Русская община и коммунизм - Жак Каматт Страница 25

Когда эти люди работали над пробуждением пролетариата от летаргии, выходили на демонстрации и боролись в течение нескольких прошлых лет, были ли они просто игрушками в руках иллюзий, или просто боролись за то, чтобы захоронить революцию как можно надёжнее? Скажем, что отныне они похоронили это прошлое, что они ликвидировали иллюзии в исчезнувшем мире.

Пролетариату было нанесено крупное поражение в 1945-м, но его нельзя было преодолеть, предлагая действия, соответствующие задачам пролетариата в данный период, но не имеющие отношения к настоящей ситуации. Поражение 1945-го означало для пролетариата невозможность подменить или заменить собой капитал на славянских и прочих территориях, что стало очевидным после 1945-го, и не дать капиталу реализовать своё реальное господство на социальном уровне, в первую очередь непосредственно на Западе, затем на всей планете (до такой степени, что он становится высшей формацией, доминирующей над другими). Мы говорили, что капитал может достичь этого, реализуя господство над непосредственным бытием пролетариата – над производительным трудом.

Это подразумевает полный разрыв со всем, чем была теория и практика рабочего движения до 1945-го и, при том, что с 1923-го по 1945-й происходило лишь повторение событий периода между 1917-м и 1923-м, мы можем модифицировать наше предложение и сказать, что мы должны порвать с теорией и практикой рабочего движения до 1923-го.

Мы, однако, не предлагаем строить новое движение, на основе остатков различных элементов старого пролетарского движения. Мы ни в коем случае не планируем писать новый манифест, новую программу и т.д., или возвращаться к Марксу путём копирования его позиций, считая их более революционными. Возвращение к чему-то часто является бегством от чего-то ещё, от современной реальности. Фактически, такое бегство состоит в упущении отдельных частей работы Маркса, опускаемых потому что они были реализованы.

Работа Маркса, в общем, очерчивает три великих периода человечества, включая моменты разрыва между ними: переход от феодализма к капиталистическому способу производства, развитие этого способа производства и становление коммунизма. Эта работа также имеет отношение и к иным моментам в истории человеческого рода (докапиталистические формации), но наиболее полно Маркс описывает период формального господства капитала. В Манифесте, Гражданской войне во Франции, в четырёх томах Капитала и в Критике Готской программы присутствует революционный реформизм Маркса, принимавший во внимание возможности общества того времени. Это не помешало ему описывать полностью реализованный коммунизм (ср. Комментарии к книге Милля и определённые моменты в Grundrisse) и демонстрировать самые главные элементы перехода к реальному господству капитала, фундаментальные характеристики того периода; но он оказался не способен произвести работу над синтезом (неслучайно «Капитал» остался незаконченным). С большими на то основаниями, он не стал описывать революционное становление коммунизма в момент достижения капиталистическим способом производства этапа реального господства (причём последнее он описал подробно, как и переход от этапа формального господства).

Многие отвечают на это, что было бы неверным утверждать, что Маркс дал все необходимые указания, потому что, в любом случае, даже во время реального господства, будут существовать классы, а значит партии, что поэтому революционный класс должен будет учреждаться в партию и т.д.

Мы не отрицаем, что существуют инварианты, но:

1) следует установить границы инвариантности, в смысле пространственно-временной делимитации с тем, чтобы инвариант класс не занимал такое же большое место как инвариант населения или производства (эти инварианты были названы verständige Abstraktion в предисловии 1857-го).

2) развитие, становление, происходит отталкиваясь от частичного, а не от обобщений; поэтому следует изучать новую предрасположенность.

На ещё более глубоком уровне, мы должны, благодаря этому хорошо определённому реальному господству, вновь обратиться к теории Маркса в её ключевых моментах и вновь обнаружить некоторые фундаментальные пункты, ранее опущенные, забытые или просто вычеркнутые из анализа, потому что они были недопонятыми. Это не герменевтика, а постоянно возобновляемые попытки конкретно и чётко описать, что мы имеем в виду под коммунизмом как теорией, чьим незаменимым элементом является работа Маркса.

Эта теория объясняет становление человечества в качестве коммунистических сообществ, которые совместно представляли собой примитивный коммунизм, их разложение меновой стоимостью и её автономизацией, ставшей возможной только когда производительные силы развились до определённого уровня. Это движение уничтожило общины и одновременно породило индивидов и классы. Его триумф, однако, не является фатальным, и есть многочисленные свидетельства о том, что старые общины иногда добивались преобладания. Тем не менее, оно одержало триумф на Западе, с античным способом производства, который был поглощён феодальным способом производства. Только на периферии феодального общества меновая стоимость могла обрести жизненную энергию и дать дорогу капиталистическому способу производства, который мог обрести господство над производственным процессом только при отчуждении людей от их средств производства. Это отчуждение Маркс называл первой концепцией капитала. Так капитал реализовал то, чего не могли реализовать деньги, а именно установление материального сообщества через принятие на себя всей человеческой материальности, антропоморфоз капитала, с овеществлением и капитализацией людей. Этот процесс был завершён формированием фиктивного капитала, и, следовательно, фиктивного сообщества, в котором человек был полностью блокирован механизмом капитала, ощутимо-неощутимым бытием. Человек был полностью опустошён, его созидательная энергия выкачана и высосана, и он был отвержен даже от старого способа производства. Он становится маргинальным по отношению к капиталу, его отходом. Капитал становится автономным и преодолевает свои ограничения (нечто вроде сверх-интеграции), но он не может делать этого без человека, без своих необходимых отходов. Они являются ограничением для капитала. Постоянно возрастающее угнетение, прямое или косвенное уничтожение природы, приведёт пролетариев из универсального класса к бунту против капитала. Поэтому, они не могут больше черпать свои силы в прошлом или из человеческих основ, которые надо было бы сохранить в этом обществе, потому что должно быть уничтожено всё. Они должны создать движение своего освобождения, они не могут брать взаймы у старых схем, их партией может быть только партия-Gemeinwesen (нем. филос. термин, «бытие-вместе», примеч. пер.), а она не сможет функционировать, если будет взывать к принципу централизации, или к её противоположности, федерализму. Вполне возможно, что восстание универсального класса напрямую создаст организмы, соответствующие коммунистическим возможностям в этом обществе, т.e. они сформируют сообщества, реализующие абсолютно отличную от этого общества практику. Невозможно предвидеть детали этого феномена, но мы уже можем воспринимать его как единственную возможность в борьбе против сообщества капитала (тенденция к объединению различных отчуждённых видов деятельности, формирование иного единства промышленности и сельского хозяйства, иных отношений между мужчиной и женщиной) и помимо этого,