Николай Яременко - Футбол в 3D-скандалах: Dураки, Dеньги, Dоговорняки Страница 26

В этой калькуляции, конечно, не учтены еще рекламные и телевизионные права. Но вряд ли телевизионщики за матч с Камеруном много заплатят. Следует простой вывод: стадион в Австрии был пуст — любой стадион в России был бы заполнен. Пусть не на все сто процентов. Но уж точно был бы заполнен куда серьезней, чем в Зальцбурге. Зачем руководство РФС отказывается в таком случае от гарантированной прибыли? Да еще и привлекает матч-агентов, которые тоже обойдутся в определенную сумму? Как говорится, меня терзают смутные подозрения.

Впрочем, об этом можно говорить сколь угодно долго. «Накрутки», о которых речь идет в заголовке к этой главе, заключаются в другом. Часто приходится слышать: ну как так выходит, что любой футболист, приезжающий играть в Россию, априори стоит дороже, чем он же в Европе? Как получается, что и россиянин стоит больше? Ссылаться до бесконечности на проблемы, создаваемые лимитом на легионеров, нельзя. Да и не может лимит так воздействовать на стоимость. Повлияет он скорей на мотивированность футболистов. Но не на их трансферные цены.

Мне очень понравились «секреты мастерства», которыми делился известный футбольный агент Владимир Абрамов в интервью «Советскому спорту». Признаюсь честно, лично я обычно опасаюсь приглашать в эфир агентов. Любое умело сказанное агентами слово автоматически повышает капитализацию того или иного футболиста, а то и делает представителей клубов более сговорчивыми. Поверьте, знаю такие примеры. Поэтому использовать эфир для решения собственных коммерческих вопросов я агентам не даю. Но ведь иногда они могут так пуститься в откровенность, что только и успевай записывать! Человек, имеющий более чем двадцатилетний стаж работы агентом, человек, через руки которого прошло около полутора сотен футбольных контрактов, может рассказать многое.

Итак, как определяются зарплаты футболистов? Оставив в стороне отвлеченные рассуждения о том, что любая вещь, товар, услуга стоят столько, за сколько их готовы продать и за сколько их готовы купить, выясним для начала, от какой печки вообще пляшут на переговорах по цене:

— Это торг. Никакой отправной точки, никакого коэффициента не существует. Сумма вырабатывается исходя из того, что может заплатить клуб и чего хотят футболист и его агент. Все обсуждает агент. Я обычно собираю свежую информацию о клубе, прежде чем приехать. Приезжаю и говорю: «У меня есть великолепный футболист Иванов, здорово отыгравший прошлый сезон. Я слышал, вы заинтересованы в нем». Мне отвечают: «Да, он нравится нашему тренеру, он один из кандидатов. Что вы хотите получить?» — «Хочу, чтобы у него была годовая зарплата миллион евро чистыми (налоги — ваша проблема) и подъемные в размере ста тысяч».

Размер подъемных, как поясняют агенты, прикидывается «на глазок».

А вот цены на футболистов определяет все-таки рынок, но рынок предельно специфический. Это мягко говоря. Если не сказать как есть — криминальный.

— Глупо, к примеру, просить за Иванова миллион, — продолжает откровенничать Абрамов, — когда другой агент мне скажет: «Ты дурак, что ли? Этот клуб за такого футболиста может заплатить три миллиона. Ты чего цену ломаешь? Ты нам весь рынок сломаешь, у тебя могут быть проблемы».

Но и это не самое любопытное в торговле игроками. Любопытен сам ход переговоров с владельцами клубов:

— Они говорят: «Миллион евро — проблем нет. Два? Ну ладно, давайте два». И я понимаю: раз я начал с миллиона, а они более или менее легко согласились на два, значит, я плохой агент, я не собрал информацию. Ни в коем случае нельзя идти в клуб неподготовленным. Надо все знать. Например, что сейчас в цене опорные полузащитники. Или нападающие. Вообще нападающие всегда всем нужны — они самые дорогие. Особенно сборники. Агенты всеми силами пытаются сделать так, чтобы их подопечный был заигран за сборную — хоть молодежную, хоть олимпийскую. И уж, конечно, за главную. Даже если его просто пригласили на сбор. Значит, что тот же тренер сборной обратил на него внимание. Это резко повышает и рейтинг, и цену игрока.

А вот переговоры с представителями клубов могут развиваться по разным сценариям:

— У нас сейчас в футбольные руководители пришло много людей непонятно откуда, — признает агент. — Раньше придешь в «Торпедо» — там Юрий Золотов, который руководил клубом лет пятнадцать. Придешь в «Спартак» — а там неувядающий Николай Петрович Старостин. В «Динамо» придешь, знаешь, что будешь иметь дело с Николаем Толстых. А сейчас приходишь в клуб, а там молодые ребята лет по двадцать восемь — тридцать сидят, которые не знают, что было в футболе пять лет назад. К примеру, крупная компания приобрела этот клуб. Они прислали на разные должности своих родственников или друзей, ранее к футболу отношения не имевших. У нас более половины клубов имеют таких людей. Они опасаются за свое место. Эти люди, к примеру, хотели бы купить моего Иванова, но им нужно сослаться на чье-то авторитетное мнение о футболисте, так как их личное мнение для совета директоров нулевое. И вот они составляют на игрока, как любит говорить Костя Сарсания, бизнес-план, в котором описывают игрока от «А» до «Я». Тут и возраст, и объем мышечной массы, и что он нетравматичный, и игровые достоинства... И как серьезнейший козырь — на него обратил внимание сам Хиддинк. То есть игрок на подходе к сборной. И если он у нас заиграет и будет заигран за сборную, то его цена будет не три, а десять миллионов. Совет директоров кумекает и постановляет: предложение разумное, давайте попробуем поторговаться: дадим два — два с половиной миллиона, если не получится, то соглашаемся на три. Но пока совет директоров собирался, ко мне уже подошли, к примеру, из «Зенита»: «Вы что, хотите Иванова за три отдать? Нам он тоже нужен, мы даем четыре миллиона». Я говорю: «Да мы вроде бы порядочные люди и уже договорились». Они: «Не беспокойтесь, вот пять!» Тут уж я: «Это уже серьезный разговор. Пять — не три. Давайте поговорим, мы еще подписи не поставили». И сообщаю в клуб, что приостанавливаю переговоры, у нас есть более достойное предложение. В клубе всполошились: «Подождите! О чем речь?» — «Нам предлагают в полтора раза больше». Они: «Дайте нам один день и свое слово, что, если мы повторим их сумму, Иванов останется у нас». Срочно собирается совет директоров, потому что три миллиона согласованы, а пять — нет. И принимается решение — дать. А ведь я пришел просить за Иванова миллион. И вот примерно так по каждому футболисту идет торг-работа.

Иначе говоря, цена на футболиста путем подобного торга (сорри, путем подобной работы) выросла в несколько раз. А мы еще удивляемся: откуда такой перекос в зарплатах наших футболистов «здесь» и европейских футболистов «там»?

Живет агент со сделок, которые осуществлены с его клиентами. Иногда — с зарплаты футболиста. Тут уж кто как договорился. На этом и возникают порой серьезные скандалы. Агентов футболиста Никезича, выбитого в прямом смысле слова из ФК «Кубань», подозревали в том, что это именно они раздули скандал, чтобы получить дополнительный доход (в отступных тоже была заложена их доля). В июле усилиями думских депутатов начал разгораться новый скандал: был отправлен депутатский запрос на имя генпрокурора Юрия Чайки с просьбой разобраться «в фактах нарушения генеральным секретарем Профессионального союза футболистов и тренеров Николаем Грамматиковым российского законодательства, выражавшегося, в частности, в вымогательстве денежных средств у футболистов».

Поводом для депутатского запроса стали высказывания целого ряда футболистов, включая звезд российской премьер-лиги. Полузащитник Александр Самедов утверждает, что профсоюзник предлагал ему «полюбовно расстаться за сто двадцать тысяч евро». Грамматиков выполняет параллельно профсоюзной еще и агентскую деятельность. И когда футболист собрался перейти к другому агенту, Грамматиков предложил решить вопрос финансово.

Футболистов рангом ниже, которые попались на эту удочку, еще больше. Игрок нижегородской «Волги» Александр Яшин обратился в комитет по этике: в свое время при переходе из «Сатурна» в «Шинник» агент потребовал с него помимо официальных выплат еще и отдавать 10 процентов от контракта.

Все эти нюансы, разумеется, влияют и на рост футбольных зарплат. Внутри каждой цифры предусмотрен, получается, еще много чей интерес.

Но дело не только в несоразмерности зарплат в России и в Европе. Есть все-таки полтора—два десятка клубов, с которыми нам никак не тягаться — ни по зарплатам, ни по мастерству. Топ-игрок из «Реала» не перейдет в «Спартак» или «Локомотив». Из «Динамо» или ЦСКА никого в основу «Барсы» не поставят.

Дело еще в том, что соотношение гарантированной зарплаты и премиальных выплат-бонусов разнится кардинально.

— Во Франции после рядовой победы платили весьма скромно, — рассказывает бывший нападающий сборной России Александр Панов. Он знает, о чем говорит: играл после российских клубов в «Сент-Этьене», а потом в швейцарской «Лозанне». — Хватало на бензин и телефон — такого порядка были суммы. Премировали же главным образом по итогам сезона — если, конечно, команда выступала успешно. В России премиальные должны быть как минимум сопоставимы с зарплатой, чтобы на поле была битва, а не сон. Если человек гарантированно имеет два — три миллиона евро в год, да еще клуб за него и налоги платит, за что ему биться? В Европе у игроков совсем другой менталитет. Живы понятия «честь клуба», «ответственность перед болельщиками». Зрители не поймут, если футболисты будут играть вполсилы, а к зрителям в Европе принято прислушиваться. Не стал бы исключать, что владельцы зарубежных клубов специально не стремятся премировать игроков в каждом матче, чтобы не умертвить клубный патриотизм и не свести все стимулы к деньгам.