Альберт Савин - Психосоматия. Часть 1. Из прошлого Страница 3

Комфорт – критерий

Пробему соотношения материи и духа сегодня несложно рассмотреть и по истории сотворения мира бесплотным Духом – с учётом накопившихся знаний о закономерностях самого материального мира.

А с учётом этих знаний – сотворить твердь во-плоти (как живую так и неживую) означает прежде всего заполнить определённую долю «пустого» пространства веществом, с образованием материальных тел, приобретающих такие свойства, как масса, плотность (плоть), вес, потенциальная энергия и сила, с их взаимным влиянием на другие тела.

И что особенно примечательно – все тела подлежат конкретным измерениям тремя известными мерами, а также временем существования (развития). Эти влияния описываются системой причинно-следственных связей и зависимостей – наиболее устойчивые из которых становятся закономерностями.

Либо придётся признавать, что сотворение материального мира осуществлено вне его закономерностей – вопреки естественной Природе. И то, что (например) к «душе» (см. абстрактное определение) никакие мерки неприменимы, требует не абстрактных, а вполне конкретных для истинной ориентации человека, уточнений – везде ли она и всегда, или всё же нигде и никогда, что, по сути, означает – не существует, или существует вне масс-материальных образований и измерений.

В частности, независимо от этого – каждый живой организм во-плоти, не в пример мистическому сотворению прародителей рода человеческого – принялся однозначно являться в этот мир крохотным существом из наноуровневых начал и от непременного диалектического (мужского с женским) соития.

И по элементарной логике – душа тоже бы должна последовать от родительских начал.

А соития – по сути, одинакового как для благородных людей, так и для низших животных. И тогда чем же особенным от низших животных отличались прародители рода человеческого и каким беспорочным зачатием могли владеть, но не пожелали примерить на себе, а также поделиться таинством безгрешного соития – с потомками?

Независимо от того, есть в ком душа или она ещё отсутствует – начальные рост и развитие чудо-ребёнка вполне обеспечиваются известными эволюционно-врождёнными инстинктами, машинально реагирующими на окружающую действительность.

Но на этом этапе для роста и развития живого организма – ничего сверхъестественного и не требуется, кроме всего лишь малых доз продуктов питания, воды, тепла, света и воздуха, совокупность которых определяет качество и давление крови, обновляющей все внутренние органы, а также ритм сердца и частоту дыхания, нормальное функционирование которых обобщено одним показателем температуры тела на уровне 36,7*С.

Таким образом, эволюционно сформирован врождённый комфорт-критерий живого организма с функциями:

– поддержания жизненного тонуса;

– предохранения органов восприятия от разрушений задиапазонными значениями энергий раздражения;

– разделения ощющений от раздражителей на два противоположных по ощющениям класса;

– выбор на основе ощющений наиболее комфортных зон для организма.

В сущности, эволюционно сформированный комфорт-критерий – уже является некоторым прообразом живой системы регулирования, разделяющей все воспринимаемые ощющения на приемлемые (приятные) – вызывающие светлые эмоции, мимику, жесты и поведение и неприемлемые (неприятные, болевые) – с противоположной реакцией. И вот это «болевое» – непременно контролируется родителями и врачами, восстанавливающими нормальную работу организма. Т.е. не кем-то сверху, а такими же людьми со специальным медицинским образованием и практическим опытом.

Комфорт-критерий, по которому самое комфортное для живого существа – это прежде всего существовать бы в мире с другими, без нанесения боли себе подобным, с естественной тягой к свободе от каких – либо ограничений и приумножению исключительно приятных ощющений.

Не всегда подобное имеет место. Но вера в добро и все остальные нравственные ценности так и останутся составной частью врождённого комфорт-критерия, как условие, исходящее из основного инстинкта на всемерное самосохранение жизни.

Кредо – критерий

Спрашивается – чем же тогда могла возвысить природа особую значимость человека над всем примитивным животным миром? Один из вариантов ответа приведен в миницитатнике из 20 века – сознательным трудом обезьяноподобных предков. Так ведь к разнообразному труду приматов был способен подвигать и врождённый инстинкт, обеспечивающий самосохранение жизни.

То есть к общей проблеме происхождения живого мира – особым порядком должна бы стоять проблема происхождения Разума – с которым присущие всему примитивному живому миру инстинкты переставали быть машинальными, а оценивались на более полезный результат их применения – на лучшую приспособляемость к окружающей действительности.

А эта особенность могла состояться в том, что наряду с традиционно-прерогаативным для всего живого мира развитием какого-либо одного обострённого органа восприятия, вполне обеспечивающего основное – самосохранение, имел место вариант квазиравномерного развития двух, трёх и всех органов восприятия внешней информации,

Такая информация и становилась равнозначимой (не заглушаемой одной обострённой) и начавшей вносить равновесовые коррективы в прямолинейные инстинкты и соответствующее им поведение. Что и могло явиться началами рационального (разумного) мышления, с оптимизацией всего соматического арсенала – обеспечивающего уже не только самосохранение, а и более прогрессивное, по отношению к низшим видам, развитие, включая и само мышление.

Оптимизации стали доступны: способы добывания продуктов питания и их обработки, укрытия от стихийных бедствий, охраны и профилактики здоровья, преобразование отдельных утробных звуков в членораздельные сочетания слов, распределение интимных функций по времени, месту и обстоятельствам.

А также – соотношение индивидуальных интересов с общими, что объективно обуславливалось принципиальной невозможностью обеспечения себя самостоятельным производством разнообразных продуктов и товаров, а также индивидуальной защиты от природных и социальных угроз в экстремальных ситуациях.

Разум сформировал волевые качества и чувство ответственности за боль, доставляемую другим. Прежняя слепая привязанность, характерная для низших животных – переросла у людей в чувство осознанной дружбы и любви со вполне целенаправленным поиском и поведением навстречу один другому. Появилось понятие этики – как науке о культуре цивилизованного человека и его отношений с другими.

А в сущности Человеком (в отличие от приматов) становились тогда, когда научались нисколько не посягая на глубину и свободу чувств – лишь распределять их по месту, времени и обстоятельствам, способствующим формированию этического поведения.

При этом на начальной стадии разума (так же, как и у младенцев) – мышление ещё не зависимо от причинно-следственных связей окружающего материального мира, что не редко приводило к эксцессам, угрожающим здоровью и жизни.

И только со временем и опытом оно становилось наиболее оптимальным или логическим – то есть учитывающим реальные причинно-следственные пространственно-временным связи и зависимости – из всех возможных вариантов мышления.

Над врождённым комфорт-критерием развивался более гибкий кредо-критерий, послуживший в конечном счёте формированию высшей формы живой материи «творческому интеллекту» – контролирующему, управляющему, регулирующему, выбирающему наилучшие варианты, творящему и преобразующему как бытие, так и самого человека.

Но для большего развития интеллекта требовалась и большая информация от большей окружающей действительности, что и стало доступным человеку по мере освоения способов коммуникаций, вплоть до межконтинентальных масштабов – и чего нет у низших животных в их однообразных, приземлённых ареалах.

Другое дело, что кому-то интеллект добавил мудрости радеть за общие блага, а кому – хитрости лишь казаться таковым на людях, а в темноте своей души вынашивать изощрённые замыслы роста собственного комфорта за счёт других, и потаённо, без свидетелей, их реализовывать.

В общении между людьми – немало понятий о лжи и обмане, лицемерии и лицедействе, лести, приспособленчестве и т. п. Но ещё больше их толкований в соответстви с индивидуальными уровнями развития – от ещё наивно-детского до многоопытного и философского. Классика же толкований, как известно, задаётся энциклопедическими словарями.

И, казаось бы, что непонятного – где есть зло, а где добро? Но, оказывается, мнения по этому поводу разделились на противоположные, причём на самом высокоинтеллектуальном уровне. Одни считают, что сила в правде и именно она призвана спасать мир от лицемерия и лицедейства, другие принялись утверждать, что мир спасет именно лицемерие с приспособленчеством.