История дьявола - Жеральд Мессадье Страница 3

массовый бред, делящий мир на «хорошее» и «плохое», заставляет людей усматривать во всем злой умысел, держит их сознание в постоянном ожидании подвоха, что неизбежно приводит общество к нетерпимости, а в итоге — к самоистреблению. Любого инородца мы принимаем за врага. Мы уже близки к мысли, что Зло окружает нас со всех сторон. И мы боремся с ним на протяжении всей жизни. Из Васси в католической Франции с невероятной жестокостью в XIV веке были изгнаны евреи потому, что их посчитали приспешниками Сатаны, а значит, врагами. В наше время люди стали забывать о том, что церковь по навету епископа Кошона обвинила в колдовстве и отправила на костер Жанну д’Арк, ставшую теперь, как ни странно, духовным символом для тоскующих по прошлому правых католиков. А в XVI веке по той же причине во Франции произошло массовое истребление католиков.

По моему глубокому убеждению, дьяволькая система — ибо прежде всего речь идет о системе, в основе которой лежит не лишенная логики бредовая идея, — имеет значительное влияние на политику. По сути дела, она и существует благодаря политике.

Самым печальным результатом этой системы стало изменение духовных и философских взглядов, повлекшее за собой нечто принципиально новое во всей истории человеческой мысли: веру во «вселенское зло». К этому грустному выводу пришла тридцать лет назад Ханнах Аренд, человек благородной и тонкой души, в искренности которой я не имею основания сомневаться. И не важно, что писательница была связана по жизни с Хайдеггером, взгляды которого вызывают много споров. Всем сердцем она верила: на нас обрушилось столько воплощенного в нацизме Зла, что в конце концов наши чувства притупились, и Зло стало для нас не из ряда вон выходящим, а вполне обычным явлением. Это высказывание положило начало концепции «постмодернизма», изложенной в трудах многих известных философов, где без обиняков утверждается, что после концентрационного лагеря в Аушвице история умерла.

Перед нами убедительный пример того, как опасно верить в дьявола, и более того, искренне считать, что мы больше не боимся его. В самом деле, в дни моей молодости лишь немногие люди открыто признавали, что Сталин и СССР, мало чем отличаясь от нацизма, заслуживают такого же проклятия, как самая настоящая дьявольщина. И раз уж мне приходится прибегать к постыдным подсчетам, могу поспорить, что шестнадцать миллионов погибших граждан СССР «потянут» на весах истории нисколько не меньше, чем шесть миллионов жертв, замученных в нацистких лагерях. Так чем же Сталин и КПСС лучше Гитлера и Третьего Рейха? Может тем, что им был не свойственен антисемитизм нацистов? Нет, он был всегда, хотя в Советском Союзе о нем говорили меньше. А чем отличался ГУЛаг от фашистких лагерей? Никто не верил, а главное не хотел этому верить, боясь прослыть «примитивным антисоветчиком». Когда в 1949 году Виктор Кравченко первым разоблачил ГУЛаг, разразился скандал и поднялась целая буря негодования. Его тут же зачислили в американские шпионы и фальсификаторы истории. И даже присущая Сартру порядочнось не помешала ему обрушиться со всей силой своего авторитета на «подтасовку» приведенных Кравченко фактов. «Дьявол — это Гитлер и нацисткая Германия. Почему вы отрицаете это? Как вы смеете класть на одни и те же весы чудовищные жертвы Ленинграда и жестокие деяния нацистов?» Однако вопрос ставился совсем по-другому, так как никто и не помышлял делать подобное сравнение. Речь шла о том, что, после того как было определено местонахождение дьявола, уже отпала необходимость искать его в другом месте. И раз Сталин боролся против Гитлера, он не мог быть «плохим», несмотря на некоторые «человеческие слабости».

Так, до прихода к власти Горбачева все лучшие умы мудрой и просвещенной Европы полагали, что КПСС была самой достойной левой партией. Пикассо прославился как великий художник, потому что был коммунистом, в то время как Франко прослыл негодяем из-за того, что победил республиканцев. Мальро или Сартр придерживались подобного заблуждения. Ибо первый из них был человеком глубоко религиозным, и именно ему принадлежат слова: «XXI век будет веком религии или же он не наступит никогда». Упаси нас Бог! Если ты не примкнул к левому движению, так, значит, придерживаешься правых воззрений, иными словами, симпатизируешь «фашистам» (смещение понятий, которое свидетельствует о полном отсутствии политической культуры и склонности валить все в одну кучу, что свойственно нашему времени, ибо национал-социализм и фашизм представляют собой по своей сути совершенно разные политические системы). Я не ставлю перед собой цели рассказать о всех последствиях столь распространенной ошибки. Мне хотелось бы, чтобы читатель понял весь ущерб дьявольщины в мировом масштабе и, в частности, веры в существование Сатаны.

Для лучшего понимания этой примитивной теологии не будет лишним небольшой экскурс в историю. Для начала обратимся к пакту Молотова—Риббентропа, который свидетельствует о том, что дьявол Сталина вошел в сговор с дьяволом Гитлер, и он вовсе не изменил свою сущность после того, как на него напал другой Злой дух. В пятидесятые, шестидесятые, семидесятые годы, даже в те времена, когда после доклада Хрущева на гладком фасаде СССР появились трещины, не раз в разговорах мне приходилось упоминать советско-германский пакт. В ответ мне тут же возражали, что речь идет о давно забытом прошлом, либо относились к моим словам с таким же подозрением, с каким на церковном соборе смотрят на священника, когда тот задает щекотливые вопросы по поводу точного времени святого причастия.

Откровенно говоря, История (написанная, разумеется, с большой буквы) остается для меня загадкой, и я не думаю, что кто-нибудь другой сможет ее понять лучше меня. Начиная с I века у нас есть все основания сомневаться в правдивости трактатов по Истории, ибо сам Иосиф Флавий, историк честный (кстати, он верил в дьявола!), ни разу не упомянул на страницах двух своих трудов — «Иудейская война» и «Иудейские древности» — о том поворотном событии, которое оказало огромное влияние на два последующих тысячелетия, то есть об обвинении Иисуса и вынесении ему смертного приговора. Агриппа II не мог не рассказать о столь нашумевшем деле, однако историк, по всей видимости, не посчитал его заслуживающим внимания. Мы стали свидетелями того, как философы старались впоследствии убедить нас в том, что у Истории нет иного пути, кроме социализма, однако события прошедшего десятилетия доказывают, похоже, обратное. Напомним, как сторонники этого направления развития общества отстаивали идеи Мао Дзэдуна в тиши своих кабинетов, затем горевали по поводу падения режима маршала Лон Иола в Камбодже. Как те сластены, которые