины древнего Шхема потрясают. Самое внушительное – огромная стена циклопической кладки, возведенная всухую, без строительного раствора за две тысячи лет до н.э. Сохранились и восточные ворота, и в них можно войти и сегодня. В центре холма – площадка с колоннами, где, видимо, стоял древний храм Шхема Бет-Баал-Брит, Храм Господа Завета. Храм был огромен, стены его в тридцать метров длиной, пятиметровой толщины, должны были производить внушительное впечатление. В центре рос огромный священный дуб – предок священных деревьев наших дней, о которых мы уже вели речь. У этого дуба – Элон-Морэ – Авраам построил алтарь. Эта традиция указывает на то, что в библейские времена храм Шхема считался священным и был принятым местом поклонения. Самое название шхемского божества – Господь Завета напоминает о Завете (союзе) Авраама с Господом.

Шхем отсутствует в списке городов, завоеванных Иисусом Навитом, и это упущение кричит громче иного упоминания. Действительно, почему «сынам Израиля» не пришлось завоевывать Шхем? Видимо, в Шхеме жили во время Исхода родственные израильтянам племена, и завоевывать их не было нужды, считают некоторые историки.

Со временем Шхем становится столицей Израильского царства. Два царства, со столицей в Иерусалиме и со столицей в Шхеме (а потом в Тирце и Самарии) иногда враждовали, иногда жили мирно. Северное царство было более развитым, оно поддерживало постоянные отношения с финикийцами, сирийцами, Месопотамией. Юг – Иудея – был более отсталым. Север заслонял его и от торговых и культурных контактов. Все же пророки свободно ходили по Иудее – как стало называться Южное царство и по Израилю, то есть по Северному царству.

Древнее царство Израиля утратило свою независимость в 722 г. до н.э. и стало частью Ассирийской империи, а впоследствии ее преемниц – Вавилонской, Персидской, Македонской, Римской, Византийской, Арабской, Оттоманской и Британской. Утрата независимости не смертельнее утраты девственности, и местное население справилось с ней так же, как жители Твери – с присоединением к Московскому царству, а аквитанцы, провансальцы и гасконцы – с подчинением Парижу. Княжество в сто км длиной не могло сохранить независимость в нашем регионе.

Ассирийцы и их непосредственные преемники – вавилоняне и персы – зачастую вывозили или переселяли знать и мастеровых из одного района империи в другой. Это был подлый, но понятный прием. Переселенцы могли рассчитывать только на империю, поскольку с местным населением они не ладили. Они даже не могли толком бунтовать – они не знали страны и не ощущали связи с ней. С другой стороны, их таланты можно было использовать на благо империи.

Тогдашние переселения значительно уступали «этническим чисткам» 20-го века, которые начались депортацией армян в Анатолии и продолжились массовой высылкой турок из Греции и греков из Турции. В 1944 году на восток покатились эшелоны с чеченцами, ингушами, крымскими татарами, а после войны миллионы этнических немцев были выселены из родных мест в Судетах, Пруссии, Померании, и вывезены в Германию. Миллионы жителей Индии стали беженцами. Жертвой страшной «этнической чистки» стали палестинцы в 1948 году. На наших глазах прошли массовые депортации на Балканах и в Африке. Армяне были вычищены из Баку, а азеры из завоеванных армянами территорий. Ничего подобного не происходило в прошлом, но не потому, что люди были лучше. До победы идеи «этнического государства» такие меры просто никому не приходили в голову.

Империи ограничивались куда более скромными действиями – они организовывали колонии отставных солдат, высылали местную знать в изгнание. Так македонские солдаты, а за ними римляне получали землю в Палестине, так Российская империя заселила Грозный, а оттоманы селили верных черкесов на окраинах империи. Ассирийцы держались в тех же пределах: после покорения Израильского княжества они выселили знать, ученых и ремесленников. Они основали поселения колонистов из Месопотамии, но в целом общий этнический состав Северного Нагорья вряд ли изменился —лишь несколько тысяч человек из сотен тысяч населения были «уведены в плен», депортированы. По местной традиции, они были вскоре возвращены.

Их южные соседи, жители Иудеи, не сомневались, что к северу от их границ живут те же израильтяне. Во времена царя Хезекии, уже после падения Севера, они звали северян к поклонению в Иерусалимском храме13, не считая их иноземцами. Со временем на территории бывшего Израильского княжества сложилась своя вера, которая порядком отличалась от иудейской, а население стало называться «самарянами» (или «самаритянами», где лишнее «т» пришло в русский изык из греческого), по названию своей столицы Самарии. Так русских называли «московиты». Когда-то все население Северного Нагорья было самарянским, но со временем и оно в основном перешло в ислам. Этот процесс шел медленно и завершился только к 18-му веку. Самарянами по вере остались только члены семей священников.

К этой маленькой секте принадлежит около пятисот человек. Их можно повстречать в Наблусе, в квартале Сумара и на вершине священной для них горы Гризим. Другая колония самарян живет в Холоне, среди рижских и виленских евреев. Они гордятся своим историческим прошлым, и охотно рассказывают, что и Зеленая мечеть Наблуса была когда-то самарянской синагогой. Рядом с ней, в касбе, самаряне жили до недавних времен, но несколько лет назад они вышли из касбы и поселились в западной части города, в квартале Сумара в зеленом пригороде вилл Рафидие. В Сумаре они живут дверь в дверь и окно в окно, образуя нечто вроде просторной касбы. Войти внутрь можно через ворота синагоги, и тогда открывается лабиринт переулков в два метра шириной между вполне современными двух-трех-этажными домами.

Самарянская синагога похожа на мечеть, и богослужение напоминает мусульманское (как еврейское богослужение в Стокгольме похоже на богослужение в лютеранской кирхе). Мы встречали субботу у самарян в Рафидие – мужчины в красных фесках сидели, скрестив ноги по-турецки на молитвенных ковриках, обратившись лицом к молитвенной нише – не то – к священной горе Гризим, не то к Мекке. В нише лицом к молящимся сидел хазан, но все пели в один голос молитву, ничуть не напоминавшую иудейскую. Время от времени все падали ниц, как поступают мусульмане ежедневно и евреи в Йом Кипур.

Мне было приятно сидеть меж ними в этой мечетеобразной синагоге – “туземные евреи” (как называют их наблусцы) были недостающим звеном между мной и палестинцами, дружелюбным Ближним Востоком. Ведь религия обычно отделяет сидящих на полу и носящих чалму от сидящих на стульях и носящих шляпы. Здесь и теологически было что-то, связующее меня и Наблус.

Самаряне считают себя прямыми потомками древнего Израиля, порвавшими с иудеями в глубочайшей древности, в 11 в. до н.э. Название «самаряне» они производят не от города Самарии (Шомрон), но от слова «шомрим», «Хранители (Завета)». Еще до того, как Ковчег завета (см. стр. ) оказался в Шило, он стоял, по иудейской Библии – на горе Эйвал, по самарянской – на горе Гризим. Затем, по иудейской Библии, ковчег перекочевал в Шило, а по самарянской версии, оставался на горе Гризим, пока (в XI в. до н.э.) среди потомков Аарона не возник спор, кто должен быть первосвященником, Узи бен-Буки из дома Элеазара, сына Аарона, или его родич Эли (Илий) из дома Итамара, сына Аарона. Старший по возрасту Илий победил, перенес святыни в Шило, и первосвященство перешло к младшей ветви ааронидов, потомкам Итамара.

Перенос святыни в Шило является главной катастрофой самарянского культа, соответствующей разрушению храма у иудеев. Потеря независимости в 8-м веке до н.э. прошла для них незаметно. Итак, самаряне, по их собственной версии, это те, кто остался верен горе Гризим и дому Элеазара, когда прочие сыны Израиля поклонялись в Шило.

О династической пертурбации в роду первосвященников рассказывает Иосиф Флавий: «дом Элеазара служил перед Господом вплоть до дней Узи бен-Буки, после чего первосвященником стал Илий из дома Итамара». Иосиф Флавий пишет, что после прихода Александра Македонского самаряне построили храм на горе Гризим. Храм привлек иудейских священников, не принявших расистскую концепцию Эзры-книжника. Эзра требовал прогнать тогдашних «русских жен», прогнавшие – остались в Иерусалиме, а отказавшиеся – ушли на гору Гризим. Храм был сожжен Иоанном Гирканом, хасмонейским царем Иудеи.

Современные самаряне отрицают это, говоря, что на горе Гризим никогда не было храма, сама гора настолько свята, что в храме не нуждается. Видимо, таким образом эта община вытеснила из памяти травму разрушения храма. В наши дни археологи обнаружили руины храмового комплекса на горе Гризим, который был построен по крайней мере за сто лет до Александра Македонского. Археологи подтвердили, что храм был сожжен Иоанном Гирканом. Таким образом, традиционная иудейская точка зрения, по которой храм на горе Гризим был построен в подражание иерусалимскому храму при Александре, оказалась несостоятельной.