Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №3 (2004) Страница 25

“Если большевистский режим сохранится:

а) Станет ли Америка соучастником Советской России в войне против Гитлера.

б)Должна ли Америка добиваться установления равновесия между (послевоенной) Германией и Россией путем создания независимых от них обеих буферных государств.

в) В случае нападения Японии на Приморье, должны ли тогда США вмешаться путем интервенции на Дальнем Востоке.

Если большевистский режим падет:

а) Должна ли Америка стараться восстановить большевизм в России.

б) Должны ли США по примеру Гитлера санкционировать массовое переселение народов для создания буферной зоны между Германией и Россией.

Если после большевистского режима будет установлен режим сотруд­ни­чества с Германией:

а) Должны ли США не дать возможность этому режиму установить контроль над Транссибирской железной дорогой.

б) Должна ли Америка подготовить на Дальнем Востоке противников этого режима (Китай, Япония) ( выделено мною. — Н. Н. ).

Однако самое ценное заключают в себе итоговые тезисы обсуждения:

“Военный результат этой войны решит судьбу не только больше­вистского режима; он может обусловить огромный процесс перегруппи­ровки сил от Богемии до Гималаев и Персидского залива. Страницы истории открываются вновь, краски снова льются на карты.

Ключ к этому лежит в реорганизации Восточной Европы, в создании буферной зоны между тевтонами и славянами. В интересах Америки направить свои усилия на конструктивное решение этой проблемы, если только желательно предотвратить повторение войны”.

В развитие этой темы СВС провел до августа 1942 года исключительно интенсивную работу по систематизации и изучению возможностей переуст­ройства послевоенной Европы, прежде всего ее восточной и центральной частей, и издал около 500 “строго секретных” меморандумов, ставших сразу достоянием советских ведомств. В этих меморандумах проводится тщательный смотр всех сил и стран, на которые можно было бы сделать ставку, пригла­шаются все эмигрантские правительства или оппозиционные группы из тех государств, которые все еще не находятся под влиянием США, а сами доклады и обсуждения проходят в специально образованной группе под названием, вполне соответствующим Атлантической хартии: “Группа по изучению мирных целей европейских наций”.

В заседаниях принимали участие А. Сметона — бывший президент Литвы, К. Р. Пушта — бывший министр иностранных дел Эстонии, А. Бильманис — “полномочный посол” Латвии в США, эрцгерцог Австрии Отто фон Габсбург, А. Грановский — президент организации по возрождению Украины, Л. Ди­митров — председатель “Македонской политической организации США и Канады”, представители польской эмигрантской элиты, бывшие государст­венные чиновники Чехословакии и Румынии, О. Яши — бывший министр национальностей Венгрии и другие. Председателем этой важнейшей группы был Г. Ф. Армстронг, членами — А. Даллес, У. Мэллори. Представленные в Совете “нации” не совпадали с государствами на официальной карте Европы до начала гитлеровской агрессии, что лишний раз позволяет трактовать Атлантическую хартию отнюдь не как требование отвергнуть результаты гитлеровских завоеваний и вернуться к положению ante bellum (до войны), а воспользовавшись этой агрессией, объявить пересмотр довоенных границ и карты Европы. Именно на эти “буферные” восточно- и центральноевропейские силы будет сделана главная ставка США в расширении НАТО в 90-е годы после краха России-СССР.

Судя по всему, еще до Пёрл-Харбора и задолго до окончания войны в США лидеры американских деловых и политических кругов через свои наиболее квалифицированные организации приступили к активной разработке планов послевоенного устройства Европы и экономического и политического присутствия в ней США.

Принято в целом считать, что окончательное стратегическое решение США “остаться” навсегда в Старом Свете и инкорпорировать роль, интересы и потенциал Западной Европы в свою глобальную стратегию, составной частью которой стало поощрение и европейской интеграции, и “единой Европы”, оформилось лишь в 1946 году. Еще в 1944 году впечатление о возможности возврата США к “изоляции”  было распространено даже в самых верхних эшелонах внешнеполитического ведомства Великобритании. Об этом свиде­тель­ствуют переписка британских эмиссаров в Европе с А. Иденом о будущем европейском устройстве, а также некоторые материалы советских архивов, показывающих, что в беседах Молотова с Бирнсом – государст­венным секретарем США — советская сторона выражала беспокойство возмож­ным решением  США “замкнуться в своей скорлупе”.

Однако секретные меморандумы Совета по внешним сношениям говорят о том, что те круги, которые занимались панорамным стратегическим планиро­ванием не только внешней политики, но места США в грядущем периоде мировой истории, еще в начале войны, задолго до того, как к этому склонился Государственный департамент и конгресс, постулировали заинтересованность США в “интеграции” Европы и в универсалистских структурах, которые США должны контролировать и направлять.

Важнейшей стороной деятельности Совета стало мировоззренческое программирование специфическими методами – выработка базовых аксиом и клише в сознании научной и общественно-политической элиты через свои издания, особое место среди которых занимает журнал “Форин Афферз”. Авторитетность журналу придало не только высокое качество публикуемых аналитических материалов и статей ведущих имен американского полити­ческого и политологического сообщества. Журнал превратился в форум, на котором обкатывались внешнеполитические концепции, доктрины и инициа­тивы, которые только что стали или вскоре должны были стать внешне­полити­ческим курсом США. Что было первичным – вопрос сложный.

Публикация в “Форин Афферз” делала новое имя авторитетным, а суждения, в нем высказанные, привлекали внимание как мнение, разделяемое частью государст­венных ведомств. Именно в журнале “Форин Афферз” в 1947 году была опубликована анонимная статья, принадлежавшая Джорджу Кеннану — “Истоки советского поведения”, где сформулирована “доктрина сдерживания” 1947 г.

В 1963 году тот же Дж. Кеннан поместил статью под названием “Полицент­ризм и западная политика”, где предлагалось стимулировать постепенный отход восточноевропейских участников Варшавского пакта от Москвы через формирование из них более самостоятельных центров силы. В соответствии с этой концепцией США всегда отказывались вести дело со всем блоком, чтобы не повышать наднациональную роль СССР и его влияние, и даже пошли на смягчение закона о торговле стратегическими товарами в отношении фрондирующих партнеров в Варшавском пакте. Доктрина эта действовала до ввода войск в Прагу в 1968 году.

Легковесные и исключительно идеологические комментарии по поводу очередной годовщины этих событий обошли как главный смысл этой акции со стороны СССР, так и главный итог ее для позиций СССР и международных отношений. Понимая, что Запад выжидает, пока пражская “весна” перейдет в жаркое “лето” и Прага будет готова выйти из Варшавского договора, СССР показал Западу, что готов даже ценой очевидной потери престижа в общест­венном мнении и антирусских настроений в самой ЧССР, ценой нарушения международного права подтвердить свой контроль над геополитической зоной ответственности, определенной не только Сталиным, но и Черчиллем и Рузвельтом, и не допустить распада военно-стратегического пространства. США, проинформированные об акции самим советским руководством, признали эту сферу, в отличие, скажем, от Афганистана, вход в который был воспринят как расширение зоны коммунистического влияния.

Крах иллюзий на отрыв поодиночке социалистических стран от СССР привел США к разрядке. Прямыми результатами ввода войск в ЧССР были договоры ФРГ и СССР 1970 года, последующие договоры ФРГ с Чехословакией об объявлении Мюнхенского сговора недействительным, визит Р. Никсона в Москву, встреча во Владивостоке, весь комплекс договоров в области ядерного разоружения, включая его фундамент – Договор о противоракетной обороне 1972 года и Протокол к нему 1974 г. Эта акция побудила Запад подтвердить в Заключительном акте Хельсинки незыблемость послевоенных границ и реалий в обмен на согласие СССР на сокращение вооружений в Европе. (С такими же целями — подтвердить свой контроль над некими ареалами — США вводили войска в Гренаду и т. д.)

В конце 60-х годов на страницах “Форин Афферз” появляется имя З. Бже­зинского, которого извлек из безвестности Дэвид Рокфеллер — человек, занимающий весьма важное место в конструировании идеологии глобализма и ее институционализации. Финансово-промышленный магнат, глава одного из крупнейших банков “Чейз Манхэттен”, он являлся в течение ряда лет президентом Совета по внешним сношениям.