Игорь Ефимов - Сумерки Америки Страница 28

Впервые им довелось столкнуться с армией самоубийц летом 1945 года. Сотни японских пилотов-камикадзе нанесли тяжёлые потери американскому флоту. В случае высадки на территорию Японии живыми бомбами сделались бы мирные жители, включая женщин и стариков, как это происходит сегодня в Афганистане, Ираке, Нигерии, Йемене, Иерусалиме. Атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, конечно, и была тем зверским актом, который спас жизни сотен тысяч американских солдат. Но сегодня такое решение было бы немыслимым.

После развала советского блока в 1991 году расклад военных сил в мире изменился в корне. Исчезла угроза термоядерной войны между двумя супердержавами. Исчезли стимулы к тому, чтобы вести себя сдержанно и осмотрительно в международных конфликтах. Соблазн поспешных силовых решений всё нарастал и в 1999 году разразился грубейшим нарушением международного права: бомбёжками Сербии.

Объединённые силы Запада заявили независимому государству, что они считают прогресс демократии в нём недостаточным. Они потребовали от Югославии проведения референдума в Косове. Учитывая тот факт, что 90 % населения этой области были этническими албанцами, референдум означал отделение Косова от Югославии. То есть от страны потребовали просто так отдать пятую часть своей территории. Требование мало чем отличалось от требований Гитлера к Чехословакии в отношении су-детских немцев. Даже если бы на месте Милошевича был какой-нибудь гуманный и разумный лидер, он не мог бы принять подобный ультиматум. Не Милошевич развязал в очередной раз вековую вражду, не он зажёг пожар. Зажгли его страстные поклонники демократии, вооружённые новейшими бомбами, ракетами, авианосцами, истребителями.

Зверские бомбёжки беззащитной Югославии не могли достигнуть ни одной из тех целей, которые якобы ставил перед собой демократический Запад. Они не могли остановить резню, начатую сербскими националистами на территории Косова. Они не могли лишить власти «злодея» Милошевича. Они не могли способствовать демократизации Югославии. И главное, они не могли создать независимое демократическое государство на территории Косова, ибо албанцы, живущие на этой территории, не имеют никакого опыта политического самоуправления, не имеют независимой хозяйственно-экономической структуры, не имеют уверенности в том, что полные ненависти сербы не вернутся в эти края немедленно после ухода войск ООН.

Единственный результат этой беспрецедентной агрессии против независимого государства, ничем не нарушившего нормы международного права, свёлся к тому, что немедленно подняли головы радикалы-сепаратисты во всём мире. Бомбы еще падали на Белград, когда возобновили военные действия против индонезийских войск сепаратисты Восточного Тимора. Застопорился мирный процесс в Северной Ирландии. И, возможно, не без оглядки на Косово снова подняли голову борцы за самостийную Чечню. «Посмотрите, чего добились албанцы! Могущественный Запад бомбит их вековых врагов. Нельзя упускать такой момент!»

Международное право – детище XX века. Это ещё младенец в колыбели. И бомбёжки Югославии нанесли ему тяжелейшую рану. Борясь с «варварством», гуманный Запад загнал себя в моральный и политический тупик. Что мы будем теперь делать с курдами Турции, тамилами Шри-Ланки, сикхами Индии, индейцами Мексики, палестинцами Израиля? Бомбить Анкару, Коломбо, Дели, Мехико, Иерусалим?

Вот уже почти тридцать лет против Америки ведётся необъявленная война. Её солдат взрывают в Ливане и Германии, убивают в Сомали и Саудовской Аравии. Её посольства взлетают на воздух в Кении и Танзании. Её военный корабль торпедируют в Йеменском порту, и вдовы погибших моряков не знают, как объяснить детям, кто убил их отцов. Наконец, враг наносит удар по Манхэтте-ну, и в огне гибнет больше американцев, чем их погибло 60 лет назад в Перл Харборе.

Но враг по-прежнему объявляется неизвестным и невидимым. При этом миллионы людей в разных странах мира маршируют по улицам своих городов, скандируя: «Смерть Америке!» Они не кричат «смерть Франции» или «Испании» или «Швеции». Нет, именно Америка является объектом их открытой ненависти. В газетах этих городов прославляются «герои», погибшие в борьбе против Америки, новых бойцов призывают отдать свои жизни в священной войне, идёт сбор денег на военные нужды.

Американские политики сегодня готовы на словах признать, что страна находится в состоянии войны, но – с большими оговорками. Ведь война – это то, что может происходить только между государствами. И мы будем вести её с соблюдением всех пунктов Гаагской конвенции. А если перед нами нет враждебного государства, войны быть не может. Нападения на наших граждан, гибель наших солдат мы будем по-прежнему называть преступлениями отдельных фанатиков и экстремистских группировок. И на деньги налогоплательщиков будем разыскивать преступников по всему свету. А потом судить их с соблюдением всех норм нашего судопроизводства. А потом содержать в наших тюрьмах. И ждать, когда следующая группа террористов захватит гражданский самолёт и потребует освобождения заключённых «героев». Не отпустите? Тогда мы врезаемся в атомный реактор. Предпочтительно – в тот, что расположен поближе к населённым пунктам.

Трагедия 11 сентября потрясла всю страну. Но вряд ли вы найдёте хоть одного американца, чьи взгляды изменились при виде рушащихся небоскрёбов Торгового центра. Каждый только укрепился в своих политических пристрастиях. И эти пристрастия, при всём их многообразии, распадаются на две основные группы: «миротворцев» и «оборонцев».

В 1938 году британский премьер-министр Чемберлен вернулся из Мюнхена, размахивая листком бумаги, подписанным самим Гитлером.

Я привёз вам мир! – объявил он, сходя по трапу самолёта.

И Англия ликовала. «Миротворец» Чемберлен опять победил «оборонца» Черчилля. Как и большинство сегодняшних американцев, большинство тогдашних англичан верило, что война – такое ужасное дело, что она должна быть одинаково ненавистна всем людям. Что боевые действия начинаются только там, где какой-то народ был угнетаем, притеснён, ограблен, обижен, оскорблён. «Если мы отдадим Гитлеру чешские Судеты (жалко нам, что ли?), у него просто не останется разумных поводов начинать войну», – повторяли сторонники Чемберлена вслед за своим лидером.

Та же логика доминирует в чемберленовских умах и сегодня.

«Если израильтяне позволят палестинцам образовать независимое государство на Западном берегу, а македонцы дадут равные права албанскому меньшинству, а британцы уступят ирландским католикам Белфаст, а мексиканцы перестанут притеснять индейцев чиаппу, цейлонцы – тамилов, индонезийцы – восточных тиморцев, а Испания, Россия, Грузия, Турция согласятся на создание независимой Басконии, Чечни, Абхазии, Курдистана, на земле очень скоро воцарится абсолютный мир», – убеждают нас сегодня «миротворцы». И гибель тысяч соотечественников под развалинами Торгового центра для них – лишь новое подтверждение их правоты. «Вот что вы натворили своей близорукой и жестокой политикой! – говорят они своим политическим противникам. – Не слушались нас – теперь расхлёбывайте эту кровавую кашу. И ждите повторения!»

Тот факт, что в любом народе, в любом человеческом сообществе вы можете найти людей, способных наслаждаться самовластием, насилием, подавлением ближнего, к рассмотрению не принимается. И то, что это решительное меньшинство, сплочённое единодушием общей страсти, легко захватывает власть над миролюбивым большинством, разумному и благонамеренному человеку каждый раз представляется случайностью, отклонением от некой «нормы», которую он так уютно лелеял в своих мечтах. Когда «оборонцы» (если им разрешают открыть рот) пытаются напомнить своим идейным противникам все кровавые примеры недавнего прошлого – от мафии, берущей под свой контроль профсоюз, до большевиков и нацистов, захватывающих верховную власть в государстве, – «миротворцы» в ответ уверенно перечисляют очередные «ошибки» правителей, которые, дескать, и привели к этим печальным явлениям. «Слушались бы нас – и ничего подобного бы не случилось!»

Когда умелый янки из Хартфорда, что в штате Коннектикут, оказался в государстве короля Артура, он научил тамошних жителей множеству полезных вещей: ездить на велосипеде, изготавливать ружья и пистолеты, посылать телеграммы, говорить по телефону. И лишь одну сугубо американскую вещь он не пытался навязать им: демократический способ правления. Видимо, чувствовал, что ни рыцари, ни сам король Артур, ни злой чародей Мерлин, ни добрый поварёнок Кларенс не смогут оценить по достоинству это политическое устройство.

Сто лет спустя всё изменилось.

Демократию будут навязывать народам, не знающим ещё колеса. Если какой-то американский политический деятель посмеет вслух сказать, что не всякий народ и не на каждом этапе своего развития способен ввести такой сложный способ правления, его политическая карьера будет кончена. Демократия – это святое. Это венец творения. Гегель думал, что история нашла своё блистательное завершение в прусской монархии XIX века. Сегодня его последователь философ Фрэнсис Фукуяма объяснил нам, что история закончилась демократией. Нет нужды искать дальше. Идеальное политическое устройство найдено. Каждый народ может взять его и ввинтить у себя, как электрическую лампочку. А то, что кровавые политические раздоры продолжают бушевать в десятках государств, объявлявших себя демократическими, это случайные отголоски прошлого, происки злых властолюбцев, результат невежества и неосведомлённости.