Роман Масленников - Роман с Пиаром Страница 3

Какие предметы были самыми любимыми в школе? А какие вызывали наибольшие затруднения?

Любимые – все, так называемые, гуманитарные, правополушарные предметы: рисование, танцы, литература, позже – отечественная история и иностранные языки. Затруднений по математике и физике в принципе не было – но как-то скучновато казалось. Тем не менее, я доучивался в школе в «техническом классе» с углубленным изучением именно «мальчишеских» предметов – физики, геометрии, математики. Потом поступил даже в политехнический ВУЗ на специальность «организация перевозок и управление на транспорте». Но в тоже время я набрал хорошее количество баллов и на «социологию». Мой итоговый выбор, таким образом, объединил мой школьный бек-граунд и не дал пропасть моим и гуманитарным и техническим познаниям.

Ты рано начал свой трудовой путь, заработав первые деньги журналистским трудом. Почему в итоге ты выбрал факультет управления и социологии в Тверском университете?

На самом деле, 10-й класс не так уж и рано для первых денег – я знаю людей, зарабатывающих буквально с рождения: например, моя месячная дочурка скоро будет героиней репортажей. Но для будущего профессионального самоопределения первые деньги за статьи – это, пожалуй, в самый раз! К сожалению, много молодых людей даже к концу 5-го курса слабо представляют, где они будут работать…

Я поступал сразу в 2 высших учебных заведения – в «политех» и «универ». К первому я готовился 2 года: репетиторы, курсы, подарки приемной комиссии для страховки. А во второй я поступал «по приколу», сам. И поступил! Конечно, я выбрал то, чего сам добился.

Учеба на социолога – это путь «врача общества». На первых курсах летом я пробовал на вкус народные профессии: агитатор, бригадир исследовательских групп, разнорабочий на частной стройке, менеджер по продаже наружной рекламы, модель в парикмахерской. Поваром в ресторан быстрого питания, ответственным за прием стеклотары в День города и радио-диджеем меня, к сожалению, не взяли, хотя я упорно пытался. Так вот, эти круги общения в очень разных профессиях стали для меня очень богатым материалом для исследований, курсовых, диплома, а также рассказов и книг. Разные «поля» – основное место деятельности настоящего социолога – это, в общем, то, где я любил бывать по жизни, и учеба была приятным дополнением к этому.

Какие у тебя были первые впечатления о Москве? Насколько быстро ты привык к московскому ритму жизни?

Первые впечатления от Москвы, очень положительные, я получил в начальной школе – хотелось вернуться за ними снова!.. Мы впервые приехали в столицу с бабушкой, когда мне было лет 10: покатались на метро, сходили в мавзолей, а потом попали в ливень, когда затопило троллейбус и потом пришлось выбираться по колено в воде. А вечером у дальнего родственника я смотрел на первом в СССР «видике» поразительные фильмы ужасов и боевички, хрустя «Московской картошкой». «Жизнь тут бурлит, другая планета», – понял я – «Это мой город. Решено». Такие места я люблю, и это взаимно.

Сразу после отмечания диплома мы с моей будущей женой приехали в Москву. Определенная работа (переводчиком, кстати) была только у нее, я же решил пустится на поиски непосредственно на месте. Первую ночь мы провели у друга в общежитии МАИ, а утром уже заработали первые деньги, отстояв за кого-то в очереди в налоговую инспекцию. Вечером сняли комнату, а на следующее утро, когда я еще не успел просмотреть объявления о вакансиях PR-менеджера, мне позвонили и предложили принять участие в социологическом исследовании топ-менеджмента телекоммуникационных компаний. Первую московскую неделю я встречался с руководителями IT-проектов и фирм разного уровня, помимо вопросов по анкете они что-то говорили и за жизнь, напутствовали, настраивали… Может после такого подарка моя жизнь пойдет по линии «простого служащего»? Отчасти шучу, опыт предпринимательства в Твери по организации клубных вечеринок крепко въелся в сознание, и никем кроме главы собственного дела я в перспективе себя не видел.

Так что, в московский ритм я включился по-московски, с низкого старта. Через 2 недели у меня была работа PR-менеджера в переводческой компании «ТрансЛинк». На собеседовании кроме рассказов об «опыте работы» я сразу предложил идеи, на реализацию которых меня и взяли.

Честно говоря, в Москве я был готов ко всему, даже к работе консьержем гостинице «Балчуг» – очень понравилось описание этого дела в журнале «Столица», но как-то опять не сложилось.

В один год ты основал агентство по продаже услуг ди-джеев, PR-агентство и стал концертным директором группы «Мальчишник». Напряженный, наверное, был год…

Из этих бизнесов какой для тебя наиболее интересен?

Подобное напряжение и не пропадает с того времени – все проекты же ведутся и сейчас. Интересно все! В шоу-бизнесе можно черпать вдохновение для проектов в сфере B2B, из классического PR задействовать стандарты обслуживания для «анархичного» ведения паблисити в шоу-бизнесе, и так далее.

Быть директором группы «Мальчишник» – это для меня возможность жить на другой стороне «Public Relations». К нам же обращаются как к ньюс-мейкерам, приглашают на разные телепередачи, берут интервью. Приходится часто отказывать, а иногда и требовать деньги за возможность взять и побеседовать с нами. Запросы от ТВ «сваливаются с неба», а мы с ними так жестко обходимся… Пережить мне как PR-специалисту бывает нелегко, но полезно для закалки нервной системы.

Следующий вопрос связан с предыдущим. Почему ты решил организовать PR-агентство, а не ночной клуб, например? Твой опыт раскрутки, связи с ди-джеями – все это наверняка помогло бы сделать популярный клуб.

Ночной клуб – это совершенно другой бизнес, можно сказать, «реальный сектор». Я привык работать в информационном обществе, в пост-индустриальных системах, поэтому сразу скажу, что руководить ночным клубом – не мое. А вот сделать клуб популярным, известным, культовым – это по моей части, удачные опыты в профессиональной копилке есть.

На сайте твоего PR-агентства «Простор» написано, что вы стартовали как специализированное агентство по работе с переводческими компаниями. А есть ли разница между PR для аудиторской компании, IT-компании и переводческого агентства? (конечно, учитывая, что у них разные целевые аудитории и нужны разные медианосители).

PR-инструменты для продвижения переводчиков, аудиторов, айтишников схожи. Даже структуры бизнесов аудиторских, переводческих, IT, а также инжиниринговых, архитектурных, маркетинговых, исследовательских компаний среднего и высшего уровня практически одинаковы. В целом – это профессиональные консалтинговые компании. И чтобы построить уровень доверия к ним, нами наработаны определенные методики – от стратегии паблисити до внутреннего PR. Поэтому мы и выделили свою специализацию как PR-агентство для интеллектуального бизнеса.

Маркетинг, реклама, PR – все эти три направления деятельности причудливо переплетаются в российских фирмах. Бытует мнение, что реклами и PR – это маркетинговые инструменты. Следуя этой логике, рекламой и пиаром часто занимается именно отдел маркетинга.

Твое мнение на этот счет?

Не нужно запариваться, что как назвать и кто кому должен быть подчинен. Обычно задачи формулируются клиентом или, если мы говорим о работе in house, предельно просто – поднять продажи, увеличить уровень «видимости», известности; взять крупный государственный заказ, вывести на рынок новый продукт и т. п. И ваша задача – предложить комплекс мер, из которого сделать самому то, в чем ты профи, а остальное – ту же рекламу, отдать на аутсорсинг другим профи.

А на досуге уже можно заняться тем, чтобы поднять свою профессию (рекламиста, маркетолога, PR-специалиста, event-менеджера и т. п.) до уровня философской значимости…

Есть известное выражение «талант предпринимателя». А существует ли талант пиарщика?

Иначе говоря, PR – это технология, которой может научиться любой нормальный человек, или искусство, овладеть которым могут только одаренные?

Уточню, технологиями PR для клиентов (то есть, не для себя), могут овладеть не одаренные, а предрасположенные: экстраверты, сангвиники, немного шизофреники. А вот технологиями PR для себя нужно – хочешь, не хочешь, – овладевать каждому профессионалу, рабочему, служащему. Без пиара никуда. Ни карьеры не будет, ни достойных заработков, ни материальных благ – это реальность. Мы живем в век PR. Не надо горьких слез, сетований, кухонных бесед, запоев и самоубийств – не умеешь делать себе PR, – пропадешь.

О музыке и ди-джеях. Ты продаешь и ―живых// музыкантов (Мальчишник) и ди-джеев. Кого продавать легче? Кого выгоднее?

Я продаю услуги. Услуги продавать труднее, чем товары. Выгоднее продавать услуги только на первый взгляд. Чтобы закрыть сделку по продаже, например, PR-услуг, могут потребоваться месяцы и иногда годы томительных ожиданий – то есть выгода как бы съедается, если посчитать математически. Но! Выгоднее продавать то, что тебе самому интересно – товары мне продавать не очень интересно. Поэтому сейчас продажей «Мальчишника» и ди-джеев занимаются мои коллеги – букинг-директор Денис Чевычелов (DJ Che) и Светлана Соловей. Диджеи продаются чаще, чем группа «Мальчишник», но прибыли по ним меньше. Поэтому шансы и прибыли в целом как-то уравниваются.