Харуки Мураками - Подземка Страница 25

С тех пор и память заметно ухудшилась. Забываю имена людей. Я контактирую с банкирами. Постоянно ношу в кармане записную книжку, чтобы при необходимости посмотреть, как зовут того или иного начальника отделения какого-нибудь банка. Раньше помнил их всех наизусть. Далее, я увлекаюсь го. Почти каждый день играю с сослуживцами после обеда. И если раньше я помнил все основное развитие партии, то сейчас в голове остается лишь ее часть. Списывал на возраст, но оказалось, что виноват не только он. Это не может не беспокоить. Сейчас только первый год, а что будет через два, через три года? Остановится на нынешнем уровне, или будет прогрессировать дальше?

К преступникам злости не чувствую. Считаю, что они просто плясали под дудку руководства организации. Даже когда вижу лицо Асахары по телевизору, ненависть не просыпается. Куда важнее побеспокоиться о тяжелых больных. При том, что с нами пока все в порядке.

Накануне мы ужинали всей семьей и говорили:

разве это не счастье?

Г-н Акаси — старший брат Сидзуко Акаси, получившей тяжелые увечья в результате зариновой атаки на линии Маруноути. Она по сей день проходит реабилитацию в больнице. Он торгует запчастями для автомобилей в районе Итабаси. Женат, имеет двоих детей.

После того как слегла его незамужняя младшая сестра, он вместо престарелых и больных родителей почти через день ездил в больницу и буквально выкармливал сестру с ложечки. Слушая его рассказ, мы своими глазами видели реальные сцены больничного ухода и понимали, насколько все непросто, — и, если честно, склоняли перед ним голову. Это не просто рассказ о личной жизни, о личной драме, в нем — отчетливое желание вернуть сестру в обычный мир. Ведь в таком виде оставлять ее нельзя — в этом стремление брата непоколебимо. Здесь и крепкие родственные узы, и чувство ответственности опоры семьи, здесь невыразимый словами гнев к тупому насилию, криминалу. Беседуешь — и просто чувствуешь это кожей. Лицо у него спокойное и улыбчивое. Говорит вроде бы мягко, но понимаешь, что где-то в глубине тихонько накапливается решимость и глубокая тревога.

За что серьезной и любящей родителей сестре, которая радовалась счастью собственной жизни, такая участь от рук непонятных людей?

До тех пор, пока Сидзуко не встанет на ноги, не выйдет из больничной палаты, его будет мучить этот вопрос.

Мы — брат и сестра. Я на четыре года старше. Между моими детьми разница тоже в четыре года. По словам нашей матери, их характеры и отношения между ними — совершенно такие же, как были у нас. Выходит, мы тоже часто дрались (смеется).

Но я не помню, чтобы мы с сестрой дрались. Если и было такое, то из-за таких мелочей, как раздел сладостей или телевизионный канал. Хотя мать говорит, появись в руках сестры сладости, непременно делилась со «старшим братиком». Копия моей дочери, которая, что-нибудь получив, говорит: «и брату тоже». Из-за чего это? Из-за младшего возраста? Или из-за того, что девочка?

Помню, сестра в детстве не была проблемным ребенком. Говоря о ней хорошо — ребенок с мягким характером, говоря плохо — «ко всякой бочке затычка». Например, плачет кто-нибудь в саду или школе, непременно подойдет, спросит, что случилось.

Очень аккуратная. Со средней школы вела дневник. Не пропускала ни дня, вплоть до вечера накануне инцидента. Я был куда неряшливей, и до дневника мне было далеко. Но стоило слечь сестре, меня это очень тронуло, и я начал вместо нее вести дневник. Записывал все события дня, хотел, чтобы она, поправившись, узнала, что с нею было. Исписал целых три тетради.

Окончив среднюю школу, сестра не стала поступать в старшую, а поступила в специализированную — кройки и шитья. Решение принимала самостоятельно. Родители к тому времени были уже в годах, и чем учиться в старшей школе, лучше было скорее получить специальность и перестать сидеть у них на шее. Помню, узнав об этом, сказал ей: ну ты даешь! О родителях беспокоится, серьезная. Даже не серьезная, а думает больше, чем нужно. Такие на скорую руку дела не делают.

Окончив эту школу, она поступила на работу в фирму раскроя, а фирма возьми да развались. Говорили, из-за плохого менеджмента. Проработала она там года три или четыре.

Сестра хотела использовать свой опыт дальше, но работников подобного профиля не требовалось, и она выбрала совсем иное поле деятельности — пошла работать в супермаркет. Конечно, расстроилась немного, но самоопределяться, бросив родителей, было не в ее характере. Поэтому оставалось лишь искать работу рядом с домом.

Здесь она трудилась десять лет. На работу ездила из родительского дома на автобусе. В основном отвечала за кассу. Десять лет — срок ветерана. Несмотря на годы в больнице, официально она по-прежнему числится в супермаркете, который оказал нам немалую помощь после происшествия.

Живет в Сайтаме, работает поблизости в супермаркете — как же она оказалась в поезде, следующем в сторону Накано?

В тот день проводили семинарские занятия в районе Сугинами[40]. И вот ее послали. В апреле на работу поступают новички. А сестра отвечала за их обучение, и ей предстояло прослушать соответствующие курсы. Так было в прошлом году, в этом начальник опять отправил ее.

Накануне происшествия, 19-го марта в воскресенье, мы всей семьей покупали ранец моему сыну-первокласснику. Выехали из дома после обеда, вечером решили где-нибудь поужинать. Присоединилась сестра, и мы все вместе ели «удон». Обычно воскресенье — напряженный для супермаркетов день, но она смогла взять выходной, а раз так — прекрасный повод поужинать всей семьей. Мы часто ужинаем все вместе. Семья дружная.

За едой она сказала, что завтра собирается в Сугинами. Я предложил подвезти ее до станции. Я, так или иначе, отвожу детей в садик, затем забрасываю на станцию жену. Так что все по пути. Сам я затем ставлю машину на стоянку недалеко от садика и иду на электричку. Таким образом, посадив женщин на поезд первыми, мне предстояло бы ехать потом одному.

Сестра попыталась было возражать: дескать, можно доехать до линии Сайкё, а на Икэбукуро пересесть на Маруноути. Но это было долго. Зачем такой крюк, если я могу тебя проводить? — сказал я. Сейчас понимаю: не предложи я это, не попала бы сестра в беду.

Сидзуко любила путешествовать. У нее со школьной поры была одна очень хорошая подруга, с которой она, подгадав отпуск, иногда отправлялась в поездки. В супермаркете, в отличие от обычной фирмы, очень трудно взять отпуск на 3-4 дня подряд. Приходилось по очереди с другими использовать спокойные периоды.

Еще Сидзуко любила ходить в Диснейлэнд, и несколько раз там бывала со своей подругой. Когда ей удавалось брать выходной по воскресеньям, бывало, мы приглашали ее с собой. У нас остались фотографии с таких поездок. Сестра обожала всякие экстремальные аттракционы, американские горки; небезразличны к ним и мои жена и сын. Но не я. Пока они втроем катались на этой страшилке, я с младшенькой коротал время на обычной карусели. Если подумать, Диснейлэнд — то место, куда мы чаше всего выбирались всей семьей.

По памятным датам Сидзуко всегда покупала подарки. Будь то дни рождения родителей или моих детей, наша с женой годовщина свадьбы. Выходит, она держала в голове все дни наизусть. Помнила, у кого какие вкусы. Сама не пила, но для любивших выпить родителей отслеживала и при случае покупала вкусные напитки. Всегда была очень внимательна к окружающим. В туристических поездках непременно покупала домашним гостинцы, сослуживцам — печенюшки.

Но даже при этом время от времени на рабочем месте возникали проблемы. Человек она серьезный, болезненно реагировала на всякие мелочи, принимала близко к сердцу, видимо, вполне безобидные слова. Таким образом, ладила не со всеми. Отчетливо выражала свои пристрастия.

Извините за нескромный вопрос, она заводила разговоры о замужестве?

Встречалась с парнями, но — то «живет далеко», то «на кого я оставлю родителей». Дальше разговоров дело не шло. Я женился и жил отдельно, а она, видимо, чувствовала за родителей ответственность. Про себя думала: кто, если не я? У матери не гнулись колени, и она передвигалась с палочкой. Вот такое у нее чувство дочернего долга. Куда сильнее, чем у меня. Вдобавок к тому, развалилась фирма, в которой работал отец. С тех пор он так никуда не устроился. Вот сестра и решила, что должна стать экономической опорой родителей. Поэтому работала с энтузиазмом, не брала больничных, даже когда болела.

20 марта я первым делом забрал сестру из дома родителей, поехал на станцию, где высадил обеих женщин. На часах было четверть восьмого. Жена у меня работает, и в этот день ей нужно было пораньше. К половине восьмого я отвез детей в сад, затем направился на станцию и поехал в офис на Итабаси.