Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6408 ( № 11 2013) Страница 27

Моему поколению повезло. Я - геолог, окончил институт в 1951 году. Мы ещё не защитили дипломы, а нам уже предлагали рабочие места - выбирай от Камчатки и Сибири до Кавказа и Белоруссии. Я никогда ничего у начальства не просил, "локтями" не работал, в компартии не состоял. Каждый новый проект был сложнее предыдущего, т.е. задания мне давали "на вырост". Первые два года проработал - послали на курсы повышения квалификации в МГУ, без отрыва от производства защитил кандидатскую, [?][?][?][?][?] - докторскую диссертации.

А в 1993 году[?] стал безработным - начался развал геологии.

Сын моих коллег окончил престижный во времена СССР Московский институт стали и сплавов (МИСиС). Работать по специальности не пришлось - началась перестройка. Пропали знания, которые он обретал пять лет, пропали труды его преподавателей и средства, вложенные в специалиста государством. А если бы его отрасль сохранилась и развивалась? Тогда России не пришлось бы покупать рельсы для скоростной дороги Петербург-Москва[?] в Японии, которая не имеет своих месторождений железной руды и каменного угля!

Приходится слышать, что сейчас - время небывалого развития технологий, поэтому человек психологически должен быть готов не одиножды сменить профессию. На самом деле речь идёт именно о технологиях. А большинству профессий требуется посвящать всю жизнь. Первые учителя Древней Греции выводили буквы и цифры палочкой на песке, потом были гусиные и стальные перья, шариковые ручки, пишущие машинки, сейчас - компьютеры. Но профессию учителя, педагога никто ведь не отменял.

Так что дело не в снобизме героя статьи, а в системе, сделавшей безработными и ненужными миллионы специалистов.

Юрий ПОТАПЕНКО

Помни о памяти!

Помни о памяти!

Джонатан Хэнкок.

Как тренировать память.

Не думайте о памяти - лучше используйте её на все сто! / Перевод с английского. - М.: Претекст. - 2013. - 272 с. - 1000 экз.

"Старость не радость!" - вздыхаем мы, возвращаясь домой за забытым кошельком или мобильником. "Память девичья!" - выговариваем дочке, перепутавшей покупки в магазине. "Выключи свет!", "Полей цветы!" - взывают разноцветные бумажки, примагниченные к холодильнику. В общем, с проблемой забывчивости сталкивался в своей жизни каждый. В лучшем случае мы заводим несметное количество записных книжек, органайзеров, плакатов и прочих наглядных пособий, в худшем - глотаем таблетки.

А есть и другие пути. Джонатан Хэнкок - чемпион мира по использованию памяти (есть, оказывается, такой титул) - ещё в школе на спор показывал чудеса мнемотехники и попал-таки в Книгу рекордов Гиннесса. Дважды. Он издал 10 книг о мышлении и обучении и предлагает каждому из своих читателей использовать свою память "с блеском". Что это такое и как это сделать - излагается в труде со скучным названием "Как тренировать память". Эту книгу нельзя читать, как нельзя читать задачник по химии: она состоит из конкретных заданий, советов, вопросов и экспериментов. Задачки надо решать, задания - выполнять. В результате[?] в результате ваша жизнь, как и положено, изменится к лучшему!

Главный принцип тренировки - сделать процесс запоминания эмоциональным и чувственным. Всем известно, что память пианиста или наборщика живёт в пальцах, а воспоминания детства могут, как у Пруста, притаиться в чашке липового чая. Запоминает мозг? Конечно. Но с помощью яркой картинки, звука, запаха, вкуса и осязания простой перечень слов, дат или имён впечатается в сознание навеки - упражнения в книге Хэнкока в этом убеждают. Автор делится современными методиками накачивания "мышц мозга", но не отказывается и от способов древних римлян, так называемые loci, когда техника запоминания основана на мысленном путешествии вокруг тщательно выстроенных и изящно украшенных мест. Всё это представляется наглядным и несложным, но, как любое умение, требует сосредоточенности и работы.

Овладев искусством чувственного запоминания, вы откроете новые грандиозные возможности своего мышления (что, по словам автора книги, очень приятно), перестанете всё путать и забывать, произведёте ослепительное впечатление на собеседовании с работодателем[?] и подтвердите правоту поэта: "О память сердца! Ты сильней рассудка памяти печальной".

Карина ЗУРАБОВА

Больше чудес в рукаве не осталось

Больше чудес в рукаве не осталось

Поэзия Болгарии

Поэт, переводчик, издатель, беллетрист. Автор девятнадцати книг стихов и прозы. Создатель и первый председатель международного творческого объединения "Славянская литературная и художественная академия". Главный редактор журнала "Знаки". Директор на Балканах МАПП (Международн[?][?] ассоциаци[?] писателей и публицистов). Член Европейской академии литературы и искусства. Печатается в периодике Болгарии, а также на Украине, в России, Франции, Германии, Сербии, Греции, Польше, Швейцарии, Венгрии, Хорватии, Румынии, Македонии и др. Лауреат многих национальных и международных премий. Член правления Союза болгарских писателей.

Елка НЯГОЛОВА

ПРИЧАСТИЕ

В церковном дворе, где играли когда-то

И детство держали в ладонях заката,

Нам что-то шептала тогда шелковица

Про тайные знаки. И бледные лица

Почти что вплотную приблизив

друг к другу -

Истории страшные плыли по кругу.

А звёзды, похожие на муравьёв,

Сновали по небу в кустах облаков.

В церковном дворе в безутешной надежде

Встречают весталки меня, как и прежде.

Их души светлы и легки без печали

(Как будто бы жизнь из меня вынимали).

И шепчут историю страшную тут же,

Срывая дыхание. Кружат и кружат.

Иду, как и раньше, по этой тропинке,

Но только теперь я для них невидимка.

Иду по траве, где сверчки притаились,

В лохмотья их платья давно превратились

И губы синеют от той шелковицы,

Молчит под стр[?]хою какая-то птица,

Пернатый  дьячок. Освящает молчанием

Всё детство моё, что стремится отчаянно

Обратно, где пишется с буквы заглавной

История жизни моей православной.

Перевод Елены ИВАНОВОЙ-ВЕРХОВСКОЙ

МОНОЛОГ ИЛЛЮЗИОНИСТКИ

Что толку, что истина прячется близко?

На чай пригласить её - сбросить усталость?

Что толку - жить жизнью иллюзионистки,

Раз больше чудес в рукаве не осталось?

И только убитый в упор белый кролик -

С улыбкой достану его я оттуда.

Жизнь слепит фальшивою рампой, поскольку

Уже не осталось надежды на чудо.

Пусть истину высветит лучик софита,

Никто не заметит рождения мифа.

Ну что ж, что любому я - книгой-

 раскрыта? -

Живите спокойно - я вовсе не рифма.

Опять рукава поменяю и маски -

Друзья мне простят эту детскую шалость.

Они так мне верят, как верили в сказки.

А прочее? Ветру оставим, пожалуй.

СОЛНЕЧНЫЙ КОЛОДЕЦ

Водой переполняются колодцы.

Какой-то одуванчик шапкой машет.

И дерево стремится поклониться

земле благословлённой нашей.

Земле, впитавшей песни нашей речи, -

кто скажет, что в крови нет вспышек молний,

когда возносятся каштанов свечи,

а птицы вдруг становятся безмолвны.

Они, быть может, шёпотом воркуют,

Возносятся молитвенные требы

за наши слёзы в пятницу Страстную,

когда ты сам себе и крест, и небо.

Расшатанную лестницу ты всё же

поднимешь к свету, с мраком спорить смея...

Мрак утянуть назад за руку может.

В глазах у одуванчика темнеет...

Любимый поцелует так поспешно -

в руках его иголку обнаружишь.

Проступит кровь на пальцах загрубевших,