Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г. Страница 3

Тут можно читать бесплатно Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.. Жанр: Документальные книги / Публицистика, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г. краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.» бесплатно полную версию:
Поклонники творчества братьев Стругацких!Перед вами — повествование в документах и воспоминаниях, продолжающее цикл «Письма. Рабочие дневники» в серии «Неизвестные Стругацкие».Этот том посвящен становлению творчества известных писателей (1963–1966 гг.).

Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г. читать онлайн бесплатно

Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г. - читать книгу онлайн бесплатно, автор Светлана Бондаренко

2. Насчет ССП ничего не слыхать. Насчет секции — тоже.

3. В «Вопли» схожу. Ужо.

4. Про рецензии не напоминай, а то буду матом. Слушай, мама, по-моему, очень больна. Смотри-посматривай. Сходи сам за дровами. Таскай сам продукты. Возможно, на днях приедет Ленка побыть с мамой и поухаживать за нею. А ты смотри, не давай маме пока выходить на улицу. Вот всё.

Жму правое третье щупальце, твой Арк.

Подготовка к составлению сборника — общение с авторами, рецензирование и редактура их рукописей — отнимала немало времени у АНа. Рецензии АНа, а сохранилось их в архиве АБС немало — около ста, — отличаются глубиной и тщательностью разбора. Оценка рукописи, которой позавидует профессиональный критик, и редакторские замечания по улучшению рукописи, которым позавидует профессиональный редактор, — и это в то время, когда рецензии писались большею частью ради легкого заработка или для элементарной отписки! Для примера приводим одну из рецензий АНа того времени.

ИЗ АРХИВА. РЕЦЕНЗИЯ НА ПОВЕСТЬ Н. РАЗГОВОРОВА «ЧЕТЫРЕ ЧЕТЫРКИ»

Фантастический памфлет — довольно популярный среди читателей и авторов вид фантастической литературы. В подавляющем большинстве случаев он имеет дело с нашими идеологическими и политическими противниками, и в этом отношении едва ли не лучшим советским автором является Л. Лагин. К сожалению, у нас в фантастике почти нет (рецензенту, во всяком случае, неизвестны) произведений, решающих в памфлетном, гротесковом плане серьезные проблемы и разногласия, возникающие в среде наших современников и соотечественников в результате свойственного многим убежденным людям стремления занимать по отношению к тем или иным явлениям жизни общества весьма крайние позиции. Повесть Н. Разговорова до известной степени призвана восполнить этот пробел.

Всем памятна дискуссия «физика против лирики», занимавшая одно время серьезное место в сфере интересов советской молодежи. Дискуссия официально окончена, но большинство ее участников, естественно, не было убеждено и удовлетворено ее ходом и исходом. Боюсь, что за немногими исключениями выступления в «Комсомольской правде» звучали весьма наивно и, мягко выражаясь, неубедительно. Для неискушенной жизнью молодежи и для части старшего поколения, отравленной деляческой атмосферой времен культа личности, сама наша эпоха могучих рывков науки и техники представляется неопровержимым доказательством правоты «физиков». К сожалению, мало кто из них отдает себе отчет в том, что искусство, являясь наряду с наукой основным методом познания действительности, призвано совершать поистине титаническую работу в области перевоспитания людей в коммунистическом духе, что без искусства никогда не будет коммунистического человека, а выйдет в лучшем случае добросовестный ограниченный инженер американского типа, не желающий от жизни ничего, кроме развития по своей узкой специальности и на всё остальное взирающий лишь с точки зрения потребительской, самодовольный мещанин без вкуса, без способности к тонкому чувству, без творческого воображения.

Н. Разговоров попытался в памфлетном духе «обыграть» эту тему, доказать, как беспомощна и ограничена мысль, лишенная одухотворяющего влияния «лирики». Действие повести происходит на Марсе, на планете, во всем похожей на Землю (таково допущение автора), но на которой сто тысячелетий назад «физики» разгромили «лириков» и уничтожили все «лирические» традиции, все «лирическое» наследие. Жители Марса — сплошь ученые, даже слово «человек» заменено словом «ученый». Жизнь людей проходит в трудах во славу науки, в научных развлечениях и — это единственная уступка «лиризму», допущенная тысячелетия спустя после разгрома «лириков» — в выдумывании подарков. Существует даже отрасль науки — подарковедение — стоящая по важности на третьем месте после физики и математики. Подарки очень своеобразны: один из героев колеблется, подарить ли жене к дню рождения некий штальпель (?) или очки из метеоритного стекла. На планете давно не существует домашних и иных животных в силу, по-видимому, их полной бесполезности для «физиков». Это обстоятельство и приводит к огромным недоразумениям, когда на Марсе оказывается четвероногий космонавт, запущенный с Земли.

Правильно решить тайну Живого (так ученые Марса назвали собаку) удалось лишь чисто «лирическими» средствами. С одной стороны, «лирически» мыслящий маэстро Кин, отказавшийся от методов строго научных и обратившийся к методам эмоциональным, а с другой стороны, профессор Ир, раскапывавший остатки уничтоженного «лирического» наследия, сделали вывод, что космонавт не является разумным существом, а является приветом, посланным с другой планеты и воплощенным в не допускании иного толкования доверчивое отношение Живого к людям, является собакой, животным, давно исчезнувшим с лица Марса. Эти поиски, с одной стороны даже драматические, а с другой — по-настоящему смешные, и составляют основное содержание повести.

Повесть написана хорошим, крепким языком, на вполне профессиональном уровне, с настоящим большим юмором. Совершенно великолепна в этом отношении (я говорю о юморе) вторая часть повести, в которой речь идет о изысканиях Ира. Весьма поучительна ошибка профессора Бера, который на основании чистой логики построил совершенно неправильную гипотезу. И поистине превосходно изложены мысли Кина, додумавшегося до сигнала из другого мира, не допускающего двояких толкований.

Всё это вместе взятое — и известная актуальность темы, и правильный взгляд автора, и литературные достоинства повести — заставляет рецензента самым решительным образом рекомендовать повесть для напечатания в одном из ближайших номеров альманаха. Повесть не относится к той многочисленной категории произведений, которые можно печатать, а можно и не печатать. Рецензент не знает автора повести, но считает необходимым не терять с ним контакта и поощрять его на новые произведения в том же духе. Слава богу, нерешенных проблем в нашей жизни, а также проблем, относительно которых господствуют неправильные взгляды, у нас не занимать-стать.

В порядке улучшения повести, чтобы скорее довести ее до более высокой литературной кондиции, следует предложить автору следующее:

1. Свести первую главу с четвертой и ее содержание вложить в речь профессора Ира.

2. Вымарать из повести всё, что касается опального положения профессора Ира, это не играет никакой роли в повести.

3. Прямо-таки механически сократить по крайней мере на четверть все речи и выступления, занимающие больше одной страницы.

4. Провести по всей повести тщательную саморедактуру, устраняя стилистические и вкусовые небрежности, а также уточняя мысли и формулировки.

5. Выбросить безграмотные выражения типа «солнечная галактика», «завершение работ по научному изучению Марса», алюминий из метеоритов, никель из созвездия и т. д. и т. п.

Интересно отметить, что после редактирования эта повесть выдержала немало публикаций, была даже включена в «Библиотеку современной фантастики», а ее автор, профессиональный журналист и переводчик, стал известен и как фантаст, написав одну-единственную небольшую повесть.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 13 ЯНВАРЯ 1963, М. — Л.

Дорогой Боб.

Обращаюсь к тебе вот с каким делом:

В № 1 альманаха будут опубликованы 4 (а м. б., и сразу 6) рассказов Ильи Иосифовича. Совершенно необходимо и срочно дать в альманах маленькую, на пол-листа или чуть больше, врезочку о нем — кто, что, почему, зачем; в частности — сообщить, что готовится его сборник, какова его манера и пр. Врезка — предупреждаю — анонимна, будет идти от редакции. Нужна в течение недели. Напиши сам, или пусть Травинский, или сам Варшавский. Пришли мне сюда, я передам. Вот пока всё.

Напиши, как здоровье мамы, что там происходит? Может, действительно, надо Ленке приехать и помочь? Целую, твой Арк.

P. S. Работаю с «Кракеном».

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 18 ЯНВАРЯ 1963, М. — Л.

Дорогой Боб.

Только что позвонил мне Илья Иосифович, жду его к себе в 4 часа, после чего вместе пойдем на обсуждение «Мира приключений» в ЦДЛ. Так что об обсуждении специального письма писать тебе не буду, он сам расскажет. Он передал мне, что ты жалуешься, будто я пишу непонятные письма. Черт тебя знает, что ты имеешь в виду. Я человек простой, простодушный, пишу, что чувствую, если нечего писать о том, что знаю.

К делу. Андреев в больнице, и предполагается, что «Мечту и науку» должен вести я. Но я не могу. Все мои усилия разбиваются о ватную непробиваемость штатных работников и вязнут в общей тревожной атмосфере в связи с событиями на культурном фронте. Вообще-то говоря, основной материал уже весь собран, не хватает только так наз. научных комментариев. Это тот самый фиговый листок, которым издательство «Знание» должно прикрыть литературное направление альманаха от зловещих взоров руководства Общества по распространению. Когда создавали и обсуждали альманах, все казалось очень просто: имеем, скажем, рассказ Гансовского «Новая сигнальная». Оглядываемся — кто авторитет по оккультным наукам? Такой-то. Посылаем ему рассказ, и он пишет доброжелательно, что так, мол, может и не быть, но с другой стороны всё возможно. На деле оказалось все гораздо сложнее. Мало того, что ученым не до литературы, и они берутся за это дело с величайшей неохотой. Самое главное в том, что очень немногие вещи поддаются комментированию в принципе. Ну как ты научно прокомментируешь наших «Мигрантов»? А без фигового листка нас не выпустят. В общем, мне надоело это блудословие, и в понедельник я иду туда и ставлю перед начальством ультиматум: либо нас выпустят без комментирования, а в качестве фигового листка мы налепим пару популярных статей за подписями академиков (статьи пишут сами сотрудники издательства), либо я ухожу. Если ультиматум примут, хорошо. Если не примут, я вместе с Толей Днепровым напишу в руководство Общества письмо с разъяснением, что комментарии не нужны, ибо фантастика должна, мол, комментировать сама себя. Нет, безбожно, безбожно затягивается выпуск. Теперь его отложили на 29 января. Т. е. сдачу в производство. Это очень нервирует меня и мешает спокойно работать. Оттяжка привела уже к тому, что «Новую сигнальную» придется выбросить из номера, ибо сборник Севера в Детгизе выйдет раньше. Ну их всех к черту. Начальство в «Знании» хотят иметь шкурку с вареных яиц: только доход от альманаха, а риск на себя брать никто не хочет, и сотрудников на него не дает.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.