Александра Коллонтай - Чего хотят женщины? (сборник) Страница 30

Окруженные злобно шипящими на них представителями консервативной мысли, осыпаемые клеветой, насмешками и оскорблениями, первые женщины – борцы за «женское дело», за «общеженские интересы» видели один исход – сплотиться, стянуть свои ряды, восстать как угнетенная, единая «женская нация»… И просыпающиеся женщины всех слоев населения, естественно, тянулись к тому знамени, на котором стояли наиболее для них близкие и дорогие лозунги. Получалось сложное и запутанное положение. С одной стороны, необходимо было для представителей демократии взять под свою защиту эмансипационные стремления женщин, с другой, выходило так, будто рабочий класс, поддерживая интересы женщин чуждых ему слоев, изменял своей еще и без того неустойчивой классовой позиции. Книга Бебеля вывела социал-демократию из этого лабиринта социальных взаимоотношений, показала тот путь, по которому, не вредя классовому делу и все же служа идее женской эмансипации, может спокойно шествовать рабочий класс.

Раньше, чем напомнить основные положения книги Бебеля, полезно восстановить в памяти, каково было в те времена отношение организованной части рабочих к вопросу женского равноправия и освобождения.

Признавая в теории принцип равноправия женщины, как неотъемлемую часть общедемократического идеала, большинство социалистов относило осуществление этого принципа в неизмеримую даль грядущего. О политическом равноправии не было и речи. Но и самому существенному вопросу женского труда – участию женщины в промышленности у социалистов еще в 60-х и 70-х годах существовало крайне путаное представление. На целом ряде съездов рабочих организаций того времени, – на съездах Интернационала, на съезде всеобщего германского союза рабочих обществ, обществ самообразования и т. д. – рабочими принимались постановления, в которых выражалось требование полного исключения женщин из промышленности, запрещения им профессионального труда.

Как ни доказывал Маркс в своей полемике с Куллери на первом съезде Интернационала всю реакционность подобной меры, точка зрения эта нелегко изживала себя в широких кругах. Даже на охрану женского труда законодательным путем социалисты смотрели в то время как на переходную ступень к полному воспрещению промышленного труда женщинам. Мотивируя в рейхстаге законопроект, регламентирующий женский труд, Моттелер еще в 1878 году говорил: «Мы – принципиальные противники профессионального труда женщин за пределами той сферы деятельности, которая отведена женщине самой природой. Мы желаем, чтобы женщина возвращена была своему истинному назначению и потому требуем ее освобождения от физического и морального гнета капиталистической эксплуатации».

Такая точка зрения со стороны представителей социал-демократии сейчас была бы невозможна. Но в те времена она вытекала непосредственно из тех тяжелых, гнетущих условий жизни, какие создавались ростом женского фабричного труда. Этот труд отнимал у рабочего последнее прибежище, лишал его последнего утешения – семейных радостей. Труд женщины вне дома тушил домашний очаг, уносил из него последние искры уюта и отдохновения, калечил детей, убивал младенца в утробе матери, старил и изнурял женщину… Вся тяжесть этого нового явления обрушивалась как последнее, непосильное бедствие на рабочее население, заставляя судорожно цепляться за остатки былых, привычных семейных форм. Надо было изжить всю горечь разрушения былого идеала семьи, чтобы примириться с фактом ухода женщины на работу вне дома и усмотреть в этом факте тяжелую, проклятую, но неизбежную ступень к лучшему будущему…

Не меньшая неясность царила у социалистов и по вопросу о равноправии женщины, как гражданки. Еще на объединительном Готском съезде в 1875 году при выработке пункта, определяющего политические требования партии, вопрос о включении сюда и женщин вызвал горячие дебаты. Гассельман старался доказать, что следует отличать в вопросе женского равноправия двоякого рода требования: то, что годится для будущего, и то, что приемлемо для настоящего. «Что касается избирательного права для женщин, то следует, прежде всего, уметь различать, что соответствует современным условиям и что годится для будущего. Разумеется, лишение половины рода человеческого общественных прав – крупная несправедливость, которую социальный мир должен будет устранить. Но сегодня женщина в общем сильно отстала от мужчины, что объясняется отчасти и худшим воспитанием, какое она получает». Следовательно, по мнению Гассельмана, дать ей политическое равноправие еще несвоевременно.

Бебель тогда же восстал против этой ошибочной точки зрения и внес на съезде предложение поставить в программу требование о распространении избирательного права на лиц обоего пола. Предложение Бебеля не прошло, но ему сделана была все же уступка, и на место прежней редакции, говорившей лишь о лицах мужского пола, Готская программа поставила слово «каждого гражданина», позволяющее подразумевать и женщину.

В такой еще смутной идейной атмосфере родилась и книга Бебеля.

Теоретику вопроса, социалисту, предстояла трудная задача. С одной стороны, надо было взять под защиту рабочей демократии принцип освобождения женщины от всяческого ее порабощения, показать ее право, при создавшихся социально-экономических отношениях, на восстановление ее равноправия. С другой стороны – надо было внести ясность в само женское движение и разбить вредную для рабочего класса иллюзию об общеженском деле, стоящем якобы над классовыми интересами. Книга Бебеля сумела разрешить эту двойную задачу.

Его первая забота была: выяснить и установить неразрывную связь, какая существует между женским и общесоциальным движением наших дней. Пользуясь положениями Энгельса и Маркса, он установил тесную зависимость между производственными отношениями на различных ступенях хозяйства и социальным положением женщины в обществе. Но Бебель не остановился лишь на прошлом, он сумел связать с ним будущее; в живых красках, исходя из прошлого, набросал он тенденцию дальнейшего развития женского вопроса и судеб женского движения.

Являясь сторонником Бахофенской теории материнского права, он бросил злобно ощетинившемуся буржуазному обществу, рычавшему на женщин за их попытки сбросить надетое на них ярмо бесправия, что это бесправие вовсе не есть раз навсегда богом установленный порядок вещей; что долгие тысячелетия царили иные отношения, когда главенство в тогдашнем социальном коллективе – роде принадлежало женщине-матери; что бесправие женщины есть лишь преходящая историческая категория. Это были важные положения, колебавшие устои современного женского порабощения. Опираясь на материалистическое понимание истории, Бебель старался показать своей книгой, что положение женщины изменяется в зависимости от той роли, какая выпадает ей на долю в социальном коллективе. Там, где женщина участвует в производстве не для непосредственного потребления, а для воспроизводства или обмена, – положение ее иное, труд ее получает большую оценку, чем там, где она занята только созданием предметов непосредственного потребления, где труд ее ограничен домашним хозяйством. Сейчас женский труд начинает играть серьезную и значительную роль в народном хозяйстве – отсюда и право женщин потребовать восстановления своих утраченных свобод. Но, утверждая право женщин на восстание и на борьбу за свое освобождение, Бебель всей своей книгой подчеркивает, что это освобождение не может совершиться в рамках современного общественно-трудового уклада. Освобождение женщины возможно только при социализме и только через социализм.

Раз угнетение женщины вошло в жизнь вместе с утверждением частной собственности, установлением менового хозяйства и введением системы производства, основанной на эксплуатации чужого труда, оно может исчезнуть тоже только с устранением этих трех основных явлений. Никакое внешнее, формальное уравнение женщины в правах с мужчиной, ни политическое, ни профессионально-трудовое, не спасет женщину от социального и экономического рабства, если старый мир останется на своем месте. Отсюда тождество конечной цели женского и рабочего движения, если первое действительно хочет преследовать задачу всестороннего освобождения женщины.

«Женский вопрос, – говорит Бебель, – является для нас лишь одной стороной социального вопроса… Он может поэтому найти свое окончательное решение лишь с уничтожением общественных противоположностей и устранением вытекающего из них зла». Это одно из основных положений, определивших собою отношение социал-демократии к борьбе женщин за свою эмансипацию. Этим положением Бебель разбивал иллюзии феминисток, рассчитывавших отвоевать себе равные права и привилегии с мужчинами, не нарушая основ современного классового общества.