А. Аникст - Бомонт и Флетчер Страница 3

БОМОНТ-ФЛЕТЧЕР И ШЕКСПИР

Бомонт и Флетчер творили в такой близости к Шекспиру, что трудно, говоря о них, не касаться их великого предшественника. А близость эта была настолько велика, что существует даже предположение, будто стареющий Шекспир и молодой Флетчер творили совместно. Почерк каждого находили в «Генрихе VIII» и «Двух знатных родичах». Считается, что они написали совместно пьесу «Карденио». Поскольку последняя утеряна, судить о ней не будем.[8] Об авторстве «Генриха VIII» между исследователями до сих пор нет согласия.[9] Я разделяю мнение ученых, считающих пьесу шекспировской.[10] В пользу этого говорит то, что друзья Шекспира, издавая его сочинения, включили в них «Генриха VIII». Ни в одно собрание сочинений Бомонта и Флетчера она не вошла.

«Два знатных родича» впервые вышли отдельным изданием в 1634 году с именами Шекспира и Флетчера на титульном листе. Однако это еще не может служить доказательством участия Шекспира в написании пьесы, так как предприимчивые издатели приписали ему не одну пьесу других авторов. «Два знатных родича» несомненно написал Флетчер. Вероятно, у него был соавтор. Кто он — Шекспир, Бомонт или даже Мессинджер, — трудно сказать. Как бы то ни было, пьеса принадлежит к канону Бомонта и Флетчера.[11]

Связи творчества Бомонта и Флетчера с Шекспиром прослеживаются в самой ткани их произведений. Это особенно наглядно видно при сопоставлении «Филастра» с «Гамлетом». Ряд мотивов этой пьесы несомненно подсказан трагедией датского принца, которому герой Бомонта и Флетчера подражает даже в речах. Это далеко не единственный случай использования шекспировских мотивов в пьесах Бомонта и Флетчера.

Из «Гамлета» и других трагедий Шекспира Бомонт и Флетчер заимствовали лишь отдельные элементы. В целом же гораздо больше общего между творчеством Бомонта и Флетчера и последними пьесами Шекспира, его романтическими драмами «Цимбелин», «Зимняя сказка» и «Буря». Близость драматургического метода здесь столь велика, что в свое время подала повод для возникновения концепции, будто именно Бомонт и Флетчер создали этот тип пьесы и тем повлияли на Шекспира в последние годы его деятельности.[12]

Новейшие исследователи отвергают возможность влияния молодых драматургов на Шекспира, хотя формальная близость между поздними драмами Шекспира и некоторыми ранними пьесами Бомонта-Флетчера несомненна. Однако идейная направленность их творчества столь различна, что только при полном пренебрежении к общему смыслу пьес можно приписать Бомонту и Флетчеру влияние на Шекспира. Последние драмы великого мастера явились попыткой настоять на ценности гуманистических идеалов, хотя они и оказались неосуществленными в действительности. Умонастроение, пронизывающее драматургию Бомонта и Флетчера, было иным, о чем подробнее будет сказано в дальнейшем.

Бомонту и Флетчеру повезло и не повезло в том, что они выступили в театре непосредственно после Шекспира. Повезло — потому, что, как писал Бернард Шоу, «им не пришлось, подобно драматургам более раннего времени, блуждать ощупью прежде, чем совершить открытия; они вступили на драматургическое поприще тогда, когда уже могли восторженно осознавать расцвет искусства, которым оно было обязано Шекспиру».[13] Несомненно, что основные формы драмы были созданы до них предшественниками и усовершенствованы Шекспиром. Но если они могли воспользоваться всеми открытиями в области поэтики и техники драмы, то, с другой стороны, грядущие поколения неизбежно сравнивали их с Шекспиром, и, за исключением XVII века, это сравнение всегда было невыгодно для славы Бомонта и Флетчера.

Критик романтической эпохи Чарльз Лэм высказал мнение, с которым многие согласились. «В конце концов, — заметил он, — Бомонт и Флетчер были второсортными Шекспирами…».[14] Его мнение прочно утвердилось. Этому способствовала в первую очередь внешняя форма пьес Бомонта и Флетчера, напоминающая то, с чем мы привыкли сталкиваться у Шекспира: романтические сюжеты, динамическое развитие событий, полных авантюрных мотивов, частые перемены места действия, стихотворная форма речи персонажей. Все выглядит совсем как у Шекспира с одним существенным отличием: у Бомонта и Флетчера нет той глубины, которой мы так привыкли восхищаться у Шекспира. И вот еще одно суждение о их творчестве, под которым подпишутся многие. «У них не было ни глубины, ни убеждений, ни религиозной и философской основы, ни подлинной мощи и серьезности, — писал Шоу, который, впрочем, и Шекспиру отказывал во всем этом, — но они были утонченными романтическими поэтами и умели искусно набрасывать юмористические характеры в чисто шекспировском народном духе, то есть не понимая человеческой психологии и нимало не заботясь о ней, а просто забавно передразнивая манеры и выходки своих ближних, особенно тех, кто погрубее».[15]

Единственно, чего за ним никто не отрицал, — занятности их пьес. Они признаны мастерами эффектной театральной драматургии. Однако, как писал немецкий романтический критик Август Вильгельм Шлегель, «пока мы их читаем, нам очень интересно, но потом лишь немногое остается в нашей памяти».[16] Характеристика, данная Бомонту и Флетчеру немецким критиком, показательна для отношения к этим писателям вообще: любое достоинство, какое у них находят, тут же сопровождается указанием на какой-нибудь недостаток.

Можно составить небольшую антологию критических отзывов о Бомонте и Флетчере, и все они будут в этом роде. Почти каждый писавший о них отмечал, что они уступали Шекспиру.

Сопоставление с величайшим гением английской драмы напрашивается естественно. Никто не судит Шеридана и тем более Шоу сравнительно с Шекспиром, потому что их отделяют от него века, тогда как Бомонт и Флетчер почти современники Шекспира.

Будем, однако, справедливы, — сравнения с Шекспиром не выдерживают не только Бомонт и Флетчер. Его не выдержит вообще ни один английский драматург, например уже названные нами Шеридан и Шоу. Более того, подобное сопоставление невыгодно и для мастеров комедии и трагедии других стран. Шекспиру уступают и Мольер и Шиллер. В драме рядом с ним можно ставить, пожалуй, одного лишь Софокла. Словом, есть драматурги рангом выше Бомонта и Флетчера, но их также нельзя оценивать сопоставлением с Шекспиром, ибо Шекспир величина несоизмеримая.

Несмотря на близость во времени, Бомонт и Флетчер принадлежат к другому периоду жизни английского общества, и поэтому характер их творчества был иным, чем у Шекспира. Чарльз Лэм ошибался, считая их второстепенными Шекспирами. Они не были ими. Если уж на то пошло, они были первосортными Бомонтами и Флетчерами. Внешнее сходство с формами драматургии Шекспира обманчиво. Оно имеет поверхностный характер. На самом деле перед нами явление совсем иного порядка как в идейном, так и в художественном отношении.

НОВЫЙ ТЕАТР И НОВАЯ ДРАМА

Шекспир и его поколение выросли с верой в гуманистические идеалы, их деятельность питалась надеждой на скорое осуществление этих идеалов. Люди того поколения героически вынесли трудности и опасности войны с Испанией, ибо думали, что, победив внешнего врага, страна сможет наконец решить все внутренние противоречия, которые давно были заметны.

Театр достиг блестящего расцвета в конце XVI века потому, что для английского народа он стал трибуной передовых гуманистических воззрений на жизнь. Хотя публика состояла из людей всех сословий, решающим было влияние зрителей из народа. Драму этого времени с полным правом можно назвать народно-гуманистической. Крупнейшим мастером ее, признанным уже современниками, был Шекспир. Первенство осталось за ним и в начале XVII века, хотя духовная атмосфера тогда существенно изменилась.

В английском обществе начало XVII века — пора разочарований и скорби. Стало ясно, что надеждам на счастливое решение общественных противоречий не суждено осуществиться. От былой популярности постаревшей королевы Елизаветы ничего не осталось. Конфликт между ней и народом принял открытую форму в 1601 году, когда в Лондоне возникли антиправительственные волнения. Народ удалось утихомирить, но настроение разочарования усугубилось. Литература и театр выразили то, что думала и чувствовала лучшая часть нации.

Начало XVII века отмечено исключительно большим развитием социально-критических мотивов в литературе и драматургии. Заметнее всего это сказывается в развитии стихотворной и прозаической сатиры, бичующей пороки времени. На театре появляются великие трагедии Шекспира, полные глубокой критики общественной несправедливости, и — по-своему не менее значительные сатирические комедии Бена Джонсона, обличавшие корысть буржуазии и паразитизм дворянства.