Патрик Бьюкенен - Смерть Запада Страница 27

Армия генерала Шварцкопфа могла бы войти в Багдад, повесить Саддама и установить в Ираке «режим Макартура». Однако при текущем балансе сил и нежелании арабов и европейцев вновь присоединяться к нам, было бы верхом наивности ожидать скорого начала «Бури в пустыне II».

К 2025 году в Иране будут проживать 94,5 миллиона человек — это больше, чем в какой-либо европейской стране, не считая Россию. Атомная бомба к тому времени будет известна человечеству уже восемьдесят лет, и Иран, уже сегодня имеющий баллистические ракеты, почти наверняка обзаведется собственной атомной бомбой. И вспомним: с начала атомной эры ни одно государство, обладающее ядерным оружием, не подвергалось атакам извне и не участвовало в крупномасштабных боевых действиях, обращенных против него. Единственным ядерным государством, на которое нападали, был Израиль — его забрасывали иракскими ракетами СКАД советского производства…

Северные корейцы доказали миру, что США готовы прислушаться к кому угодно, лишь бы этот кто-то обладал ядерным оружием…

Вернувшись из Вены, куда был отправлен, чтобы разузнать, в каком состоянии находится союзник Германии — Австро-Венгерская империя, министр иностранных дел Бетман-Холльвег пролепетал, обращаясь к кайзеру: «Государь, наш союзник — труп»20. Именно так сегодня можем сказать и мы. Некогда великие нации, пожертвовавшие сотнями миллионов своих солдат на полях сражений былого, нынешние государства Европы обладают армиями, лишь немного превосходящими по численности полицейские соединения. Балканская война девяностых годов двадцатого столетия обнаружила полную беспомощность европейцев. В Боснии англичанам и французам пришлось обращаться за помощью к Америке, иначе их контингенты остались бы заложниками сербов.

Союзы обычно заключают с сильными государствами. Какой прок Америке от союза с континентом, который отказывается защищать себя и население которого постепенно вымирает? Если не считать Турцию и Великобританию, все европейские страны-члены НАТО уже давно не союзники, а зависимые от нас государства. Они потерпели крах во Вьетнаме и лишь показным образом участвовали в войне в Заливе. За пределами Европы их солдаты выполняют разве что обязанности миротворцев ООН в Африке. Кажется, Европа уже не способна возродиться из пепла и восстановить былое величие и могущество. Новообразованному Европейскому союзу потребуется несколько лет, чтобы набрать шестьдесят тысяч человек в Европейский корпус быстрого реагирования. А рассуждения относительно того, что «мы справимся сами», суть не более чем детские угрозы убежать из дома — угрозы, которые, как известно, никогда не выполняются, потому что мама запрещает в одиночку переходить улицу.

Европа утратила жизненную энергию. Когда-то западные народы были готовы пожертвовать собой во имя «праха отцов и храмов отчих богов» (Маколей)21. Но сегодняшние европейцы, куда более богатые и многочисленные, нежели в 1914 и 1939 годах, о жертвенности и не помышляют. Вдобавок «европейская болезнь» проникла и к нам. США потеряли тысячи человек в День «Д», однако Сомали покинули после того, как восемнадцать рейнджеров угодили в западню и были убиты. Когда мистер Клинтон приказывал бомбить Сербию, он одновременно распорядился, чтобы самолеты не опускались ниже пятнадцати тысяч футов — нельзя рисковать жизнями пилотов. А сухопутные войска США во избежание потерь вообще не принимали участия в операциях.

Золотые дни Европы позади. Нарастающая иммиграция столь радикально меняет этнический состав Старого Света, что европейцы рано или поздно окажутся парализованными угрозой терроризма — и потому не пойдут ни в Северную Африку, ни на Ближний Восток, ни в Персидский залив. Они уже отказались присоединиться к санкциям США против Ирана, Ирака и Ливии. По мере того как население европейских стран становится все более «арабским» и «исламским», паралич охватывает все большую территорию. Между прочим, нам следовало это предвидеть. С 1850-х годов до Первой Мировой войны американская политика по отношению к Британской империи строилась в зависимости от ирландцев, голоса которых были сугубо важны в таких штатах, как, например, Нью-Йорк.

С учетом сокращения населения и падения рождаемости Европа, вполне естественно, не выказывает ни малейшего интереса в отправке десятков тысяч молодых европейцев в районы боевых действия — если только не возникает прямой угрозы их собственным границам. При сохранении текущего уровня рождаемости к 2100 году население Европы будет составлять менее трети от нынешнего — и все потому, что Европа выбрала dolce vita[12].

Но если европейцы ничуть не заинтересованы в самосохранении, если они отказываются заводить детей даже для того, чтобы уберечь от вымирания свои народы, зачем Америке защищать Европу — и зачем, быть может, умирать за Европу? Разве что для того, чтобы европейцы и дальше могли наслаждаться жизнью… Европа выбрала свою судьбу — вряд ли сознательно на уровне отдельных людей, скорее, бессознательно, на уровне народов и наций. Европейцы не намерены существовать в грядущем как единое целое, как великий и исполненный творческой энергии народ. Кого же тогда мы защищаем? Западную цивилизацию? Но, отказываясь заводить детей, европейцы согласились на вымирание и на гибель западной цивилизации к началу двадцать второго столетия…

В «Гуманистическом манифесте II» (1973) тысячи американских интеллектуалов призывали «признать право человека на достойную смерть, на эвтаназию и на самоубийство»22. Как всегда, они несколько опередили время.

28 ноября 2000 года нижняя палата голландского парламента приняла 104 голосами против 40 закон, легализующий помощь самоубийцам и добровольную эвтаназию, — «первой среди европейских стран после гитлеровской Германии, — как написал Нат Хентофф в «Джуиш Уорлд Ревью, — «Голландия легализовала прямое убийство больных врачами»23. Парламент пошел на поводу у голландских врачей, которые на протяжении десятилетий практиковали подпольную эвтаназию. В 1991 году, к примеру, правительственная проверка выявила такой факт: «большинство смертей в результате эвтаназии в Нидерландах никак нельзя назвать добровольными»24.

По новому закону дети в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет должны получить согласие родителей на совершение самоубийства или же обратиться за помощью в умерщвлении себя к врачу. После шестнадцати лет родительского согласия уже не требуется25. Совет Европы обвинил Голландию в нарушении Европейской декларации прав человека, однако голландские врачи продолжали свою преступную деятельность и неуклонно вели собственную страну по скользкой дорожке Третьего рейха. Как сообщает Рита Маркер из Международного центра противников эвтаназии:

«За месяц до обсуждения в нижней палате закона об эвтаназии, голландский суд постановил, что доктор Филипп Суториус не нарушал медицинской этики, помогая 86-летнему Эдуарду Бронгермсе совершить самоубийство. Бронгермса не страдал каким-либо тяжким заболеванием и не находился на смертном одре; он всего лишь утверждал, что устал от жизни и не желает более вести «безнадежного существования»»26.

Джек Кеворкиан из своей камеры выразил восхищение решением голландцев и заявил, что Америка не отстанет от Нидерландов. Общество «Хемлок» также не сомневается, что Соединенные Штаты вскоре последуют по пути, проторенному голландцами. Фэй Фиш, президент общества, сказала следующее: «Мы очень рады. Мы восхищаемся тем, что совершил народ Голландии за минувшие двадцать лет»27.

Впрочем, Нидерландское общество добровольной эвтаназии считает новый закон несовершенным, поскольку он не допускает эвтаназии для тех, кто попросту устал от жизни. «Мы полагаем, что если человек стар, если у него нет семьи и близких, если он и вправду страдает от жизни, ему можно и нужно делать эвтаназию, — заявил пресс-секретарь общества28. Министр здравоохранения Элс Борст согласна с этой точкой зрения. По ее мнению, старикам, «насытившимся» жизнью, следует разрешить убивать себя. «Я вовсе не против этой процедуры, при условии, что ее сумеют организовать таким образом, что она станет доступной только тем, кто действительно устал жить»29. Если старый пациент желает умереть, продолжала Элс Борст, ему нужно дать соответствующую таблетку.

В рождественском обращении к пастве 2000 года папа Иоанн-Павел Второй явно имел в виду Голландию, когда упоминал о «грозных призраках наступающей культуры смерти»:30

«Мы не можем не вспоминать сегодня о тени, угрожающей людям с первых лет жизни, особенно опасной в младенчестве и в глубокой старости. Искушение смертью становится настолько сильным, что вынуждает предвкушать собственную кончину, как если бы мы были хозяевами своих жизней или жизней других людей»31.