Темная история нефти - Андрей Всеволодович Остальский Страница 24

Дело осложнялось тем, что Дрейк понятия не имел, как бурить землю. И как выбирать самую подходящую точку. И с чего начинать, и чем кончить. И как он узнает, если нефть найдется. Но все это было неважно. Несколько месяцев «полковник» примеривался да искал бур и другое оборудование, дотянул до зимы, когда бурение стало невозможно. Наконец выбрал какое-то совершенно дикое место возле поселка лесорубов под странным названием Титусвилль. Что это был такой за Титус, давший свое имя селению из нескольких хижин, неизвестно, но тот, кто придумал это название, был, видимо, не лишен юмора – тот еще был вилль, сити или град.

Сообщение «вилля» с внешним миром было затруднено: до ближайшего настоящего населенного пункта было километров 70. По тяжелой дороге изредка тащился почтовый дилижанс.

Местные власти и жители Пенсильвании, мягко говоря, подозрительно относились к «идиотскому занятию» Дрейка и его команды. Это же надо додуматься до такого кретинизма – бурить землю на горе в Титусвилле, надеясь, что оттуда вдруг что-то брызнет! И что эта вонючая дрянь, которая якобы с какой-то стати должна выплеснуться из земных глубин, еще что-то там может стоить, какие-то денежки приносить. Господи, какие только чудаки не живут на этом свете!

Уверяю вас, что если бы вы жили в те времена в США или даже в другой какой-нибудь стране (за исключением, пожалуй, района Баку и некоторых других южных краев), то почти наверняка рассуждали бы точно так же. Потому что почти никто в затею Дрейка – Биссела нисколько не верил. Газеты печатали на них обидные карикатуры, Дрейком в Западной Пенсильвании пугали детей, его имя почти уже стало синонимом бессмысленного, тупого упрямства.

А упрям он действительно был – и как упрям! Один из первых нефтяных первопроходцев, которых отличала именно эта типичная черта – упрямство на грани одержимости, преданность «нефтяной идее», умение сосредоточиться на задуманном и игнорировать неверие и даже насмешки окружающих.

Судите сами, он все-таки собрал какую-то инвалидную команду, купил или нашел какой-никакой бур. По весне нанял телегу с лошадью, дотащился до района соляных колодцев, где, как Дрейк и рассчитывал, он нашел кузнеца, буровика по совместительству, умеющего обращаться с оборудованием, по фамилии Смит, что и значит по-английски – кузнец. И по прозвищу Дядюшка Билл. Ехать за ним пришлось чуть ли не 200 километров тяжелейшего пути в один конец и столько же обратно. Но вернулся со Смитом и двумя его сыновьями-подмастерьями. И вот под смех и улюлюканье началось бурение.

Месяц проходил за месяцем, и ничего не получалось. Но Дрейк со своей командой не сдавался. Наконец настал момент, когда компания «Сенека Ойл» потеряла веру в предприятие и отказалась продолжать финансирование «авантюры». Только один из инвесторов некоторое время еще продолжал присылать Дрейку какие-то гроши из собственного кармана. Но наконец и его терпение лопнуло, и он послал Дрейку последний перевод с категорической инструкцией: расплатиться с командой, свернуть дело и немедленно возвращаться.

Но почта в то время работала не слишком быстро. И вот в воскресенье 28 августа 1859 года, в выходной, Дядюшка Билл зашел взглянуть на колодец и обнаружил плавающую на поверхности темную жидкость. В понедельник Дрейк с утра обнаружил, что все емкости вокруг скважины заполнены нефтью. Он подсоединил ручной насос и принялся качать – точь-в-точь как его изображали на карикатурах издевавшиеся над ним сатирики.

А еще через несколько часов он получил наконец распоряжение свернуть все работы.

И что же тут началось! В одну секунду смеявшиеся стерли улыбки с лиц и опрометью ринулись скупать земельные участки в округе. За день-другой Титусвилль превратился действительно в некое подобие города – столько сюда набилось людей. Претенденты на нефтяные богатства скакали во весь опор на лошадях, спешили, боялись опоздать, упустить шанс своей жизни. И в результате скоро в Титусвилле стало добываться столько нефти, что случился первый кризис, он же нефтяной шок – цены на нее резко пошли вниз. А вот бочек из-под виски, единственной тары, годившейся для хранения и перевозки нефти, не хватало настолько, что бочки эти стали стоить дороже своего содержимого.

Джордж Биссел и другие инвесторы «Сенека Ойл» разбогатели. Только Эдвин Дрейк вскоре потерял даже то немногое, что заработал. Потом заболел, впал в отчаяние. Тогда штат Пенсильвания сжалился и назначил ему небольшую пенсию – он наконец был признан героем.

Вообще, это поразительно, сколько подобных упертых типов призвала к себе на службу нефть. Вот еще один пример – Патилло Хиггинс. Ничуть не менее упертый, чем его предшественник Дрейк, Хиггинс искал и искал нефть в своем родном Техасе. Он не сомневался, что рано или поздно найдет ее, и поражения, следующие одно за другим, нисколько его не расхолаживали. Знакомые и соседи в глаза называли его сумасшедшим. Может, он и был слегка не в себе? Ведь это же надо – залезть по уши в долги, жить впроголодь, одеваться неизвестно как, унижаться перед знакомыми и незнакомыми, выпрашивая «инвестиции».

Между тем один крупный авторитет в области геологии начал даже специальную кампанию против Хиггинса, предупреждая публику в печати ни в коем случае не доверять деньги «этому авантюристу». Ведь никаких научных оснований для того, чтобы рассчитывать найти нефть на этих холмах Юго-Восточного Техаса, не было, райт? Правильно?

Ну конечно правильно. Но это в теории. А на практике Хиггинс пробился, пробурился к нефти в местечке под названием Бомонт. И вот в один ужасный и прекрасный день собравшаяся поиздеваться над сумасшедшим публика в испуге стала разбегаться, услышав идущий из-под земли чудовищный рев. Потом ударил высоченный фонтан – 75 тысяч баррелей в день выплескивалось наружу.

Только что Хиггинс был бомонтским сумасшедшим, а вот уже несколько недель спустя вокруг вырос целый город – 16 тысяч человек жили в палатках. Цена земли на холмах Бомонта поднялась с 10 долларов за акр до 900 тысяч.

С тех пор Техас обогнал Пенсильванию и стал известен всему свету как один из главных нефтяных районов мира.

Но в те, первые, недели и месяцы после бурного рождения нефтяной промышленности штата жизнь в Бомонте была не для слабонервных. За несколько месяцев палаточный город выпил почти всё виски Техаса, каждый вечер здесь происходили чудовищные драки, убивали по 2–3 человека за ночь. В критические моменты дня выстраивались невообразимые очереди в общественные туалеты, и самые предприимчивые зарабатывали, перепродавая место в этих очередях. Тоже своеобразная форма нефтяного предпринимательства…

Но вообще-то первопроходцы, вопреки всему и вся