Андрей Буровский - Завтра будет война Страница 29

3) Самое же главное — Вторую мировую войну «пришлось» готовить намного дольше, чем Первую!

Блоки государств возникали быстрее, во многом они были унаследованы от эпохи Первой мировой. А вот войны в третьих малых государствах велись дольше, все начиналось лет за 15 до 1939 г.

И начало войны шло более вяло. Между началом Балканских войн и Первой мировой прошло всего 2 года. Между началом событий в Испании и Второй мировой — 3 года. А если брать начало агрессии Японии против Китая, то и все 8 лет.

В Первую мировую Гаврила выстрелил — и через месяц мир уже в огне!

Вторая мировая начиналась вяло, безынициативно… Во время «странной войны» 1939–1940 гг. на Западном фронте недели и месяцы буквально ничего не делалось.

Мир уже имел опыт Большой войны, и боялся Большой войны. Его нужно было дольше раскачивать, чтобы он начал воевать.

Психологические последствия массовой войны

В Первой мировой войне участвовали 33 страны с населением в миллиард человек. За время Первой мировой войны были призваны в армию порядка 75 млн человек. 27 млн были призваны в странах Антанты — 10,7 % населения Великобритании, 17 % населения Франции. В Российской империи призвали 15,7 млн человек (8,7 % всего населения).

23 млн призванных в Германии и Австро-Венгрии составили 20,7 и 17,1 % всего населения.

Первая мировая война поразила современников своими масштабами, новыми средствами массового поражения, своей жестокостью.

«… Русские войска безостановочно шли на запад, захватывая десятки тысяч пленных, огромные запасы продовольствия, снарядов, оружия и одежды. В прежних войнах лишь часть подобной добычи, лишь одно из этих непрерывных кровавых сражений, где ложились целые корпуса, решило бы участь кампании. И несмотря даже на то, что в первых же битвах погибли регулярные армии, ожесточение только росло…. Было в этой войне что-то выше человеческого понимания. Казалось, враг разгромлен, изошел кровью, еще усилие — и будет решительная победа. Усилие совершалось, но на месте растаявших армий вырастали новые, с унылым упрямством шли на смерть и гибли. Ни татарские орды, ни полчища персов не дрались так жестоко и не умирали так легко, как слабые телом, изнеженные европейцы или хитрые русские мужики, видевшие, что они только бессловесный скот, — мясо в той войне, затеянной господами»[72].

ТАКАЯ война поставила под сомнение всю систему ценностей европейской цивилизации.

Всегда были войны с целью что-то приобрести: например, колониальные войны. Воюя в Индии или в Африке, приобретала вся Британия, приобретали устроители войны, но приобретали и ее участники. Солдат, а уж тем более офицер колониальной армии возвращался домой обеспеченным, а то и богатым. В такой войне был риск — но была и прибыль, а число вернувшихся всегда превышало число погибших — и намного.

Ведь всегда были «войны чести» — войны между европейцами за престиж своего государства и своей страны. Не принимать участия в такой войне значило поставить под сомнение свою личную храбрость и свой патриотизм. А быть трусом и не быть патриотом во всех странах и всегда было далеко не почетно. «Войны чести» вплоть до войн с Наполеоном в начале XIX в. велись «рыцарскими» методами: всегда были комбатанты, т. е. люди вооруженные, обмундированные, принесшие присягу. И нонкомбатанты, т. е. все остальное население. Комбатанты воевали, а к нонкомбатантам все это почти не имело отношения.

В сущности, в войнах принимал участие тот, кто сам этого захотел: и в войнах для добычи, и в «войнах чести».

В «рыцарских» войнах сражения ведутся «по правилам», а победитель, захвативший поле боя, оказывает помощь раненым наравне — своим и врагам. В «войнах чести» главное — показать себе и противнику свой высокий дух, а пленных сажают за общий стол со взявшими их в плен — естественно, солдат с солдатами, а офицеров с офицерами.

Европейцы привыкли, что грязь и жестокость колониальной войны существует далеко от Европы, в колониях. К туземцам не применимы цивилизованные нормы войны, да и сами туземцы не придерживаются рыцарских правил. В 1856 г. в Индии восставшие сипаи вырезали семьи англичан, добивали раненых, пытали пленных. Это вызывало в Европе сильнейшее отвращение к первобытным туземцам, но почти не вызывало удивления: дикари, что с них взять.

В 1914 г. воевали армии массового призыва. Воевал не тот, кто этого хотел, а кого призвали: каково бы ни было его собственное отношение к войнам и желание воевать. Правительства сообщили своим гражданам, что они — патриоты, а раз так — пожалуйте на фронт. Это важнейший психологический момент — участие в войне тех, кто ее не хотел. Тех, кто не выбирал такой судьбы.

В 1914 г. уже не туземные Азия и Африка, уже сама Европа стала ареной раздела и передела. Поделив весь мир, европейцы перенесли нормы колониальной войны друг на друга. В этой войне исчезла строгая грань между фронтом и тылом, комбатантами и нонкомбатантами. В этой войне подводные лодки топили гражданские корабли. Сохранились фотографии — на борту тонущего судна «Лузитания» женщина поднимает вверх, показывает ребенка лет трех. Им не оказана помощь, оба погибли. В 1914–1918 гг. мирные жители погибали под артиллерийским огнем, под бомбежками, в пожарах, от ран, от голода и болезней — как раньше одни только туземцы.

В Первой мировой войне артиллерия била по поездам с красными крестами и по гражданским сооружениям, сдающиеся в плен вполне могли быть расстреляны, и было много случаев, когда, ворвавшись в окопы, озверелые победители добивали раненых врагов штыками и прикладами.

Европе пришлось пересмотреть свою слепую веру в собственные цивилизованность и разумность.

Поворот в массовой психологии

Не случайно все, что писали европейцы про Первую мировую войну, окрашено в очень мрачные тона. Таковы и победители, и побежденные. В Германии ведущим «певцом» Первой мировой войны стал Эрих Ремарк[73]. В Британии Уэллс написал «Приключения мистера Блэтсуорси на острове Рэмполь»[74], и появилось целое поколение «рассерженных молодых людей», среди которых самый яркий — Ричард Олдингтон с его знаменитым: «Англия… Англия, сука… Опять ты пожираешь своих детей»[75].

По-разному можно отнестись к тону сказанного — но что 15 млн из 74-х призванных в армии, погибли — это факт. Большинство погибших — пехотинцы с винтовкой.

Первая мировая война велась такими методами и средствами, что просто не могла не повлечь за собой колоссальных человеческих потерь.

Эти чудовищные потери породили поворот в массовой психологии, без которого не понять истории XX в.: потеряв за четыре года ПОЛОВИНУ мужского населения в двух воевавших поколениях, британцы и французы пришли к выводу: никакая, даже самая победоносная, война не окупает этих потерь. Расходы на войну всегда больше доходов от нее. Это был полный отказ от понимания войны, который культивировался века и тысячелетия.

Без этого пласта массовой психологии трудно понять поведение европейцев после Первой мировой войны — особенно их «политику умиротворения агрессора» по отношению к Гитлеру.

— Британцы! Я привез вам мир! — кричал Чемберлен, спускаясь по трапу самолета в Британии. На самом деле он привез британцам войну… Но мало кто это понимал.

В Германии произошел такой же поворот в сознании, но уже после Второй мировой войны. И по тем же причинам.

А после Первой не произошел. Рефлексирующие европейцы изо всех сил старались не воевать, а им противостояли активные, демонстративно воинственные немцы.

Уроки Второй мировой

Участниками Второй мировой войны стало 61 государство, объединявшие 80 % населения Земли. Военные действия велись на территории 40 стран.

В военных действиях Второй мировой войны участвовали 120 млн человек, из которых погибли 37 млн. Кроме военнослужащих, погибли не менее 30 млн мирных жителей.

После Второй мировой в Германии, а с ходом времени во всех странах-победительницах, произошел тот же переворот в массовом сознании: неприятие войны как средства ведения политики. Отношение к войне как к чему-то предельно нежелательному, неприятному и чрезмерно опасному. По принципу: «всякий, кто в ней участвует, проигрывает».

Не удивительно, что «послевоенная» система установилась очень надолго. После Первой мировой войны небо было мирным только 21 год. После Второй мировой войны прошло 63 года, а новая Большая война только еще начинается.

Глава 4. ПЯТЫЙ РЕЙХ

Кто выиграл Вторую мировую?

Военные расходы и военные убытки Второй мировой войны достигли суммы в 4 триллиона долларов (около 30 триллионов в современных ценах). Материальные убытки составили 60–90 % национального дохода воевавших государств.