Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6324 ( № 20 2011) Страница 25

Как выразился известный исследователь Сергей Кара-Мурза: «Документы теперь подменяются новыми политтехнологиями – отказом от логики и истины, взламыванием идентичности».

В конце лета ожидается очередной всплеск информационно-исторической полемики вокруг «секретного протокола», «равной ответственности Гитлера и Сталина» за войну… Придётся опять констатировать, что история стала ареной не научной дискуссии, а политики, идеологической борьбы. Вокруг истории Великой Отечественной войны идёт настоящая война – с психологическими атаками, разработкой новых приёмов и направлений ударов…

Александр ПЕСЛЯК

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,3 Проголосовало: 7 чел. 12345

Комментарии:

К победе духа

ТелевЕдение

К победе духа

ТЕЛЕБИОГРАФИЯ

Первый биографический сериал о писателе-пророке удивительным образом разделил и в то же время объединил телеаудиторию. Литературоведы, потратившие годы на изучение жизни и творчества Достоевского, были потрясены, с какой лёгкостью в сценарии подменяются и подминаются под гламурные вкусы нашего ТВ документально подтверждённые факты из жизни писателя. Ведь всё же Фёдор Михайлович не Вольф Мессинг, о котором сценарий 16-серийного сериала (Достоевскому хватило и семи серий) написал тоже Эдуард Володарский. Там, если помните, в угоду безбожным требованиям формата было всё позволено. Из эстрадного артиста, обладавшего способностями гипнотизёра, вылепили мистическую фигуру огромного масштаба, великого предсказателя и провидца…

С другой стороны, многие не без основания полагают, что сериал – замечательный, взамен хрестоматийного, мрачного «перовского» Достоевского мы увидели человека, живого, страстного, светлого, грешного, созвучного сегодняшнему дню. Надеялись на то, что сериал непременно пробудит интерес к творчеству писателя, – и правда, его книги, как говорят в книжных магазинах, стали гораздо активнее раскупаться молодыми людьми… И очередных серий ждали. И поклонники, и противники. Достоевский их объединял.

Сериал на канале «Россия» в будние дни транслировался между мелодраматическим мылом «Института благородных девиц» и кровавой жестью «Бригады», с блистательной наглостью романтизирующей бандитизм. Такой телеконтекст.

Наше время враждебно Достоевскому. Мы ухнули в его ХIХ век, только без царя на троне и в голове. У нас победили лужины, они – элита нации, гани иволгины стали-таки ротшильдами, бесы-верховенские воспитывают подрастающее поколение, фомы опискины определяют идеологию развития. Свидригайловы ничуть не стесняются своих пороков – растлевают открыто; рогожины спьяну режут своих возлюбленных – повсеместно и массово, а спиваются все: и скрипачи ефимовы, и генералы иволгины, и подростки; униженными и оскорблёнными переполнены «мёртвые дома»; разумихины в отчаянии уезжают… Мышкиных нет, вот беда. А если появится кто-то, чем-то похожий на Льва Николаевича (например, Перельман), то над ним тотчас начинают измываться, чтобы не портил общую «картину маслом»… Стоит ли вспоминать ключевую фразу Чубайса про «физическую ненависть» к Достоевскому, про «желание разорвать его на куски»?

Это реальный контекст эпохи создания «Достоевского». Но так ли всё безысходно? Может быть, выход сериала, накал и качество его обсуждения как раз и свидетельствуют о насущности некого нравственного переворота, без которого невозможно дальнейшее существование России. От власти денег к победе духа?

Мы предлагаем вашему вниманию мнения о сериале двух выдающихся специалистов – исследователей творчества Достоевского, но и в высшей степени опытных телезрителей, квалифицированные отклики которых «ЛГ» не раз с удовольствием публиковала.

Отдел «ТелевЕдение»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,6 Проголосовало: 9 чел. 12345

Комментарии: 02.06.2011 09:16:04 - Александр Львович Балтин пишет:

Заметки по поводу сериала "Достоевский"

Жизнь Достоевского вовсе не сюжет для мелодрамы, и уж тем более не длинная любовная история, распределённая между тремя женщинами. Жизнь Достоевского – одоление духовного лабиринта, исступлённая работа – над собственной душой, не говоря о романах; постепенный выход к свету. Но это не передать средствами кино. Но даже то, что можно передать углублённо – детство ли со спаньём на сундуках, с утлостью (не отсюда ли свидригайловская банька с тараканами?), отношения с Белинским, восторг первого признанья, исступлённость участия в кружке Перташевского – всё это опущено, будто и не было ничего; будто жизнь сводилась к вещам поверхностным да страстям плотским. Столь выхолощенный образ классика, создаваемый сериалом, чреват – как-то неясно, как оный человек, мечущийся между рулеткой и женщинами, возводил грандиозные соборы романов – до сих пор нерасшифрованных до конца.

Достоевский ponaroshku

ТелевЕдение

Достоевский ponaroshku

Людмила САРАСКИНА

В многочисленных интервью, случавшихся во время работы над картиной, режиссёр В. Хотиненко неизменно повторял, что снимает «неизвестного Достоевского» («Главная цель моего нового фильма – показать такого Фёдора Михайловича, о котором никто не знает»). Дескать, все наслышаны о Достоевском-гении, но мало кто представляет себе его человеческое измерение. Режиссёр не скрывал, что, будучи образованным человеком, прежде ничего не знал о писателе – так, какой-то угрюмый, сложный, с трудным характером сочинитель знаменитых романов.

Я напряжённо гадала – о какой «неизвестности» идёт речь? Быть может, режиссёр напал на след арестованного в 1849 году III Отделением архива писателя, и теперь мы наконец узнаем, как выглядели его юношеские пьесы «Борис Годунов» и «Мария Стюарт», рукописи которых видел на письменном столе Ф.М. его младший брат? Или, быть может, сценаристу Э. Володарскому удалось обнаружить исчезнувшие в годы Гражданской войны черновой и беловой оригиналы «Братьев Карамазовых»? А может, съёмочная группа тайно упивалась новообретёнными письмами Марии Дмитриевны Исаевой, которые доселе считались утраченными, и драма первого супружества Достоевского получит наконец дополнительное документальное освещение?

Увы, этих открытий я ждала напрасно. И тем не менее «неизвестного Достоевского» всё же увидела – такого, какого никогда не было.

Ибо не стоял Ф.М. в первой тройке осуждённых на казнь петрашевцев. Не надевали на него мешок, не целились в него из ружей солдаты. Как всё обстояло на самом деле, видели сотни свидетелей, об этом известно до мельчайших подробностей. К расстрельным столбам вызвали Петрашевского, Момбелли и Григорьева; их привязали верёвками, затянули руки позади столбов и затем обвязали верёвки поясом. Раздался приказ: «Колпаки надвинуть на глаза». На лица привязанных были опущены капюшоны, солдаты приготовились стрелять. Истекали последние мгновения жестокого спектакля. «Я, – напишет вечером того же дня Достоевский, – стоял шестым, вызывали по трое, следовательно, я был во второй очереди и жить мне оставалось не более минуты».

Зачем понадобилось авторам фильма искажать события, изменяя переживания Достоевского, которые останутся с ним на всю жизнь? Двадцать лет спустя своими впечатлениями о подобной казни поделится князь Мышкин: «Что же с душой в эту минуту делается, до каких судорог её доводят?.. Кто сказал, что человеческая природа в состоянии вынести это без сумасшествия? Зачем такое ругательство, безобразное, ненужное, напрасное? Может быть, и есть такой человек, которому прочли приговор, дали помучиться, а потом сказали: «Ступай, тебя прощают». Вот этакой человек, может быть, мог бы рассказать. Об этой муке и об этом ужасе и Христос говорил. Нет, с человеком так нельзя поступать!»

Нельзя так небрежно, так бездумно поступать и с биографическим материалом. Ложь первых кадров о казни на Семёновском плацу (в фильме, повинуясь сценарию, Ф.М. то и дело будет рассказывать о своём стоянии с мешком на голове в ожидании выстрела), как ржавчина, поползёт из сцены в сцену, из серии в серию. Ну не бросала свою перчатку из свадебной кареты на проезжую дорогу М.Д. Исаева в расчёте на то, что её наивный супруг остановит лошадей, выпрыгнет в снег в поисках пропажи, чтобы самой в этот миг одарить шафера Вергунова знойным поцелуем. Мария Дмитриевна, при всех сложностях её характера, не была вульгарной кокоткой или виртуозом адюльтера. «Была эта женщина души самой возвышенной и восторженной. Сгорала, можно сказать, в огне этой восторженности, в стремлении к идеалу. Идеалистка была в полном смысле слова – да! – и чиста, и наивна притом была совсем как ребёнок…» – скажет Ф.М. спустя годы после кончины первой жены. Но в образ «неизвестного» Достоевского эти слова не вписались.