Валерий Гвоздей - Клуб любителей фантастики, 2010 Страница 25

Не прошло часа, как Э-эх растолковал друзьям, что избавиться от внутреннего супостата можно, если снова нахлебаться в яме О-оха.

И охотники двинулись в обратный путь. Они решили, поправив голову, предпринять ещё один штурм Синего болота. Участники похода уже ясно отдавали себе отчёт, что охотиться на Бегемота — это вам не хухры-мухры.

С той поры не раз многие отважные предпринимали дерзкие попытки выследить зверя — предварительно как следует нагрузившись в яме. Но странное дело: никому это не удавалось. Только бурелом с каждой новой попыткой становился гуще.

Коварен, ох, коварен зверь Бегемот!..

Юрий Молчан

ДОБРОВОЛЕЦ

Облачённый в скафандр Пирсов летел вперёд в расшитой звёздами пустоте. Пятно чёрной дыры становилось ближе, увеличивалось и вскоре уже было размером с Землю, когда видишь её с идущего на посадку звездолёта.

Сплошная, глубокая чернота чётко выделяется на фоне россыпей звёзд. Она пожирает лучи света и звук. Она пожирает всё.

А через пару минут и он исчезнет в её бездонном чреве.

Антон подумал, что боль, наверное, будет страшной. Тебя сдавит невидимый, всеобъемлющий пресс. Будет давить со всех сторон, а потом вмиг разорвёт резкая смена приливных сил. Всё, что останется, сожмётся в точку меньше, чем капля масла в супе, и станет снежинкой информации в этом немыслимом снегопаде смерти внутри чёрной дыры.

— Полковник, с нами связался исследовательский корабль «Искариот», отправленный к звёздному скоплению DM-573. У них чрезвычайная ситуация.

— Слушаю вас.

— Они утверждают, что на выходе из нуль-пространства попали в поле притяжения чёрной дыры и, она…

— Что?

— Она вступила с ними в телепатическую связь, сэр.

— Что за бред.

— Она требует, чтобы ей принесли жертву. Иначе она поглотит корабль.

— Чушь какая-то. Вы в это верите?

— Капитан «Искариота» был напуган, сэр. Он паниковал и умолял прислать добровольца.

— А кто бы на его месте не был напуган… А почему не принесут в жертву члена экипажа?

— Сэр, они так и сделали, но скафандр практически сразу вернулся с трупом. «Дыра» жертву не приняла.

Ладно, в конце концов на Земле ещё остались те, кем не жалко пожертвовать. Кстати, это будет прекрасная возможность приоткрыть тайну.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю.

— Свяжитесь с начальником тюрьмы Ланглее. От моего имени. Уладьте с ним всё и распорядитесь отправить на «Искариот» вместе с «добровольцем» датчики и микрокамеры. Прежде, чем он пересечёт горизонт событий и войдёт в сингулярность, «Искариот» получит от него много интересных данных о свойствах пространства в непосредственной близости от чёрной дыры. Пока что такие нюансы известны только в теории, так что Академия наук нас поддержит, если вдруг комитет по борьбе за права человека в тюрьме поднимет шум. Приступайте.

— Будет сделано, сэр.

Чёрное пятно разрослось неимоверно, вся жизнь — до тюрьмы и после — промелькнула перед глазами Антона, как серия вспышек, которые ты толком даже не успеваешь увидеть. Вместо обещанного света всё упиралось в эту всеобъемлющую черноту впереди. Это у обычных людей впереди свет, — думал он, чувствуя, как стук сердца в груди начинает зашкаливать, а лоб под колпаком скафандра покрывается испариной, — а у стариков, вроде меня, только чёрные дыры.

Он ощутил покалывание, затем оно усилилось, стало настойчивым, словно по каждой клеточке тела двигались усики громадного невидимого насекомого.

Покалывание перешло в жар, тот сменился леденящим внутренности холодом, но это уже от страха. Пирсов боялся смерти сейчас как никогда прежде. Даже страх перед электрическим стулом мерк по сравнению с тем, что вот-вот на него обрушится. Ему дали семь лет тюрьмы только за то, что выбил дурь из полицейского, который хотел изнасиловать его восьмилетнего внука. Такие всё ещё попадаются, и если этих отбросов тронешь хоть пальцем, на тебя обрушатся все топоры правоохранительной системы. А когда на суде он заявил, что полицейских педофилов и выгораживающих их судей нужно сажать на электрический стул, то оскорблённый судья приговорил его к казни на этом самом стуле по истечении срока заключения. «Полетишь добровольцем, — сказал ему начальник тюрьмы, двоюродный брат того, кому Антон сломал нос и выбил резцы, — отправишься на орбиту на „Ахилл-45“, казнь отменим. Как и твоё заключение. Ты выйдешь отсюда свободным в тот самый миг, как подпишешь согласие на полёт».

Выбора всё равно не было, Пирсов это знал, ему просто заменяют один электрический стул на другой. Он коряво подписал левой рукой. Правая была сломана в нескольких местах и висела плетью после драк с заключёнными. Охранники позаботились о его левой ноге. Последнее время в тюрьме он постоянно ходил, опираясь на костыль. Тем не менее он сумел добиться нового слушания своего дела, и всего-то оставалось подождать несколько месяцев.

Но Пирсов знал, что если он не подпишет бумагу, то вряд ли доживёт до суда. Охрана, которая целиком подчиняется директору тюрьмы, подтвердит под присягой, что его смерть наступила в результате несчастного случая.

«Ты выйдешь отсюда свободным». Как же, чёрт бы вас подрал! Никого свободного из вас не скармливали в гигантской космической мясорубке.

— Доктор Штольц, каковы результаты? Можно выпустить его в космос?

— Он прошёл осмотр во всех кабинетах… Но помилуйте, ему 60, в его годы уже не летают. Где-нибудь на полпути у него остановится сердце или случится инсульт. К тому же, у него сломаны рука и нога.

— Руки и ноги ему всё равно не потребуются. Благодарю вас.

— То есть, вы сознательно посылаете человека на смерть?

— Доктор Штольц, хочу вам напомнить о соответствующей поправке к закону, которую приняли три года назад. Приговорённых к смертной казни заключённых допускается использовать в сопряжённых с риском смерти заданиях Вооружённых сил или в качестве добровольцев в научных экспериментах.

— Вы хотите просто убить человека, который, возможно, осуждён несправедливо. Я ознакомился с его делом. Антон Тимофеевич Пирсов ждёт пересмотра решения суда.

— Вы не совсем правильно видите ситуацию, доктор. Нам необходим доброволец. Алтарный камень науки иногда нужно окроплять кровью жертв. Так природа охотнее раскрывает свои тайны.

— Корабль всё равно обречён, его не спасёт никакая жертва. Любой знает о свойствах чёрных дыр не выпускать даже свет.

— Но далеко не каждый знает о существовании эргосферы. Звездолёт находится в ней, а значит, путь назад ещё есть. Но даже если и нет, для нас важно изучить свойства пространства у горизонта событий. В режиме реального времени. Для этого и нужен — доброволец. Сами понимаете, оснастить датчиками поверхность «Искариота» мы не можем.

— Нельзя вырывать у природы ответы ценой человеческих жизней.

— Доктор, человеческой жизни — грош цена. Но если использовать этот дар с умом, то он превратится в бесценную валюту. Как свинец в золото в реторте у гения.

Пирсов перевернулся в пустоте, посмотрел назад. Серебристая точка «Искариота» тускло угадывалась вдали, благодаря свету звёзд вокруг. Вскоре Антон пересечёт «горизонт событий» — последнюю границу с недрами чёрной дыры, как ему объясняли, и его изображение навсегда останется здесь, на пороге этих врат смерти. Вечная фотография, рекламный плакат в космосе. Памятник неизвестному солдату, как и положено в таких случаях.

Чернота дыры заполнила собой всё впереди. Антон не мог двинуть ни рукой, ни ногой, просто летел вперёд. Он всё ещё чувствовал покалывание, но теперь уже не думал о нём. Его вот-вот должно было скрутить в тонкую линию, которая тут же растворится в этой черноте, как в кислоте.

Теперь он летел внутри этого космического желудка.

Мгновения тянулись, но ничего не происходило. Антон опасливо дышал, ожидая смерти в любую секунду, но продолжал лететь вперёд.

Внезапно в уши ударили помехи — сами собой включились наушники. Он не поверил своим ушам. Эфир? Здесь, в чёрной дыре?! Он слышал нечёткие, прерывающиеся голоса. Дышать становилось всё тяжелее, на грудь будто положили бетонную плиту.

Доселе висевший неподвижно вытянутый спереди диск «Искариота» двинулся в направлении чёрного пятна. Вокруг корпуса несколько раз вспыхивало и гасло свечение, но двигатели не могли противостоять чудовищной силе тяготения. Дыра увлекала корабль в свою бездонную пасть.

Его движение замедлилось, Пирсов с ужасом ощутил едва заметное прикосновение со всех сторон одновременно. Кричащее от страха воображение нарисовало ему гигантскую руку, которая обвила его скафандр пальцами. Сейчас сожмёт. РАЗДАВИТ. В уши продолжали бубнить голоса экипажа.