Олег Мороз - Главная ошибка Ельцина Страница 25

29 сентября на пресс-конференции в Чебоксарах Путин неожиданно заявил: он-де "никогда не говорил о том, что сухопутной операции в Чечне не будет".

Что ж, может, и не говорил. Может, журналисты что переврали. Они-то не однажды цитировали Путина, будто бы заверявшего их как раз в том, что дело ограничится авиаударами и ограниченными спецоперациями.

Между тем, сухопутная операция уже началась. В тот же день, 29-го, Путина, уже в Санкт-Петербурге, спросили, известно ли ему, что ряд господствующих высот на территории Чечни вблизи от административной границы с Дагестаном занят российскими подразделениями.

-- Заняли, так заняли, что теперь поделаешь, -- с обезоруживающей простотой ответил Путин. -- Сейчас позвоню министру обороны и спрошу его об этом.

Позже Путин не раз будет отвечать на вопросы журналистов в таком же наивно-бесхитростном стиле: "Заняли, так заняли". Наиболее известный его ответ такого рода -- американскому телеведущему Ларри Кингу, спросившему его, что случилось с подводной лодкой "Курск". "Она затонула", -- по-простецки ответил Путин.

Авианалеты между тем продолжались, их интенсивность усиливалась. Бомбы и ракеты падали уже не только на "базы боевиков", но и просто на селения, промышленные объекты, предприятия связи... По приграничным с Дагестаном чеченским селам вела огонь артиллерия.

В Чечне вводится военная цензура

Памятуя о том, что в первую чеченскую кампанию много неприятностей федералам доставляли журналисты, проникавшие везде и повсюду, показывавшие войну такой, как она есть, Путин решил резко ограничить их деятельность в Чечне. 5 октября он подписал распоряжение о создании Российского информационного центра. Официально задача у этого центра была вполне благородная -- "оперативное освещение событий, происходящих в регионах Северного Кавказа". На деле же ему надлежало поставить дело так, чтобы из этих регионов, прежде всего из Чечни, публика получала строго дозированную и лишь нужную власти информацию. Недаром же к работе Росинформцентра наряду с профессионалами журналистики привлекались -- понятно, на главные роли -- представители Минобороны, МВД, ФСБ и других силовых ведомств.

Вскоре о чеченских событиях с телеэкранов начнут вещать почти исключительно "комментаторы" в камуфляже и при погонах и только редкие журналисты, на свой страх и риск пробирающиеся в зону боевых действий, своими сообщениями станут разбавлять "оперативную и достоверную" информацию, предоставляемую военными.

"Обменяли хулигана на Луиса Корвалана"

Забегая несколько вперед, тут стоит, пожалуй, сказать о самом, наверное, примечательном случае установления жесткой информационной блокады вокруг Чечни, изгнания из нее практически всех независимых журналистов, произошедших, когда Путин еще только готовился стать президентом.

В середине января 2000 года в Чечне исчез корреспондент радио "Свобода" Андрей Бабицкий -- практически единственный остававшийся к тому времени в этой республике репортер, сообщавший правду о происходивших там событиях -- и с той, и с другой стороны. Две недели о нем ничего не было известно. Возможно, -- да и скорее всего, -- он так бы и сгинул в безвестности, оказался бы причислен к бессчетному числу пропавших без вести, если бы не мощная волна протестов и требований объяснить, что с ним случилось, освободить его (если он еще жив), поднятая его коллегами по радиостанции и подхваченная многими журналистами, общественными и государственными деятелями и в России, и за рубежом.

Наконец 29-го российские власти (МВД) сообщили, что 23 января Бабицкий был задержан на блок-посту при выходе из Грозного и находится в одном из райотделов милиции на территории Чечни. Причина задержания: у Бабицкого будто бы отсутствовала аккредитация, необходимая для работы в республике (позже и дата задержания, и его причина в объяснениях властей будут неоднократно меняться; на самом деле его задержали 16 января).

Тем временем многочисленные протесты и требования освободить журналиста не стихали. Предоставить Бабицкому "свободу" власти решили довольно своеобразным способом. 3 февраля было сообщено, что журналист, будто бы с его согласия, передан чеченской стороне в обмен на двух российских солдат, находившихся в плену.

-- Бабицкий передан чеченскому полевому командиру, и теперь федеральный центр не несет ответственности за его дальнейшую судьбу, -- заявил помощник и.о.президента Сергей Ястржембский.

По телевидению было показано, как в реальности происходил обмен: Бабицкого, который выглядит весьма напряженно, подводят к какому-то человеку в камуфляже и маске, тот бесцеремонно хватает его за руку и куда-то уводит. Сразу же возникли подозрения, что это просто-напросто инсценировка, а возможно, и вообще видеомонтаж  уж больно неумелой выглядела работа телеоператоров. Наконец сам факт такого обмена представлялся совершенно несуразным: журналиста, которому официально не предъявлено никаких обвинений, как бы приравнивают к военнопленным, тем самым демонстрируя, что Бабицкий (он, мол, сам в этом признался) участвовал в боевых действиях на стороне чеченских бандформирований и с ним еще гуманно поступают, передавая "своим". Известный адвокат Генри Резник назвал подобные действия российских властей "дикостью и иезуитским ходом".

-- Подобного в моей практике никогда не было, -- сказал Резник. -- То, что профессионального журналиста приравняли к военнопленному, противоречит всем международным юридическим нормам.

Путин же выразил удовлетворение тем, что теперь российские власти не несут ответственности за судьбу Бабицкого, а уж как с ним поступят "чеченские головорезы", его не очень волнует.

-- Для меня важнее было вернуть двух российских солдат, воевавших на нашей стороне,  сказал Путин. Что же касается журналиста, то, теперь, по словам и.о.президента, "Бабицкому станет страшно, он поймет, к кому он попал!"

Как потом выяснилось, никакого обмена в самом деле не было. Просто разыграли спектакль. Солдат из плена не освобождали, а Бабицкого передали людям некоего лояльного Москве, связанного с российскими спецслужбами Адама Дениева, которые и держали его у себя в никому не известном месте с 3-го до 23 февраля.

Все это время в прессе -- и в независимой нашей, и в зарубежной -- не смолкали требования освободить Бабицкого. Тревога была вполне оправданной: журналиста вполне могли убить и списать это убийство на того самого чеченского полевого командира, кому он будто бы был передан.

Убить Бабицкого власти все же не решились, но и просто освободить его не очень хотелось. "Освобождали" журналиста опять-таки своеобразно. 23 февраля в багажнике автомашины его перевезли в Дагестан. В Махачкале его задержал уже местный ОМОН. Теперь на журналиста завели дело "за подделку документов": он был задержан с фальшивым азербайджанским паспортом, который его чеченские "друзья" вручили ему, отобрав его собственный...

Освободили Бабицкого лишь в ночь с 28-го на 29-го. МВД -- видимо, по распоряжению Путина (иначе у нас такие дела не делаются), -- прислало за ним специальный самолет, доставивший его в Москву.

Всем было ясно: вся эта история с Андреем Бабицким -- предупреждение всем журналистам, у кого еще оставалось желание ехать в Чечню, правдиво писать о войне: "Смотрите... Бабицкий еще выбрался живым, а вам может и не выпасть такое везение...

Санитарная зона построена

Вернемся, однако, в октябрь 1999-го. 5-го числа РИА "Новости" сообщило, что российские войска "завершили в понедельник (то есть накануне, 4 октября) операцию по созданию санитарной зоны вокруг Чечни". Как заявил командующий Объединенной группировкой федеральных сил генерал-лейтенант Геннадий Трошев, "с севера, востока и запада территория Чечни окружена плотным кольцом войск". Причем кольцо тройное: первый рубеж занимают внутренние войска, второй и третий -- подразделения Минобороны.

Казалось бы, раз создана "санитарная зона", да еще такая основательная, необходимости продвигаться вглубь чеченской территории нет. Между тем в Оперативном штабе при президенте Чечни (то есть Масхадове) корреспонденту того же агентства сообщили, что такое продвижение идет полным ходом: под контроль российских подразделений перешла станица Шелковская, идут тяжелые бои вблизи станицы Червленая в 35 километрах от Грозного...

Впрочем, сам Путин в этот же день огласил еще более ошеломительную новость: федеральные войска вышли на линию реки Терек, под их контролем находится около трети чеченской территории.

Вот вам и "санитарная зона", вот вам и "наземную операцию, а тем более широкомасштабную, проводить не будем"...

По крайней мере, информационную войну Путин уже выиграл, всех перехитрил.

При этом, однако, он и не думал сворачивать ее: опять-таки 5 октября заявил на встрече с "ведущими российскими политиками", что "правительство России не планирует с помощью военной силы решать политические вопросы, связанные с будущим статусом Чеченской Республики".