Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6292 ( № 37 2010) Страница 3

«Вы такой интересный мужчина – это что-то!» К Армену Джигарханяну сие относится в гораздо большей степени, чем к какому-то там судье Криксу или даже дону Педро. Этих донов в Бразилии хоть пруд пруди, а Армен Борисович такой один! Что признано не только неисчислимой армией его поклонников, но и сурово беспристрастной Книгой рекордов Гиннесса, где он значится самым снимаемым актёром на свете. Более трёхсот ролей в кино – вот это послужной список! День рождения Армена Борисовича приходится на 3 октября, но большие торжества назначены на самый удачный день года. 10.10.10 Московский драматический театр под руководством Армена Джигарханяна будет праздновать сразу три даты: 75-летие своего создателя и бессменного художественного руководителя, 55-летие его творческой деятельности и собственное 15-летие.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Фарс несогласных и поправка номер шесть

События и мнения

Фарс несогласных и поправка номер шесть

ОЧЕВИДЕЦ

Дмитрий КАРАЛИС

Ровно десять лет назад в самом центре Петербурга, на Исаакиевской площади, прошёл митинг творческой интеллигенции, в котором участвовали триста писателей, художников и… один майор милиции, приехавший на «козелке».

Майор следил, чтобы заявленный пикет не перерос в митинг. Мы стояли у входа в Мариинский дворец, где заседает городской парламент, и призывали депутатов не принимать поправку № 6 к Закону города об изменении арендной платы для организаций культуры.

Ситуация с поправкой сложилась критическая – её собирались принимать без всякого обсуждения в среде тех, кого она касалась, и мы пришли к законодательному собранию до начала утреннего заседания. Несколько книжных магазинов, включая крупнейшие – «Дом книги», «Лавка писателей» и «Техническая книга», ещё накануне объявили о предупредительной часовой забастовке. Вломись эта поправка в городскую жизнь, и культура ушла бы из приличных помещений на окраины, освободив место торговцам бриллиантов, дорогих ресторанов и казино.

Депутаты шли на заседание сквозь коридор пикета и с улыбками читали наши плакаты: «Депутат – думай!», «Культуру в у. е. не измеришь!», «Если в Доме книге казино, то стриптиз в Смольном!», «Культура – не митинг, её не запретишь!», «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за поправку № 6?», «Долой литературные семинары – даёшь казино, кабаки и пивбары!», «Уничтожите культуру – погибнет цивилизация!».

С красным флагом города по площади прохаживался, словно разминаясь перед битвой, автор «Осеннего марафона» Александр Володин. Поэт Илья Фоняков плавно размахивал российским триколором. Бородатый художник, чья мастерская в мансардном этаже могла пойти с молотка, держал над головой картонку с выстраданным: «Душу Питера не купит даже Мефистофель!» Подтягивались журналисты, книготорговцы, издатели – всех могла коснуться пресловутая поправка № 6. У входа в Мариинский дворец собралась не толпа, а граждане своего города.

И парламентарии услышали своих избирателей – прервав начавшееся заседание, на площадь вышли заместитель председателя законодательного собрания Сергей Миронов и председатель Комиссии по культуре депутат Леонид Романков. Мы обстоятельно поговорили, и депутаты пообещали донести точку зрения гудящей площади до овального зала. Что и было сделано.

Поправка № 6 не прошла!

Не было никакого ОМОНа, никаких дубинок, никаких «жемчужных прапорщиков». Никто не орал друг на друга, не вырывал из рук трёхцветный флаг России или красный, с якорями, флаг города. Не было бессмысленной злобы. Мы говорили с властью, и власть нас услышала, поняла наши тревоги, прочувствовала главное – в городе есть общественные силы, есть общественное мнение, не учитывать которое нельзя.

Митинг показали все каналы ТВ, и губернатор Владимир Яковлев направил своих замов на телестудии – объяснить горожанам, что власть не хочет «перекрывать кислород» организациям культуры высокой арендной платой, просто её не так поняли.

Вопрос сегодняшнего дня: чего боится нынешняя власть, запрещая митинги?

Мне могут ответить: ничего не боится, просто требует соблюдать закон! «Ха-ха! – скажем мы. – А не хочет ли власть просто соблюдать закон и в других сферах?» Например, не брать взятки, не пилить бюджет, бороться с коррупцией не на словах, а на деле? Не разрешать оргии на «Авроре», да и самой не участвовать в них? Не «лепить горбатых» домов в центре Петербурга, не замышлять вопреки протестам горожан прокалывающих небеса газпромовских «кукурузин».

А то странная получается картина – народ против строительства четырёхсотметрового «Охта-центра», требует провести референдум, чтобы поставить жирную точку или восклицательный знак в этой позорной для города истории, а власть говорит: нет денег на референдум и вообще плебсу не положено вмешиваться в коммерческие интересы крупных фирм-налогоплательщиков. И пусть ЮНЕСКО со своими рекомендациями катится на лёгком катере – они денег в городской бюджет не дают, а только советы и лозунги выкрикивают. Видали мы таких! Сами с усами! Устроите митинг – разгоним, как закон велит. Ещё и срокá навешаем за экстремизм! Вы в какие времена живёте? Нонче – не то, что давеча!

И что получается: сначала «жемчужный прапорщик» вопит: «Хорьки!» – и бьёт по лицу дубинкой, затем сам получает по голове от «хорьков» с возгласом: «Получи, жемчужный прапор!» И кто в выигрыше? Власть? Сомневаюсь. Народ? Ни в коем случае. Подразделения ОМОНа? А им такой романтичный экстрим – железкой по голове после работы – нужен?

Так о чём мы говорим, зачем держим народ в узде и науськиваем на него будущих городовых, то есть полисменов?

Потребность человека выйти на улицу и поведать городу и миру о своём неприятии происходящего – так же естественна, как желание женщины пожаловаться подруге на семейную жизнь, как желание мужчины попить с приятелем пива и поругать начальство. Это право – мирных собраний, шествий, демонстраций и манифестаций – закреплено в конституции большинства стран.

Я с уважением отношусь к 31-й статье Конституции РФ. Но не понимаю двух обстоятельств. Первое. Почему надо с ослиным упрямством «просто собираться»? Чтобы «получить по голове дубиной» перед телекамерой? Почему бы не выйти на митинг, шествие, пикет или манифестацию по ясному и конкретному поводу: повышению цен на продукты питания, коррупционному сговору торговцев молоком или рыбой, убийству одного миллиона мирных иракских жителей коалиционными силами НАТО? Устроить эти мероприятия можно около супермаркетов, около штаб-квартир крупных торговых компаний, посольств. Вместо того чтобы протестовать по конкретному делу, по вопиющему факту, устраивают не марш, а фарс несогласных.

И второе. Почему за минувшие десять лет власть стала панически бояться любого гласа народа?

Быть услышанным в наше время непросто – пресса не любит печатать протестные материалы, а если и печатает, то закон позволяет игнорировать напечатанное. Депутаты правящей партии практически никак не зависят от своих избирателей – ты на них хоть кричи, хоть ногами топай, они и ухом не поведут, проголосуют так, как требуют их собственные интересы.

Остаются митинги, пикеты, демонстрации, референдумы – прямое выражение народной воли. «Нет-нет-нет!» – говорит власть, словно флаги, транспаранты и мегафоны – это винтовки, пулемёты и гранаты. И в этом главная загадка: почему у власти всех уровней возник такой страх перед своим народом?..

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии: 06.10.2010 10:26:32 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

"... ВЛАСТЬ СТАЛА ПАНИЧЕСКИ БОЯТЬСЯ ... НАРОДА..."

Дмитрий Николаевич, наверное эти слова, взятые из статьи и есть ответ на Ваш вопрос.

Или я не прав?

Батоно, паны и самураи

События и мнения

Батоно, паны и самураи

ОПРОС

Грузия обратилась в Международный суд в Гааге с очередным иском против России. Обвинения абсурдны: мол, с 1990 года Россия осуществляла дискриминацию и геноцид грузинского населения в ныне независимых республиках Абхазия и Южная Осетия… Но ведь зачем-то грузинские власти это делают? Мало того, рассчитывают на поддержку, на какие-то политические выгоды, которые потом можно будет перевести в выгоды вполне материальные.