Уильям Энгдаль - Полный спектр доминирования: Тоталитарная демократия в Новом моровом порядке Страница 28

В начале 2008 года Судан вел войну на три фронта - с Угандой, Чадом и Эфиопией. В каждой войне наблюдается значительное военное присутствие США и работающие американские военные программы. Война в Судане включает и тайные операции США, и американскую подготовку «повстанческих» группировок, проникающих в страну из южного Судана, Чада, Уганды и Эфиопии.

В мае 2008 года поддерживаемые Чадом наемники под командованием лидера группировки «Справедливость для равенства» Халила Ибрагима сумели провести смелую атаку непосредственно на суданскую столицу Хартум, прежде чем были отброшены. Суданское правительство обвинило в этой провокации Чад.

Лондонская «Таймс» подтвердила прямую связь между диктатором Чада Деби и группировкой «Справедливость для равенства»:

«Чад и Судан обвиняют друг друга в поддержке повстанческих движений для дестабилизации режимов. Хотя боевики "Справедливости для равенства" отрицают поддержку из Чада, их связи с президентом Деби (который из того же племени загава, как лидер "Справедливости для равенства") всем хорошо известны. В феврале подразделения "Справедливости для равенства" приехали из Дарфура в Чад для защиты г-на Деби от повстанцев, ворвавшихся в столицу Нджамена. Чадские повстанцы привычны на суданской стороне границы, покупая амуницию в столице Западного Дарфура Эль-Женейна. В прошлом месяце "Таймс" видел мятежников из Чада, говорящих по-французски (демаскирующий признак в Дарфуре) и свободно передвигающихся по рынкам города в своих открытых легких грузовиках.» (27)

Профинансированный США и Всемирным банком нефтепровод из Чада к камерунскому побережью был задуман лишь как часть гораздо более грандиозного вашингтонского плана контролировать нефтяные богатства в Центральной Африке от Судана до всего Гвинейского залива. Этот геологический пояс, предположительно, содержит запасы нефти в таких масшта­бах, что способен соперничать с Персидским заливом. (28)

Но бывший друг Вашингтона в Чаде Идрисс Деби начал проявлять недовольство недостаточным размером своей доли в контролируемых американцами нефтяных доходах. Когда в начале 2006 года он и парламент Чада постановили несколько поднять налоги на нефтяные доходы, чтобы финансировать военные операции и укрепить свою армию, новый президент Всемирного банка, архитектор иракской войны, Пол Вулфовиц тут же приостановил выдачу кредитов стране.

Затем в августе 2006 года после своего очередного переизбрания Деби создал собственную государственную нефтяную компанию и пригрозил выслать «Шеврон» и малайзийский «Петронас» за неуплату налогов. Еще он потребовал 60% доли в чадском нефтепроводе. В итоге он все-таки договорился с нефтяными компаниями, но ветер перемен уже подул.

Деби также столкнулся с растущей внутренней оппозицией со стороны повстанческой группировки Чада «Объединенный фронт за перемены», которая, по его утверждению, в настоящее время тайно финансируется Суданом. Сама группировка базируется в Дарфуре.

И в этой нестабильной ситуации Пекин появляется в Чаде с полными чемоданами денег. В конце января 2006 года президент Китая Ху Цзиньтао посетил с государственным визитом Судан и Камерун, как и другие африканские государства. Всего в 2006 году китайские лидеры посетили не менее 48-и африканских государств. Подобное внимание к Африке со стороны неафриканских глав государств было беспрецедентным.

В августе 2006 года Пекин принимал министра иностранных дел Чада для проведения переговоров и возобновления официальных дипломатических связей, которые были прерваны в 1997 году. Китай приступил к импорту нефти из Чада, также как и из Судана.

Если иметь в виду, что Вашингтон рассматривал Деби как «одного из своих», такое развитие ситуации его не обрадовало. В апреле министр иностранных дел Чада объявил в Пекине, что переговоры с Китаем по поводу наращивания участия Китая в нефтяных разработках чадской нефти были «успешными». Ссылаясь на условия Китая для участия в развитии нефтяной промышленности, он сказал:

«Китайцы открыты, они гораздо более выигрышные партнеры. Как они говорят, это не монополия. Они предлагают более равноправное партнерство, нежели то, которое мы обычно имеем.» (29)

Китайское экономическое присутствие в Чаде, по иронии судьбы, может оказаться даже более эффективным для снижения накала боевых действий и потока беженцев в Дарфуре, чем присутствие там войск Африканского союза или ООН. Но это очень не нравится некоторым людям в Вашингтоне и в штаб-квартире «Шеврон», поскольку означает, что американские нефтяные компании не смогут закрепить за собой эту нефть.

Чад и Дарфур - лишь часть значительных усилий Китая обеспечить себе «нефтяные источники» на территории Африки. По мере расширения экспансии Китая нефть, или даже более, - контроль над нефтяными источниками, является основным фактором, определяющим африканскую политику США.

Интересы Джорджа Буша-младшего в Африке включали в себя новую базу США в Сан-Томе и Принсипи в 200-х километрах от Гвинейского залива, с которой можно будет контролировать нефтяные месторождения Анголы, Демократической республики Конго, Габона, Экваториальной Гвинеи, Камеруна и Нигерии. (30) Именно там, где была сосредоточена недавняя китайская дипломатическая и инвестиционная активность.

«Нефть Западной Африки стала нашим национальным стратегическим интересом», - еще в 2002 году заявлял помощник госсекретаря США по Африке Вальтер Канштайнер. (31)

Американская активность в Дарфуре и Чаде является лишь продолжением иракской политики США «другими средствами»: вместо прямого военного вторжения - жестокое разжигание внутреннего насилия. Но истинная цель - контроль над запасами нефти, всей нефти, во всем мире. Китай оспаривает этот «всемирный» контроль, особенно в Африке. Это равносильно не объявленной, но очень реальной новой «холодной» войне - войне за нефть.

К началу 2008 года истеблишмент США решил, что настало время для существенной эскалации давления на Китай, на этот раз развязывая дестабилизирующие акции прямо на китайской территории - в Тибетском автономном округе.

Это был очень сложный период в американо-китайских отношениях. Финансовые рынки США были крайне зависимы от инвестиций Китаем своего положительного сальдо торгового баланса в американские государственные долговые обязательства, а также в ипотечные облигации «Фредди Мак» и «Фанни Мэй». Тибетские беспорядки были приурочены к преддверию Олимпийских игр в Пекине. Раздувание пожара насилия в Тибете в этих нестабильных условиях показывало, что Вашингтон решился на сверхрискованные геополитические игры с Пекином.

Вмешательство США в Тибете было инициировано администрацией Буша в предыдущие месяцы, совпав по времени с американским вмешательством в Судане и Мьянме, и включало специальное военное «сердечное согласие» с Индией, направленное против Китая. В конце 2004 года министр обороны США Дональд Рамсфелд предложил Индии установить новый всеобъемлющий уровень военного и стратегического сотрудничества, обновив «Согласованный протокол об оборонных отношениях 1995 года». Как позднее признавались американские военные и дипломатические источники, стратегической мишенью являлась растущая экономическая роль Китая в Азии. (32)

Тибетская операция явно получила зеленый свет в октябре 2007 года, когда Джордж Буш-младший впервые публично согласился встретиться с Далай-ламой в Вашингтоне. Президент Соединенных Штатов был хорошо осведомлен о масштабности такого оскорбления Китая, своего крупнейшего торгового партнера. Затем Буш еще более усугубил это оскорбление, приняв участие в церемонии награждения Далай-ламы Золотой медалью Конгресса в Вашингтоне.

Это решение Буша, сына бывшего посла США в Пекине, было хорошо осознанным. Ему было хорошо известно, что присутствие президента США на официальной правительственной церемонии в честь Далай-ламы будет рассматриваться как знак растущей поддержки движения за независимость Тибета.

Сразу же после восстания тибетских монахов в марте 2008 года поток протибетской поддержки от Джорджа Буша, Кондолизы Райс, президента Франции Николя Саркози и канцлера Германии Ангелы Меркель принял абсурдный характер. Хотя канцлер Меркель заявила, что не будет присутствовать в Пекине на летних Олимпийских играх, она сделала ряд противоречивых заявлений относительно того, было ли это в знак протеста против обращения Пекина с тибетскими монахами или же в силу ранее взятых обязательств. Это не имело значения; гласности, окружавшей «дебаты», уже было достаточно, чтобы создать впечатление международного протеста. На самом деле, в первую очередь Ангела Меркель просто не планировала принимать участия в церемониях Олимпийских игр.