Валерий Шамбаров - Антисоветчина, или Оборотни в Кремле Страница 28

Кстати, эта личность в исторической литературе до сих пор не получила надлежащего освещения. Ее изображают сугубо «при» Ленине – тихой, незаметной бабушкой, вечно несчастной. В действительности Надежда Константиновна была особой далеко не простой. Есть версия, что в период эмиграции в Мюнхене она была близка к Парвусу, не исключена ее связь с орденом иллюминатов, который, напомню, нередко использовал женщин. А для оказания влияния на Ленина жена была идеальной фигурой. Мемуары Крупской выдают откровенно русофобские взгляды. После революции она проявила себя совсем не тихоней, а деятельницей весьма активной и энергичной, помогая в Наркомпросе Луначарскому крушить русскую культуру и систему образования. Ну а как только Сталин оказался на пути Троцкого и стоявших за ним сил, последовали выпады против него.

Молоденькая жена Иосифа Виссарионовича работала одной из секретарш Ленина – и парторганизация Управделами Совнаркома вдруг исключила ее из партии за «пассивность». Случай был неслыханным, «вычистили» супругу лидера столь высокого ранга! Те, кто организовал это, должны были чувствовать за собой очень мощную поддержку. А на других секретарей, проголосовавших за исключение, имела определяющее влияние Крупская. Но за Аллилуеву заступился Ленин и она осталась в рядах РКП(б) и в секретариате[96, т. 51]. Последовали и жалобы самой Крупской мужу. Она принялась критиковать методы работы Сталина в Агитпропе и, судя по всему, обрабатывать Владимира Ильича жена умела. Он завелся, рассердился, хотел вынести вопрос на Оргбюро. Но Иосиф Виссарионович разъяснил в письме, что «мы имеем дело либо с недоразумением, либо с легкомыслием… Т. Крупская поторопилась. Она опять поторопилась…» И Ленин, разобрался, остыл[157].

Несмотря на все интриги, доверия вождя Иосиф Виссарионович не утратил. Напротив, Ленин решает усилить его позиции. Здоровье Владимира Ильича ухудшалось, врачи рекомендовали ему отпуска, лечение. Он не мог не понимать, что ослабление его власти может привести к перехвату реального управления Троцким. Средством, чтобы противостоять этому, был выбран Секретариат ЦК – еще по опыту Свердлова Ленин знал, какие возможности дает обладание канцелярскими рычагами партии. В марте 1922 г., на XI съезде Сталина вводят в Секретариат и даже придумывают для него особый пост, которого ранее не существовало – генеральный секретарь ЦК. Документы съезда сохранились и однозначно показывают, что сделано это было при участии и личной поддержке Ленина[86, 96]. Хотя сама эта должность еще вовсе не означала правителя страны и партии. Сталин получил только власть руководителя партийной канцелярией.

От советских республик – к СССР

В мае 1922 г. у Ленина случился первый инсульт. Его болезнь связывают с разными причинами. Указавают на склероз сосудов мозга. Некоторые источники сообщают об опухоли, разрушавшей мозг. Гуляет в литературе и версия сифилиса – впрочем, она опровергнута. Некоторые медицинские авторитеты предполагают, что ход болезни ускорила операция по извлечению пули, проведенная профессором Борхардтом. Но почему-то никто не увязывает случившиеся с последним делом, которое успел сотворить Ленин. С ударом по Церкви. Человеку свойственно ошибаться, заблуждаться, даже и грезить о «светлом будущем». Но ведь на Господа вождь занес руку вполне сознательно и целенаправленно.

Антирелигиозная кампания заведомо планировалась Лениным погромной и кровавой[92, 93, 158]. Она была неспровоцированной. И не оправдывалась даже с точки зрения планов построения социализма. Потому что Церковь, хоть и не благословила красных, но не благословила и белых, она выступала против братоубийства и кровопролития как таковых. В обычном, политическом плане, ее деятельность не мешала большевикам! Погром не требовался и для помощи голодающим – в распоряжении советской власти имелась изрядная часть золотого запаса, отбитого у Колчака, были ценности, награбленные в конфискациях. Нет, главная цель акции была именно богоборческой. Новым властителям требовалось переделать не только экономические и политические механизмы, но и переиначить души людей. И разве не закономерно, что в ответ на этот удар случился удар у Ленина? Что Господь воочию показал, насколько ничтожен человек, как бы высоко он ни вознесся?

И это сознание своей ничтожности и беспомощности раздавило Владимира Ильича. Правда, он был слишком «просвещенным» человеком, слишком убежденным атеистом, можно даже сказать «верующим» в собственный атеизм, поэтому он обратился, конечно же, не к Господу, а наоборот, к мыслям о самоубийстве. Еще в молодости ему понравился пример супругов Лафарг, зятя и дочери Маркса: когда они сочли, что по возрасту не могут служить делу революции, то вместе, по-семейному, приняли яд. Но от такого варианта Ленина сумел отговорить Сталин. Он в данный период постоянно навещал больного, из всех лидеров партии оказался самым близким человеком для Владимира Ильича. И когда тот обратился с просьбой достать яд, убедил подождать результатов лечения, спустил дело на тормозах.

А в советском руководстве первый инсульт не вызвал серьезных потрясений. Временно замещать болеющего Ленина уже привыкли. Вот и теперь временно подменяли. На заседаниях Совнаркома и Политбюро председательствовал Зиновьев. Работу в ЦК партии возглавил Сталин. Троцкий, кроме руководства армией, активно занимался делами экономики, фактически подмял под себя Всероссийский совет народного хозяйства (ВСНХ). Хотя возникли и противоречия. Троцкий стал требовать придать законодательные функции Госплану, а при этом Госплан и ВСНХ должен был возглавить он же. Таким образом, «хозяин» вооруженных сил одновременно стал бы экономическим диктатором. По сути – получил бы полную власть над Россией. Естественно, Сталин выступил резко против, найдя союзников среди других руководителей, опасающихся усиления Троцкого.

Разногласия были и по другому вопросу. Бухарин и Зиновьев выступали за ослабление монополии внешней торговли – да уж какая монополия, когда в стране вовсю паслись иностранные фирмы. Троцкий возражал, поскольку существующая монополия оборачивалась его персональной. А Сталин в данном отношении колебался, занимал «центристскую» позицию, соглашаясь, что на деле ослабление монополии, наверное, неизбежно.

Но главные споры развернулись вокруг создания Советского государства. Национальный вопрос под властью большевиков оказался чрезвычайно запутанным. Ведал им не только нарком по делам национальностей, но и национальный отдел ВЦИК. И законодательные прерогативы, права определения территориальных границ принадлежали ВЦИК. Весной 1918 г. была принята структура, при которой различные народы получали автономию в составе Российской Федерации. Как уже отмечалось, принципы этой автономии вырабатывались Сталиным. Но поскольку он всю войну разъезжал по фронтам, деятели из ВЦИК повели другую линию. Фактически поощрялся национализм в ущерб интересам русского народа. Шли заигрывания с кавказскими, крымскими, башкирскими, татарскими, казахскими националистами. Пантюркисты признавались союзниками против белогвардейцев и «империалистов». Им, как и «революционным» горцам, отдавались значительные территории, населенные русскими людьми.

Сталину пришлось приложить значительные усилия, окорачивая «автономистов». В 1920 г. была пресечена попытка создать отдельную «мусульманскую компартию», некоторых лидеров националистов посадили. А понятие автономии было ограничего внутренним самоуправлением, административными и культурными вопросами. Но для тех республик, которые в 1917-1918 гг. успели провозгласить себя независимыми, после изгнания интервентов и белогвардейцев была из политических соображений сохранена «независимость». Причем степень их самостоятельности оказалась различной. На Украине существовали собственные наркоматы иностранных дел, военный – а в Белоруссии нет. Грузии была оставлена значительная экономическая самостоятельность, там ходили свои деньги, даже функционировали иностранные банки[157]. Была проявлена гораздо большая, чем в России, лояльность к политическим противникам, сохранялись структуры грузинских меньшевиков.

Но восстановление разрушенной экономики требовало централизации и воссоединения хозяйственного комплекса дореволюционной империи. Работа в данном направлении началась с весны 1922 г. Ленин еще до первого приступа болезни высказался за принцип федерации, и Сталин дисциплинированно действовал в этом направлении. Для начала Закавказье, где образовался настоящий клубок противоречий, шли межнациональные конфликты и межреспубликанские споры, было объединено в одну Закавказскую федеративную республику. Армения и Азербайджан согласились с таким решением, Грузия восприняла в штыки.

Руководство грузинской компартии – Мдивани, Махарадзе, Сванидзе и др. вообще противилось процессам воссоединения, претендовало на то, чтобы строить «свой», особенный социализм. Другим центром сопротивления стало руководство Украины – Раковский, Петровский, Антонов-Овсеенко. Но тут в основе лежал не национализм (какой уж национализм, если Раковский был румынским евреем). Просто местные лидеры желали властвовать сами, в свое удовольствие. В августе в Москве собралась комиссия по выработке проекта союзного государства. Сталин внес предложения об «автономизации» – республики войдут в РСФСР на правах автономных: так же, как Татария, Башкирия, Дагестан и т. д. Что было, в общем-то, справедливо по отношению ко всем народам, уравнивая их. Белоруссия, Армения, Азербайджан поддержали проект. Грузия и Украина выступили резко против. И настаивали на принципах не федерации, а конфедерации – пусть общими будут только вопросы обороны и охраны границ (то есть, пусть Россия охраняет и обороняет их), а в остальном сохранится самостоятельность.