Александр Образцов - Миллионноглазый (сборник) Страница 3

Совершенно исключено использование режиссеров на прополке свеклы. Доказать им, что красная ботва предпочтительней зеленой не удавалось никому: рвут все подряд. Затем удовлетворенно разгибаются, смотрят из-под руки на черную землю вдали и что-то шепчут.

Оставим их среди равнины, не пропадут. Господь не обижает убогих.

Результат

Что является результатом? Пирамида Хеопса неизвестного происхождения и цели и одновременно с нею мелькнувшая и тут же забытая догадка о чем-то какого-то из рабов-строителей этой пирамиды? Роман «Война и мир» и размышление при виде пейзажа из коляски, тут же забытое? По ценности они равны, потому что способы закрепления результата не могут быть придуманы человеком с лопатой: они сияют над миром – или мир есть сон, игрушка.

Я потерял начало и суть рассказа Ураган сам, пытаясь всунуть флэшку в бракованный китайский переходник – всю информацию с флэшки потерял. Часть себя потерял. Безвозвратно?

Мне не по силам завершить мысль. Результат или есть или его не существует вообще, и не существовало. Только беглое мерцание жизни, ОРГАНИЗОВАННОЕ. Здесь самое поразительное и меняющее всё абсолютно – именно организованное единство мира. Нет ни одного свидетельства бессмысленности существования кроме человеческого неверия в результат. Не сильнее же оно, чем бездна?

Еще результат

Но если каждый миг – в том числе миг чванства молодой особы – есть результат, то где копилка? Мир полон и окончателен именно в миг результата, в нем места нет накоплению прошлого. И зачем, если результат есть и будет всегда, а мы лишь тщимся сохранить? И вся сила человечества направлена именно на сохранение, поскольку сиюминутные страсти уничтожат его в долю секунды. Значит, результат не покрывает всего знания, он промежуточен? И есть сумма и иное, недоступное пока? А как же низшие (скажем так) не знающие даже о результате? Куда они? В те же ворота? Чтобы повторить столпотворение?

Неизвестно. Да и неважно, потому что выделена сумма, как смысл.

Репертуарная политика СПб театров

Встретил я как-то в книжном магазине Юрия Бутусова, одного из наиболее успешных театральных режиссеров, и мы поговорили о европейской практике руководства театрами. Он только что вернулся из Германии. Для меня большим откровением стало то, что большинством театров на Западе руководят… драматурги. Они определяют репертуарный план, приглашают на постановки режиссеров. Естественно, в афишах основное место занимают современные пьесы. И это справедливо не только потому, что зритель хочет видеть на сцене современность. Суть подобного немыслимого для России положения в том, что ставить и играть классику надо еще заслужить. Это как приз, как признание уровня режиссера и актеров.

Именно с этой точки зрения, я думаю – бесспорной, мне хотелось бы проанализировать сегодняшнюю афишу основных театров Петербурга.

Начнем с БДТ. Здесь до сих пор витает тень Г.Товстоногова. Известный афоризм «Все почему-то убеждены в том, что если Чехов выдавил из себя раба, то он сделал это за всех» полностью относится к таким образованиям. Было ясно с первого же дня после Товстоногова, что театр не сможет существовать на его уровне, что ему на роду написано доживать. Потому необходимо было резко сменить курс, уйти в сторону от вынужденного эпигонства. Однако пресс больших актерских имен был так велик, что БДТ остался музеем театра. Сам Г.Товстоногов проводил смелую, а иногда парадоксальную репертуарную политику. Он мог ставить Шекспира и тут же – анекдот Шукшина. Мог смело экспериментировать в «Истории лошади» и ставить традиционного Горького. Сегодня, после всех перипетий театром руководит Т.Чхеидзе, который, видимо, устраивает всех – труппу, городские власти, СТД. Но посмотрите, что в афише БДТ: из двух с лишним десятков названий, кроме С.Носова с камерной пьесой на двоих – ни одного современного русского имени! Как и еврейского, и грузинского, и даже литовского. Сплошная эклектика. Здесь Шиллер вперемешку с Ивашкевичем, некие французские штучки второго сорта, позавчерашние европейские отголоски. Кроме уныния и вчерашней спеси и очевидного зрительского сочувствия к судьбе некогда громкого имени – ничего. Какие-то молодые режиссерские имена назывались в качестве возможных руководителей театра – ничего этого не состоялось. И слава богу. Потому что каждое режиссерское имя в городе, не знающем этих имен, мгновенно начнет самоутверждаться на классике. Все в том же дегенеративном московском духе – калеча ее от неумения и ненависти к ней. Не скажу, что сегодняшний БДТ не стремится догнать убежавший поезд современности. Но две попытки сделать это с пьесами современных петербургских драматургов окончились провалом: актеры и режиссеры, два десятилетия не имевшие навыка работы с российской действительностью, попросту не справились с материалом.

Малый драмтеатр, театр Европы, казалось бы, должен на этом фоне блистать и вызывать зрительские восторги. Кстати, у Л.Разумовской и у меня лично там в репертуаре пьеса по О.Уайльду «Звездный мальчик», спектаклю по которой исполнилось 15 (!) лет. Там есть еще два современных российских автора – Л.Петрушевская и А.Галин. Спектаклю по пьесе Галина больше двадцати пяти лет. Людмила Петрушевская очень редко появляется на афишах театров, но ее «Московский хор» отнюдь не входит в основную «обойму» театра. Там тридцать названий. Всё. Хотя в МДТ есть продуманная репертуарная политики, в отличие от остальных городских театров, за исключением, пожалуй, Молодежного.

С.Спивак достоин отдельного слова. Ему удалось довести до результата многолетний долгострой второй сцены в Измайловской саду. Понимаю, как это трудно было сделать, стоя немного на обочине от центральных петербургских театров. К тому же Спивак никогда не шарахался в выборе пьес, его линия в этом смысле была осмысленной и логичной. Посмотрим, что это за логика. Какое-то время Спивак присматривался к драматургическому авангарду города Москвы и даже поставил два смелых спектакля по пьесам А.Шипенко «Ла фюнф ван дер люфт» и Н.Садур «Лунные волки», но затем по каким-то причинам предпочел более спокойный путь. Он не стал повторять традиционных «наборов» из трех чеховских пьес, двух гоголевских и четырех шекспировских. Его изыскания в драматургии прошедших веков были прихотливы. И именно на примере Молодежного театра мы может говорить о такой проблеме, как своеволие режиссера, его эгоцентризм. Сегодня свобода режиссера в выборе репертуара никем не ограничивается. Хочет режиссер ставить телефонную книгу – никто не посмеет слова сказать. Что же это за баловни судьбы? Может быть, у них по нефтяной скважине Сургута на банковском счете? Нет. Они стабильные пользователи госбюджета. Но почему в таком случае ВУЗы, НИИ, детские и онкологические больницы не имеют возможности сполна удовлетворять свои потребности, а принцы современного театра вполне готовы поставить Шиллера и, в случае неудачи, потребовать еще миллионов 10 на повторную попытку? Почему просьба Президента А.Медведева о необходимости постановки в драмтеатрах современных пьес вызвала мгновенную отповедь художественных руководителей о недопустимости диктата государства в театральной политике? Может быть, пристойнее было бы зрителям завалить письмами Президента на эту тему?

Письма зрителей были бы совсем не лишними в отношении Александринского театра и Театра юных зрителей. Этими петербургскими театрами руководят Фокин и Шапиро, москвичи. Помимо естественной гордости, нарушенной подобным вторжением, здесь есть еще один элемент унижения. Как известно, Хиддинк руководил сборной из Голландии за хорошие деньги. Александринский театр безропотно согласился на руководство Фокина потому хотя бы, что он им обеспечил невиданные в Петербурге зарплаты. А Шапиро вообще месяцами не бывает в ТЮЗе. И отношение их к северной столице напоминает отношение английской администрации к зулусам. Глянем на репертуар. В Александринке два современных маргинала из Тольятти Леванов и Дурненков, карманные московские драматурги новой волны постпофигизма, представляют две свои работы для того, чтобы не появлялось статей типа этой. На этом фоне режиссеры Фокин и Могучий во всю удовлетворяют свою ненасытность. Их полеты во сне и наяву оплачиваются всё из того же, надо думать, федерального (?) бюджета. К окружающей действительности отношения не имеют. И ладно. Их право. Но в маленьком помещении типа «офф офф Бродвей». Не на императорской же сцене, господа станиславские.

В ТЮЗе – кошмар. Не буду касаться спектаклей для младших школьников, где названия обычного детского «чёса», но ТЮЗ при Корогодском был современен! И кому еще, как молодым людям, смотреть через его сцену насквозь на окружающую жизнь? Здесь же – ни одного живого драматурга! И готовится очередной «Король Лир». Надо думать, что вопрос школьной программы очень ловко оправдывает текущий репертуар. А заодно и мозговую лень руководства.