Василий Белов - Когда воскреснет Россия? Страница 25

Вовсе не сравниваю таланты всемирно знаменитых литераторов, сравниваю мировоззрение православного Пушкина с менталитетом западника и протестанта. Слово «любовь» у Пушкина звучит чаще, чем слово «свобода». Так же ли часто звучит слово «свобода» в католических и протестантских молитвах? Этого я не знаю, т. к. не знаю католического и протестантского молитвословия. Но можно предположить и без точного подсчета: у реформаторов-то только и на слуху эта самая «свобода»…

Если же продолжить разговор об орфографии, то снова надо вспомнить об элементарной грамотности: о падежах, о знаках препинания, о спряжении глаголов, о многом еще. Где ставить точки, запятые, двоеточие и многоточие, где необходимо тире, а где ничего не надо. Я не говорю, что русский язык прост. Я говорю о грамотности, которая необходима и Путину, и Касьянову с их безграмотной командой. Но даже полным бандитам необходима грамотность хотя бы в пределах семилетней школы. Иначе они всю жизнь будут переделывать (реформировать) и уничтожать наш язык — тот самый язык, о котором с таким благородным пафосом говорил Тургенев. Сохраним язык — сохраним все!

А наши враги навалились сейчас именно на язык. Они губят его сразу по нескольким направлениям. Главное из них — это упрощенческое сокращение. Второе — это намеренное засорение многими способами: например, намеренным внедрением чужих, не свойственных нашему духу слов, способов правописания, интонаций. Примеров тому уйма. Вот хотя б засорение, отравление русского языка через медицину. Представляю, какой поднимется гвалт против этого утверждения! Но что делать, если и впрямь ненавистники России всех мастей намеренно, я бы сказал грамотно, засоряют наши сердца и души иностранщиной. Я совсем не против латыни в медицинских рецептах, но ведь надо и совесть (т. е. предел) знать, господа эскулапы! А технику взять?

Словарный состав языка отнюдь не всегда богаче становится, если свое живое название сменим на мертвую латынь. Добросовестные доки аптечного и инженерного дела подтвердят эту мысль.

Много можно болтать и спорить на сей счет, причем болтать и голосом, и письменно. Кстати, взаимосвязь разговорной и письменной речи вполне очевидна. Тот, кто хорошо говорит, хорошо обычно и пишет. Предлагаю высказаться по этому поводу русским, а не русскоговорящим… Но я глубоко убежден, что существуют два вида языковой грамотности: природная (то есть интуитивная) и не природная (то есть академическая). К которой из них лежит больше душа человеческая — это дело каждой личности. К любой из двух видов грамотности мое безбрежное почтение и уважение. Да, да, именно безбрежное! Независимо от того, враг ты России или сам русский (следовательно, либо совсем не враг, либо просто заблуждающийся).

«Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, какого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности», — говорил А. С. Пушкин.

Из пепла…

Преподаватель Ритсбургского университета Николай Петрович Полторацкий прожил на земле почти семьдесят лет. Вся его жизнь прошла во имя России, но вне России. Он даже родился, как говорится, не дома, а на чужбине в 1921 году в Стамбуле. Жил в Турции, во Франции, в Болгарии и Америке. И ни дня в России! Но вот осенью 1990 года он встретился наконец с любимым Отечеством. Приехал в Петербург читать лекции русским студентам и… умер.

Незадолго до своей смерти, еще до приезда в Россию, он послал мне книгу с дарственной надписью: «…о борце за русскость и ее возрождение И. А. Ильине».

Насколько я могу судить, никто не сделал так много в честь И. А. Ильина, как Николай Петрович Полторацкий. В своей книге он говорит, что И. А. Ильин «занимает совершенно особое место в той плеяде русских мыслителей, которые создавали современную русскую религиозную философию. И это не только потому, что он расходился идейно с наиболее известными из них — с Розановым, Мережковским (и Гиппиус-Мережковской), Булгаковым, Бердяевым, Франком, Вячеславом Ивановым, Карсавиным и другими». Полторацкий замечает далее, что «дело не в самом факте расхождения, а в характере и содержании этого расхождения».

Меня поразил не столько корявый стиль, сколько эта махровая ложь относительно главной книги историка. Не зря ведь статья в энциклопедии даже не подписана. Да, она анонимна. Заметка в Исторической энциклопедии подписана каким-то Г. Б. Карамзиным (Ленинград), но тут ложь еще более выставляла свои уши. Отметив опять же наличие большого фактического материала, автор говорит, что очерки историка «не дают достаточного критического анализа стратегии и тактики», мол, «Михайловский-Данилевский неверно приписывал главную роль в руководстве Отечественной войной 1812 года Александру I, отводя М. И. Кутузову роль простого исполнителя воли императора, считал дворянство решающей силой в войне, недооценивал партизанское движение».

Тут что ни слово, то и вранье. Прочтите «Историю» и убедитесь. Превосходные описания патриотического движения, охватившего в 1812 году всю Россию, советский историк ловко назвал «некритическим анализом стратегии и тактики». Противопоставление Александра I и Кутузова, якобы присущее историку, особенно лживо, поскольку этого противопоставления в книге нет. Так же полностью лживо и утверждение о недооценке Михайловским-Данилевским партизанского движения. Ну, а пассаж о роли дворянства в первой Отечественной войне? Оставим его в покое, поскольку авторы энциклопедии в силу идеологических штампов своего времени просто не могли даже и мыслить иначе. Могли ли они назвать дворянство да еще русское дворянство, движущей силой в Отечественной войне против Наполеона? Нет, разумеется. Это было бы равносильно тому, что, говоря об основной движущей силе во второй Отечественной, не упомянуть о роли компартии.

Что же было «движущей силой» энциклопедической лжи? Почему так сильно хотели опорочить в глазах потомков Михайловского-Данилевского? Откуда столько к нему ненависти? Почему авторы хваленых советских энциклопедий лгали так беспардонно? На эти вопросы ответить мне пока не под силу…

О «движущих силах» в обеих Отечественных войнах я заговорил потому, что хочется поразмышлять, а что является этой силой в нынешней, то есть в третьей Отечественной, о которой вслух говорил академик И. Р. Шафаревич?

Читая «Историю» Михайловского-Данилевского, то и дело ловишь себя на мысли о сходстве всех трех Отечественных. Сходство это поразительно как в материальном, так и в духовно-религиозном смысле борьбы. Бросается в глаза прежде всего интернациональный характер всех трех нашествий. Наполеон пришел в Россию с грандиозной многонациональной армией. Более двадцати европейских государств участвовало в антироссийской коалиции. Гитлер объединил против России еще большие силы. А разве нынешние покорители русских уступают Наполеону и Гитлеру по своей грозной многочисленности? Но особенно поражает сходство русофобии во всех трех трагических для России периодах. За что до сих пор так ненавидит Россию Европа? Пропагандистские приемчики Наполеона, Геббельса и нынешних русофобов до смешного схожи…

Наполеон уже помышлял о бегстве, а в своих парижских бюллетенях он все еще бодро хвалит русский климат. В бюллетене № 25 он говорит, что «выступил из Москвы, но оставил гарнизон в Кремле и идет на зимние квартиры». Даже после победы русских при Малоярославце император-хвастун так сообщал в Париж: «Русская армия рассеяна». 25-й бюллетень заключается следующими словами: «Погода прекрасная, как во Франции в октябре, даже немного теплее… Пехота поправилась в Москве и находится в отличном состоянии…».

В каком состоянии очутились захватчики всего через две недели — общеизвестно. В Европе и до сих пор думают, что Гитлер был побежден не русским солдатом, а всего лишь русским дедом-морозом. Однако нынешнее механизированное электронное вранье наших недругов не идет ни в какое сравнение ни с наполеоновским, ни с геббельсовским!

Как ни обширен, как ни велик художественный гений Л.H. Толстого, однако роман «Война и мир» конечно же несоизмерим с грандиозной трагедией Отечественной войны 1812 года. Толстой отразил лишь малую часть этой войны. Его еретические религиозные перехлесты, его сарказм по отношению к монархическим чувствам героев не могли не влиять и на художественные образы гениального романа.

Между тем, почти все судят об Александре I и об этом периоде нашей истории всего лишь по роману Толстого. Читая «Историю» Михайловского-Данилевского, то и дело наталкиваешься на значительные исторические события, факты, цифры, либо завуалированные, либо искаженные советскими историками. Книга весьма познавательна, она пронизана острым патриотическим чувством. Сколько событий, сколько исторических сюжетов пригодилось бы даже сейчас для нынешних духовных и светских писателей!