Юрий Мухин - Великий главнокомандующий И.В. Сталин Страница 28

На вопрос допрашиваемого, кого бы Лукин мог назвать в качестве альтернатив, Лукин ответил: «Сегодня в СССР существуют только два человека, которые достаточно популярны — это Буденный и Тимошенко. Буденный это человек из народа, в 1938 г. Сталин его очень не любил, и многие это знают. Если бы Буденный и Тимошенко возглавили восстание, то тогда, возможно, много крови и не пролилось. Но и они должны быть уверены в том, что будет Россия и российское правительство. И Буденный, и Тимошенко не очень любят коммунистические принципы, и, хотя они и являлись продуктами большевистской системы, они могли бы выступить, если бы видели альтернативу. Новая Россия не обязательно должна быть такая, как старая. Она может даже быть без Украины, Белоруссии и Прибалтики, будучи в хороших отношениях с Германией. Вот и помочь в создании такой России и правительства только в Ваших силах, а не в наших. Жуков и Шапошников не являются такими популярными, но они очень хорошие солдаты. Правда, я не думаю, что новые сформированные дивизии смогут вести наступательные действия; они могут только хорошо обороняться. Очень многие не хотят воевать, и при наступлении наших наступающих часто брали в плен очень легко. В районе южнее Ярцево Вы имели 50 орудий на 1 км фронта, но наша пехота все равно должна была наступать три раза. Было очень много убитых, и очень многие не желали прорываться из окружения, а сдавались. Все-таки потери составили не менее 10 000 человек.

На фронт начинают поступать новые реактивно-пусковые установки, которые раньше имелись лишь у армий, но теперь будут и у дивизий. До сих пор существовал такой порядок, что ни одна установка не должна была быть захвачена Вами, и я сам отдавал приказ об их уничтожении, если они были в опасности. Сейчас их появится очень много. Если появится возможность более точной организации их стрельбы, то их значение резко возрастет. Поскольку они просты в изготовлении, то и на фронте установки появятся скоро. Вы должны обратить на них внимание. Я не думаю, что Красная Армия начнет вести химическую войну. Теперь я прошу Вас, чтобы Вы знали, что все это сказал россиянин, который любит свой народ, и я не хочу, чтобы было еще хуже. Я прошу Вас сохранить все это в секрете, так как у меня есть семья».

Советская военная энциклопедия сообщает о М.Ф. Лукине такие подробности: «14 окт. был тяжело ранен, попал в плен, мужественно и достойно держал себя в условиях фаш. концлагерей. В мае 1945 освобожден из плена. С ноября 1946 в отставке. Награжден орденом Ленина, 5 орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и медалями».

До войны Лукин имел два ордена Красного Знамени, и мне было не понятно, за что Хрущев дал ему остальные ордена? А после прочтения протокола его допроса понял: за то, что сообщил немцам время формирования, численность и боеготовность советских резервов; за то, что сообщил им темп и места производства танков и их марку, за то, что сообщил немцам мощности авиапромышленности, за то, что проинформировал их об установках залпового огня («катюшах»), короче — за то, что сообщил немцам все, что знал, за то, что без колебаний предал и свою присягу, и свой народ. За что демократы присвоили ему звание Героя России, тоже стало понятно — за то, что соглашался на новую Россию без Украины, Белоруссии и Прибалтики, под немецким управлением, но с собою у бюджетного корыта.

Но вернемся к теме. Итак, генерал Лукин был ранен перед пленом, а вот его начальник штаба генерал В.Ф. Малышкин целым уже в ночь на 13 октября перебежал к немцам и служил им вместе с Власовым, надо думать, лучше, чем выкормившему его советскому народу.

Судя по всему, немцы достаточно презрительно относились к советским генералам и офицерам, сдававшимся в плен, и не видели своих особых заслуг в пленении этого трусливого сброда. Пауль Карелл описывает историю одного, да и то попутно. Это командир 4-й танковой дивизии генерал-майор Потатурчев. Его дивизию немцы обошли, она практически не участвовала в боях, не считая бомбежек немецкой авиации, тем не менее, она как соединение в несколько дней развалилась, а Потатурчев с несколькими офицерами, переодевшись в гражданское, бросил своих солдат и сбежал, сдавшись немцам в плен под Минском.

Входе той войны на советско-германском фронте немецкие армии трижды попадали в окружение советских войск: под Демянском около 100 тысяч немцев попали в окружение в январе 1942 года и больше года (до февраля 1943 года) сражались в окружении или полуокружении, пока не вырвались из мешка; в ноябре 1942 года 6-я немецкая армия попала в окружение под Сталинградом и больше двух месяцев сражалась как единое целое; под Корсунь-Шевченковским в январе 1944 года были окружены около 90 тысяч немцев, которые три недели сражались как единое целое, а затем пошли на прорыв и частично прорвались.

Немцы окружали советские войска по моему счету восемь раз: под Минском, под Смоленском, под Уманью, под Киевом, под Вязьмой в 1941 году; 33-ю армию в ходе Ржев-ско-Вяземской операции, войска Южного и Юго-Западного фронтов под Харьковом и 2-ю ударную под Ленинградом в 1942 году.

И только 33-я армия генерала Ефремова, отказавшегося бросить своих солдат, сражалась в окружении почти полгода, и 2-я ударная — три недели. Во всех остальных случаях, как только немцы окружали наши войска, кадровое офицерство практически немедленно прекращало управление ими, бросало солдат и сдавалось в плен либо пыталось удрать из окружения самостоятельно — без войск…

Да, вырастил советский народ генералов и кадровое офицерство на славу. А теперь это офицерство старательно нас уверяет, что немцев победили они — кадровые, а большие потери советского народа произошли потому, что:

— кадровыми офицерами командовал плохой главнокомандующий И.В. Сталин, и вообще начальники были плохие;

— у них, у кадровых офицеров, были плохие солдаты из крестьян;

— у них, у кадровых офицеров, был плохой советский народ, который не обеспечил их во время войны тем, чем им хотелось…

Сталин как военный вождь страны

После поражений Красной Армии в 1941–1942 гг., после наших успехов под Москвой и победы под Сталинградом наступила пора решающих битв, которые должны были окончательно определить, кто одержит верх в войне. В этом смысле операция «Цитадель» (Курская битва) была для немцев решающей — это последняя их битва, в которой они еще надеялись победить Советский Союз военным путем. Это последнее стратегически активное действие немцев: после Курска они уже только оборонялись, стараясь спасти то, что приобрели ранее, стараясь уже не захватить что-либо, а только спасти Германию от Красной Армии. Это был момент истины на Европейском театре военных действий Второй мировой войны. Поэтому готовились стороны к ней сверхтщательно, и немцы максимально напрягли все силы рейха.

Стратегический замысел немцев был прост, и Гитлер понимал, что этот замысел понятен и Сталину. Окружив под Курском в дуге выступающего в сторону немцев фронта наши войска, немцы пробивали брешь в 200 км по прямой, и их войска вливались в эту брешь и, повернув на север, брали Москву, до которой им оставалось около 400 км. (Правда, опасаясь этого, Сталин за Курской дугой создал еще один фронт — Степной, но для той тактической новинки, которую собрались применять немцы, это не имело особого значения). А взяв Москву— крупнейший узел железных дорог и центр собственно великорусского населения, Гитлер, как уже упоминалось, рвал весь СССР на части, которые из-за отсутствия проезда по железным дорогам было трудно объединить в одно целое.

Гитлер также не мог не понимать, что в месте ожидаемых ударов советские войска выстроят такую оборону, какую только сумеют. Но, как ни странно, до определенного момента это было даже на руку немцам, и именно поэтому они отказались от идеи, приписываемой Манштейну, ударить по центру Курской дуги и образовать два котла окружения.

Дело в том, что Гитлер и остальные немецкие полководцы разработали тактическую новинку, за счет которой и собирались выиграть Курскую битву, а вместе с ней и войну.

В Красной Армии, да и в армиях остальных воюющих с Германией стран, тактика боя оставалась с Первой мировой войны, причем, с ее начала. Т. е. по противнику ведется огонь артиллерии, затем со штыками наперевес и с криком «ура!» на позиции противника бросается пехота. А уцелевшие пулеметчики противника выкашивают эту пехоту тысячами. Атака захлебывается, артиллерия снова ведет огонь, а затем опять с криками «ура!» и т. д.

Немцы эту тактику изменили с началом Второй мировой. После артподготовки на позиции противника выкатываются танки и уничтожают уцелевших пулеметчиков и стрелков, и только после этого в относительной безопасности на позиции противника бросается немецкая пехота. Противник, которому танк не давал высунуть голову, вынужден был сидеть в окопах и ждать, пока его уничтожат. Нес он при этом больше потерь, чем атакующие немцы.