Михаил Сарбучев - Никакого «Ига» не было! Интеллектуальная диверсия Запада Страница 25

– Эта победа отняла у тебя ум, Фархат! Как ты можешь говорить такое! Что скажет Солнецеподобный, если узнает?

– Так надо, чтобы не узнал…

Юсуф молчал. До слуха Тимура доносилось только бульканье наливаемого пойла.

– Я стал бояться смерти, – наконец выдавил из себя Юсуф. – Сегодня, завтра, от татарских стрел или от топора палача – какая разница! Я не знаю, что тебе сказать, Фархат-ака. Я должен подумать. За мной мои люди, и я не могу их так подставлять!

Волна гнева захлестнула Тимура. Стало трудно дышать. «Ах, вы падлы драные, ах вы, гондоны штопаные! – чуть было не вырвалось у Великого Тамерлана. – Так-то вы, гнусные гяуры, служите своему хану! От кого-кого, но от Юсуфа – победителя турок-сельджуков он такого не ожидал! Да я завтра же отрублю вам головы, и не по одному разу!

Как только красное солнце Казахстана окрасило в лиловый пурпур макушки снежных гор, как только стрекот цикад в степи начал стихать, Великий Тимур уже был в седле. Утренняя поверка – обычное дело, но сегодня должно было что-то случиться.

– Эмир Юсуф! – железным голосом произнес Солнцеподобный. – Эмира Юсуфа к хану! – передали глашатаи по цепи.

Ответом был стремительно приближающийся конский топот. Это Эмир Юсуф мчался к своему хану на вороном арабском жеребце, в сбрую которого были вплетены высушенные тестикулы турок-сельджуков.

– Эмир Юсуф! – начал хан. – У меня нет более верного человека, чем ты. Ты дрался, как барс, под Пешаваром. Аллах тебя хранит. И ты нужен своему хану. Сегодня как никогда! До нас дошли слухи, что в Самарканде злые люди замыслили недоброе. Эти люди покушаются на нашу власть. Я бы должен сам наказать шайтанов, но государственные и военные дела не дают мне возможности отвлечься. Кто, как не ты, справится с этой задачей! Пойди в Самарканд и наведи там порядок. О результатах сообщишь пневматической почтой.

Юсуф слушал хана, потупив взор. Это означало, что приказ уже выполнен, просто по какому-то недоразумению еще не успели доставить в Дербент головы неверных. Он уже собирался отсалютовать и вернуться в строй, но Солнцеподобный как будто что-то вспомнил.

– Да, возьми с собой дивизию Эмира Фархата. Он поможет тебе в этом сложном и опасном деле. На обратном пути, когда я буду возвращаться с трофеями из Москвы, ждите меня в Ланчхути.

Такой вот был мудрый и эффективный менеджер Великий Тамерлан. Он предпочел не рубить головы заслуженным военачальникам, чтобы не вызвать бунта среди его войск. Все-таки творить явную несправедливость в окружении тысяч до зубов вооруженных отморозков – затея даже для Тамерлана достаточно рискованная. В чем-то ведь он прав. За победу заплачена слишком высокая цена, но и отказываться от похода – значит признать свое поражение. Посему пускай зачинщики брожения будут подальше от основной массы войска. Почетная ссылка.

Такая вот версия.

Не отказавшись тем не менее от своих амбициозных планов покорения Руси, Тамерлан продвинулся в глубь страны, но уперся в третьестепенный Елец, обороняемый частями «наголову разбитого» Тохтамыша совместно с горожанами-ополченцами, штурм которого подорвал его силы окончательно. Известие о приближении свежих сил русских заставило «Великого Тимура» повернуть назад. Видимо, полководец понимал, что в этой битве, вдалеке от баз снабжения, на враждебной территории, с армией, в которой имеют место ропот и брожение, ему ловить нечего. А вот зачем Василий Дмитриевич вступился за «татар»? Ну, ударил бы в спину Тохтамышу – и просияло бы над русской землей солнце свободы! Наверное, тоже был «монголом». Если же принять версию, что казачьи войска под предводительством атамана Тохтамыша занимались тем, чем всю историю занимались казачьи войска – прикрывали Русь с Юга, выполняя роль пограничной охраны, а войска Василия Дмитриевича – это регулярная армия, многое становится ясным. Задача войск Тохтамыша – измотать противника на дальних подступах. Заставить его заплатить неприемлемую цену, продержаться до подхода основных сил. И эта задача казаками была выполнена блестяще! Тамерлан никогда более не приходил на Русь. Он успешно «осваивал» Иран, Закавказье, территорию современной Турции, Китай, Индию, приращивая свою Империю, но на Русь больше не покушался.

Who is who?

Образина милая,

Как твоя фамилия?

В. Маяковский (1925 г.)

Мы условились с большим недоверием относиться к литературным источникам. Различные «Хроники», включая летописи – тоже литература. Свою позицию мы мотивируем тем, что любой текст может быть отредактирован по повелению «руководителя». Но есть исследования, результаты которых сложно подделать. В частности, наукой, которая может дать такой материал, является ономастика.

Ономастика – наука об именах собственных, о закономерностях их развития и функционирования. Лингвистическая в своей основе, ономастика включает исторический, географический, этнографический, культурологический, социологический, литературоведческий компоненты, помогающие выявлять специфику именуемых объектов и традиции, связанные с их именами, что выводит ономастику за рамки собственно лингвистики и делает автономной дисциплиной, использующей преимущественно лингвистические методы. В силу особой консервативности имен собственных они переживают эпоху, в которую они были созданы, сохраняя свидетельства более древнего состояния языка, и содержат большую языковую и внеязыковую информацию, получить которую можно только лингвистическими методами. В зависимости от типа изучаемых имен ономастика как наука подразделяется на частные области, среди которых наиболее изученными являются антропонимика, топонимика, гидронимика и т.п. Ономастика часто позволяет «поправить» летопись и верно интерпретировать артефакт. Напомним, что в древности к именованию (людей, объектов, народов и пр.) относились очень серьезно. Наречение имени – сакральное событие. До сих пор считается, что, для того чтобы правильно понять явление, его нужно правильно назвать. Немотивированных названий в древности не было. Это уже постмодернизм (течение последних 3 – 4 десятилетий) позволяет именовать что угодно как угодно. На то есть свои причины, и не место сейчас в них разбираться, но отметим одно: ни среди «татар», ни среди русичей постмодернистов не было. (Наверное, немного найдется тех, кто будет с этим спорить.)

Хоть горшком назови…

Итак, имена… 4 – 5 лет назад российскими учеными была проведена серьезная работа. Был составлен список частотных русских фамилий (подробнее см. Приложение 1). Интересно, что государственные структуры (в частности Центризбирком) и избирательные комиссии на местах (держатели наиболее валидных и полных баз данных) наотрез отказались сотрудничать с учеными, мотивируя это тем, что только при условии секретности списков избирателей они могут гарантировать объективность и честность выборов в федеральные и местные органы власти (о как!). А посему ученым пришлось действовать самостоятельно. Критерий для включения в список фамилии был очень мягким: она включалась, если в течение трех поколений в регионе жили не менее пяти носителей этой фамилии. Сначала были составлены списки по пяти условным регионам – Северному, Центральному, Центрально-Западному, Центрально-Восточному и Южному. В сумме по всем регионам набралось около 15 тыс. русских фамилий, большинство из которых встречались только в одном из регионов и отсутствовали в других. При наложении региональных списков друг на друга ученые выделили всего 257 так называемых «общерусских фамилий». Интересно, что на заключительном этапе исследования они решили добавить в список Южного региона фамилии жителей Краснодарского края, ожидая, что преобладание украинских фамилий потомков запорожских казаков, выселенных сюда Екатериной II, ощутимо сократит общерусский список. Но это дополнительное ограничение сократило список общерусских фамилий всего на 7 единиц – до 250. Из чего вытекал очевидный и не для всех приятный вывод, что Кубань населена в основном русскими людьми. А куда делись и были ли вообще здесь украинцы – большой вопрос.

Если уж зашла речь о Кубани и украинцах, то уместно опять обратиться к Евграфу Савельеву: «Казак называет русским только великоросса, малоросса же величает просто хохлом. «Стояли в России, ходили в хохлатчину, вернулись на Дон», говорят казаки. Да и сами великороссы и малороссы (Слободской Украины) на вопрос: «Откуда вы» – всегда отвечают: «Мы из России, а пришли к вам на Дон». Вот уже в такой короткой цитате есть пища для ономастических исследований. Украинцы считают прозвище «хохол» обидным, хотя на самом деле ничего обидного в нем нет: «хохол» – это казачий чуб, который был непременным атрибутом запорожского воинства. Есть все основания считать этот чуб/хохол более древним воинским знаком. В настоящее время такая прочная связка народ – прическа сохранилась еще только в названии индейского племени ирокезы (прическа ирокезов, вероятно, также имела военное значение). Из этого названия следует как минимум то, что казаки знали «хохлов» с самой глубокой древности, и знали их преимущественно как воинов. Второй важный момент – то, что еще в XIX веке за Слобожанщиной вполне легитимно было закреплено название «Россия» (это нынешние Харьковская, Сумская, Луганская и Донецкая области Украины и часть Белгородской, Курской и Воронежской областей РФ). В то же время «Россия» и «Дон» в сознании казаков – это совсем не одно и то же. Все это к чему? А к тому, что в средние века «Русью» могли именовать области, не всегда соответствующие ее современным границам. Равно как и Степь. Почему Л. Гумилев решил, что Степи – это только Южный Урал, – непонятно. Степь в достатке имеется на Слобожанщине, и насколько она «великая» или «малая», древний человек знать не мог. Не было у него Википедии под руками, чтобы сравнить размеры прерий Аризоны, Нью-Мексико, Алтая и Руси. Масштабы мира в средние века были другие, и события, происходившие за 3 – 4 тыс. км, никак не отражались на общественной жизни целых народов. В XVIII веке уже было не так.