Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №7 (2001) Страница 24

Такая же примерно ситуация в Швейцарии, Франции: для изъятия земельного участка у арендатора собственник должен взять обязательство лично, с помощью родственников заниматься на ней в течение девяти лет и проживать непосредственно на ферме или поблизости. Купленный земельный участок не может быть предметом купли-продажи в течение 12 лет и так далее. То есть нигде государство не устраняется от вопросов землепользования, везде оно вводит ограничения в интересах общества.

Так, может быть, довольно спорить и дадим возможность развиваться крупному товарному производству при наличии частной собственности? И скажем: крестьяне — хозяева производства. А если так, значит, в семье будет хороший заработок, страну обеспечат продуктами, армия получит хорошего солдата, а государство — сохранит валюту. Ведь это так просто. На наших глазах создается право, и, надеюсь, законодатели действительно проявят мудрость, сформулировав такой общественный договор по поводу земельной собственности, который учтет и современные настроения, и реальную перспективу развития нашего общества, нашей государственности.

Земельный вопрос — это лишь часть, хотя и колоссальная часть, вопроса о выборе экономической стратегии. Увлекшись вселенским переделом собственности, забыли самое главное — заботу о становлении рыночной инфраструктуры, защиту своего производства, защиту своего производителя. Вместо эволюционного, постепенного перехода к рынку был выбран революционный путь, который принес нашему народу немало страданий, привел к тому, что собственность была сосредоточена в руках узкой группы людей, остановилось огромное количество предприятий, до невиданных размеров выросла безработица, накопилось большое количество нерешенных социальных проблем. Особо хочу отметить, что для перехода к рынку была совершенно не подготовлена законодательная база. В стране был объявлен рынок, а законы остались из плановой системы хозяйствования. Этот нонсенс, который не уловила власть, привел к тому, что основным для простого человека стал лозунг “выживай, как хочешь”.

За последние годы разбогатела горстка людей, которая записала себя в элиту общества, а поголовное большинство, что называется, перебивается с хлеба на воду. Почему же не использованы интеллект нации, природные ресурсы страны? Куда и во имя чего расходовался порох в обществе? Мне кажется, что все силы, к сожалению, уходили не на возрождение державы, а на политическое противостояние, трескотню и поиск эпитетов, унижающих человеческое достоинство.

Если вдуматься, то очевидно, что рынок — всего-навсего механизм, который позволяет поставить на пользу обществу интеллектуальный потенциал каждого человека. Это — возможность простора для самостоятельности и реализации творческих способностей. Но, понимая это, мы должны также осознать и другое: если страна входит в рынок, то должна повышаться роль государства в обеспечении прав каждого гражданина и соблюдении закона.

Опыт истории и современная практика позитивного реформирования показывают: без государственного вмешательства нет и не может быть рыночной экономики, тем более на переходном этапе. Именно государство обязано предложить концепцию: какую именно отрасль двинуть вперед, а какую держать под контролем.

Не случайно в США в мае этого года был обнародован “Энергетический план Буша”. Кризис могучей отрасли заставил американского президента определить ее приоритеты и всерьез заняться государственным планированием. Этот шаг уже назвали “историческим поражением либерализма”, а парижская газета “Монд” сделала вывод: “Если необходим правительственный план, значит, рынок провалился”.

Какая модель построения применима в России? Кажется, сегодня уже все осознали, что у нашего Отечества собственный путь развития. Ну кто из других стран сможет потягаться с нами по запасам природных ресурсов? Россия, в которой проживает всего два процента населения планеты, имеет треть ее природных ресурсов. У нас неоценимый интеллектуальный потенциал народа.

Если бы мы раньше более четко смогли определить приоритеты в построении государства, в политике, в экономике, нашли бы согласованный вариант взаимодействия всех ветвей власти, убежден, народ поверил бы в государство и в реформы. У себя в Орловской области мы не стали шарахаться из стороны в сторону и ломать наработанные, эффективно действующие механизмы в производстве. Все промышленные предприятия, сумевшие вписаться в рынок, получили нашу поддержку и работают самостоятельно. Но те предприятия, которым не удалось устоять в новых условиях, мы объединили в Орловскую промышленную компанию. В нее вошли все брошенные, полуразвалившиеся заводы. Кроме этого была создана электронная компания, где объединились приборостроители. Над этой компанией взял шефство Орловский государственный технический университет, где сосредоточен богатейший интеллектуальный потенциал. Это сразу дало положительный эффект.

Темпы роста промышленного производства в физическом выражении в Орловской области составляют 126 процентов к уровню прошлого года, в денежном исчислении — 136 процентов. 126 процентов — это не рядовое явление, особенно если учесть, что в прошлом году темп роста промышленного производства составил 130 процентов. С 1997 года, после того, как мы стали создавать крупные объединения, в области постоянно наблюдается рост производства. В одиночку сегодня уже никто не прорвется вперед. Благодаря созданию крупных структур в промышленности мы уверенно вышли на российский рынок, сделали серьезные заявки на успешную работу за рубежом. В частности, нашим надежным партнером стал Ирак, куда область поставляет коммунальные машины. Эта продукция выдержала конкуренцию с западными аналогами не за счет низких цен, а благодаря высокому качеству. Добиться этого удалось, проведя модернизацию завода “Коммаш”, внедрив современные компьютерные технологии. Промышленная продукция наших предприятий продается в Бразилии, Аргентине, мы близки к заключению крупного соглашения с одним из регионов США, устанавливаются все более тесные контакты с бывшими социалистическими странами Европы, прочные связи сложились с Германией, очень тесная работа — с Италией, Францией, другими странами. Мы дали возможность нашим предприятиям вырваться на оперативный простор, проявить себя в жесткой конкуренции, и это оправдало себя.

Кому-то было выгодно самому богатому, самому перспективному среднерусскому региону приклеить ярлык “красного пояса” — вместо того, чтобы признать, что Центральная Россия была, есть и останется опорным краем для нашей державы. Здесь 48 миллионов гектаров русских черноземов, три четверти их мировых запасов. Если оглянуться на несколько столетий в прошлое, то вывод однозначен: во все предыдущие годы Россия прирастала своим богатством именно в центре, именно здесь, на черноземной земле, — основные перспективы развития нашего государства.

Еще в январе 1994 года в Орле прошло региональное совещание, в работе которого участвовали руководители правительства, федеральных ведомств, 17 областей России, ученые. Тогда мной была предложена программа возрождения Центральной России, концепция дальнейшего развития агропромышленного производства, направленная на разрешение проблемы обеспечения продовольствием населения страны. С тех пор много воды утекло, не раз менялись правительства, но ни одно из них так и не повернулось лицом к Центральной России, опорному краю державы.

В прошлом году у меня состоялся на эту тему разговор с президентом России В. В. Путиным. Он внимательно меня выслушал и позже уже сам приехал к нам, в Орловскую область. Мы показали президенту, каких результатов можно было бы добиться в областях Центральной России при поддержке со стороны государства.

Несмотря на все трудности, мы сохранили наш уникальный по образованности и навыкам кадровый потенциал, мы наладили сложную, рассчитанную на перспективу подготовку кадров высшей квалификации, их переобучение и переподготовку в вузах, техникумах, иных учебных заведениях. Например, в Орле ныне открыты три университета — классический, аграрный и технический, есть военная академия, региональная академия государственной службы. Число студентов в Орле стало таким же, как в традиционных университетских центрах страны.

Духовное возрождение — это приобщение к богатейшему наследию наших предков, к неповторимой культуре нации. Это важнейший вопрос нашей нравственности и морали, вопрос нашего будущего. Мы должны помнить и знать свою историю, не разрушать, а хранить и дальше развивать лучшие традиции своего народа.

Отрадно отметить, что на смену довольно примитивным представлениям о провинциальной культуре в коренной России приходит новое понимание культуры глубинной, нестоличной.