Аркадий Столыпин - НА СЛУЖБЕ РОССИИ Страница 28

Чехословакия. 5 июля 1956 года в пражской прессе сообщено о раскрытии заговора группы офицеров. Готовили поджог Панкратовской тюрьмы, захват радиостанции, главной почты и т. д.

Заговор был созвучен требованиям народа. 8 июля в промышленных районах страны (в частности, в Готвальдове – бывшем Злине) крупные забастовки. Убито 4 демонстранта, ранено 13. По всей Чехословакии идут аресты. Потом над страной, почти на 12 лет, опустится ночь.

Польша. 28 июня 1956 года вспыхивает новая революционная искра, вторая (первая была в июне 1953 года). Забастовка заводов в Познани. Захват тюрьмы и освобождение политзаключенных. В Варшаве, в правительственном сообщении, говорится о “большом количестве убитых и раненых”. Но это только генеральная репетиция. Главные события впереди…

В воскресенье 21 октября (тогда, когда в Польше все еще спокойно) радиостанция “Свободная Россия” передает обращение к советским войскам в Польше. Предупреждает их о возможных революционных событиях, призывает: не стреляйте в студентов и рабочих!

Конец октября 1956 года. Польский народ выступает массами. Польская армия колеблется. Советские военные части в подавлении не участвуют… Просталинское польское руководство сметено. Власть переходит к “ревизионисту” Гомулке. Кардинал Вышинский удерживает польский народ от дальнейших радикальных шагов. Обе стороны идут на компромисс. Хрущев и Молотов жмут руку “предателю” Гомулке, недавно выпущенному из тюрьмы. Гаулейтер Польши – маршал Рокоссовский покидает Варшаву. Зарождается гомулкизм – построение коммунизма по особому “польскому” образцу. Польская революция переключена на запасный, гомулковский путь.

Несмотря на неполноценный результат, польская борьба дает все же ценные указания. В случае поголовного восстания населения (пусть невооруженного и лишенного опытного руководства) вооруженный до зубов тоталитаризм идет на уступки… НТС непосредственного участия в польских событиях не принимает. Его внимание сосредоточено на разразившейся почти в то же время народной революции в Венгрии.

Венгрия

Брожение проявилось в июле 1956 года. Культурный союз имени Петефи устраивает дискуссии на острые темы. Там толпы молодежи. Требования полной свободы слова и печати. Оценка “Посева” 22 июля 1956 года: “Венгрия, как впрочем и все остальные страны “народной демократии” в Восточной Европе, живет сегодня под знаком “холодной” революции, от котрой до “горячей” недалеко”.

22 октября бьет час этой “горячей” революции. Манифестация в поддержку польского народа – сигнал к поголовному восстанию. Венгрия на “запасный путь” не идет. Умеренный коммунист Надь, – глава венгерского правительства, – увлечен (быть может, далее, чем того хочет) поднявшейся народной волной. Компартия распадается.

Свержение тоталитарного строя нереально, немыслимо? Студенческая молодежь Венгрии, венгерские подростки и дети этой леденящей догмы не знают. И тоталитарную власть свергают. Свергли бы окончательно, если бы…

Для краткого описания событий возьмем номер “Посева” от 11 ноября 1956 года:

“По приказу из Москвы, наши части, находившиеся в Венгрии, были двинуты на подавление восстания. Это не принесло ожидаемого перелома. Восстание переросло в революцию… Народ потребовал полной ликвидации коммунистического режима, отмены однопартийной системы, передачи местной власти в руки возникших революционных советов трудящихся, проведения свободных выборов, вывода иностранных войск из Венгрии. Наши части практически отказались принимать участие в подавлении восстания…

29 октября советское правительство приняло решение о выводе войск из Будапешта, опубликовав соответствующую декларацию об этом 31 октября. Вывод войск начался практически 30 октября. 31 октября коммунистический режим формально окончил свое существование…

В ночь с 3 на 4 ноября советское правительство предъявило правительству Надя ультиматум. Надь отклонил его и обратился за помощью в ООН, заявив о выходе из Варшавского пакта и объявив Венгрию нейтральной страной. 4 ноября в 4 часа утра генерал Малинин… двинул части нашей армии на подавление Венгерской революции. Наступило “кровавое воскресенье”… Неравная борьба в открытом бою продолжалась неделю. Потом началась партизанщина”.

Добавим кое-что к этой краткой сводке. Итак, в течение 3-4 дней (между выходом первоначально стоявших наших войск и прибытием новых) венгерский народ свободен. К 3 ноября введены внушительные силы – около 200.000 бойцов и 4.600 танков. Основной боевой кулак – возле Будапешта (другие части спешно направлены к западным границам страны с тем, чтобы отрезать борющийся народ от сношений со свободным миром). В ночь с 3 на 4 ноября советское командование заманивает в свою ставку, якобы для ведения переговоров, военного министра Венгрии генерала Поля Малетера и командующего венгерской армией генерала Иствана Ковача и арестовывают их. Венгрия остается без военного возглавления. Непосредственно после задержания обоих генералов начинается штурм Будапешта… Оценка этих событий: “Свершилось величайшее преступление, легшее позором на нашу армию, на нашу страну, на честь русского имени… Исторической ответственности за подавление Венгерской революции не избежать генералам Малинину, Степанову, Шелбанину и другим высшим офицерам советской армии” (“Посев”, 18 ноября 1956 г.).

Наша армия

Несколько общих замечаний. Быстрее и лучше всего в венгерских событиях разбираются солдаты и часть молодого офицерства. К сожалению, далеко не все офицеры. Некоторые лишь думают о том, как давить танками, стрелять в безоружную толпу. Вот пример: “Один раненый солдат сказал, что он – единственный оставшийся в живых из экипажа танка, отказавшегося стрелять по повстанцам. Командир-офицер застрелил всех его товарищей ‘за измену’” (“Дейли телеграф”, Лондон, 13 ноября 1956 г.).

Высшее командование и значительная часть офицерства покорно или инициативно выполняют преступный приказ о подавлении венгров. Этим участь Венгерской народной революции предрешена…

И все же – не одна лишь мясорубка, не один лишь позор. Среди наших войск – два явления: решения массовые, решения единоличные.

Начнем с массовых. Четыре советских дивизии, находившиеся в Венгрии в начале революции (23 октября), в ряде случаев отказываются принимать участие в подавлении. Свыклись с населением, знают, что восстали не фашисты, а весь народ. Примеры… 26 октября в районе Хедьешхалома руководитель повстанцев заявляет, что русские части остались в своих казармах. Солдаты 17 дивизии, расквартированные близ Шомбателя, вывешивают на казармах плакаты: “Мы стрелять не будем, не стреляйте в нас”. В частях, стоящих под Дьером, подняты белые флаги – как символ дружбы и нейтралитета. Не только сохраняют нейтралитет, но и помогают повстанцам. Члены ревкома в Дьере подчеркивают, что без тяжелого оружия, переданного им русскими военнослужащими, повстанцы не одержали бы победу в первой фазе революции. Благодаря нейтралитету значительной части наших войск, венгерский народ имеет дело, главным образом, с одним лишь противником – с членами АВО (венгерский КГБ). Тем более, что венгерская армия частично уже примкнула к революционным силам. 30 октября революционный комитет представителей венгерских свободных профессий публикует заявление, в которое включена благодарность тем советским воинским частям, которые отказались выступить против венгерского народа.

Теперь – о действиях единоличных. Впервые за все годы тоталитаризма наши офицеры и солдаты переходят на сторону восставшего народа и дерутся в рядах повстанцев. Еще в 1953 году в Советской зоне Германии 18 наших военнослужащих расстреляно лишь за то, что отказались стрелять в немецких рабочих. Теперь, в 1956 году, наши солдаты братаются с венграми, перед парламентом в Будапеште, в других городах. Свидетельств об этом много. {См. 1-е приложение к этой главе.} Указание на будущее. В чужой стране, не зная языка, без уверенности в завтрашнем дне, пошли в бой за свободу! А будь подобное в нашей родной стране, среди своих?

Другое ценное указание на будущее – поведение наших солдат по отношению к чинам АВО (венгерским гебистам). Тут нужны примеры: “В Будапеште три советских танка повернули башни “с двенадцати на три” (по часовой стрелке) и открыли огонь по венгерским охранникам” (“Посев”, 4 ноября 1956 г.). “Наблюдалось, что русские возмущались зверствами АВО. Я видел, как русский офицер застрелил одного агента АВО, который только что убил 10-летнюю девочку” (шведская газета “Экспрессен”, 4 ноября 1956 г.). “В XII районе Будапешта советский танк открыл огонь по группе чинов АВО, которые начали расстреливать всех жителей одного дома, включая женщин и детей” (“Посев”, 2 декабря 1956 г.).