Александр Архангельский - Важнее, чем политика Страница 30

Голос из зала. Назия. Говорит взволнованно, почти возмущенно. Я не особо поняла, с какой целью снимался фильм. Если посмотрят скинхеды, в них только разрастется агрессия, потому что люди действительно без мозгов. Они обрадуются тому, что такой фильм есть, пожалеют героев в конце. Людей типа нас, простите, конечно, это приведет к огорчению, что такое есть, но мы и так знаем, что такое есть. В жизни и так много агрессии, а мы видим очередную. Какова была цель этого фильма?

Павел Бардин (терпеливо; видно, что он сталкивается с таким доводом не первый раз). Было несколько целей. Одна цель – сделать кино, художественное произведение. Получилось или нет, решать вам. С точки зрения политики и гражданской позиции цель очень простая – открыть общественную дискуссию, которая, как нам казалось, давно назрела. При том что истинный смысл лозунга «Россия для русских» понимают далеко не все, кто его поддерживает. Мало того, нам очень не нравится позиция людей, которые считают, что в обществе и так много агрессии, давайте снимать фильмы про любовь. Я с этим сталкивался еще на стадии написания сценария. Мне кажется, что социальное кино имеет право на существование и у него есть своя ниша и свой зритель. Скинхеды при этом не являются, безусловно, целевой аудиторией, хотя если у одного из ста после просмотра начнется хотя бы какая-то мыслительная деятельность, это будет нашим большим успехом.

Целевая аудитория? Их несколько. Власть – чтобы начать решительно действовать. Интеллигенция – чтобы попробовать не очень плакатными способами пропагандировать толерантность. А тем, кто поддерживает лозунг «Россия для русских», понять, кого они подпитывают и какое радикальное выражение он может приобрести.

Голос из зала. Максим Озеров. В продолжение предыдущего вопроса. Есть такой полуанекдот: когда у Квентина Тарантино спросили, что он хотел сказать фильмом «Убить Билла», он ответил: я ничего не хотел сказать фильмом «Убить Билла», я хотел просто вас развлечь. Мне почему-то показалось после просмотра этого фильма, что аксиомы – движение скинхедов это плохо, фашизм это плохо и так далее – для вас не такие уж аксиомы.

Павел Бардин (чуть напрягшись, но держа себя в руках). Стояла задача сделать фильм, а не газетную статью. Задача кино – не поддерживать аксиомы, а разбираться в психологии людей. То есть кино – заведомо теорема, требующая доказательства. Наше доказательство теоремы о том, что фашизм это плохо, – трагический сюжет жизни героя.

У меня к вам встречный вопрос. А для вас что, не очевидно, что это кино антифашистское, а не профашистское? Вот именно для вас?

Голос из зала. Максим Озеров. Я могу сказать, что это абсолютно для меня не очевидно.

Павел Бардин. Мне было бы очень интересно мнение тех, для кого это не очевидно. Я сталкивался с точкой зрения интеллектуалов, которые считают, что мы напрасно отказались от плакатной простоты, потому что им-то, интеллектуалам, понятно, а вот быдло не поймет. Но это другое.

Голос из зала. Наташа (Питерский ФИНЭК). Я вам хочу сказать, что эта тема не только московская. Ваши герои, когда Абрам спрашивал их, почему они фашисты, не давали конкретного ответа, не называли конкретной причины. У них в мозгах пусто, и мотив ненависти к чужакам не их личный, а кем-то навязанный.

Я хочу привести буквально два-три примера из петербургской реальности. Однажды я прихожу сдавать экзамен по социально-экономической географии. Стоит парень, он младше меня, ему лет 19, и на полном серьезе говорит: «Я бы на Еврейскую область скинул бомбу». Добрый парень, безобидный, подает милостыню старушкам, играет в музыкальной группе, но какая-то зашоренность в мозгах, он не может объяснить, почему он не любит евреев, таджиков и в этой нелюбви находит выход для скрытой агрессии.

Второй пример. Однажды мы идем с подругой и видим драку на улице. Питерский парень хочет убить южанина. В руке нож, идет драка не на жизнь, а на смерть. Рядом стоят парни русские, пара девчонок. И вдруг одна из девчонок говорит: что ж ты, давай, в меня нож воткни. В итоге как-то эта ситуация замялась и мы забрали с собой, условно говоря, таджика.

Я хотела этими двумя ситуациями проиллюстрировать, что в нашей стране, по крайней мере в двух крупных городах, есть волна агрессии с непонятными мотивами, то ли это мода, то ли тенденция такая. И действительно, мне самой иногда страшно.

Голос из зала. Расскажите, откуда вы брали информацию о том, как скинхеды организуются?

Павел Бардин. Собственно, как любая разведка берет 90 % данных в открытых источниках, так же и мы: 10 % – наш собственный опыт и 90 % это работа с интернетом в основном: ютюб, форумы, сайты, переписка, взломанная хакерами-антифашистами. Сайты патриотических клубов, где вдруг можно в уголке увидеть имперский флаг… Все находится в открытом доступе. Набрав слово «скинхед» в «Яндексе» или «Гугле», получите кучу ссылок и кучу роликов в ютюбе и ролики формата 18+.

Про отношение к героям. Я не воспринимаю их как однозначно отрицательных. Как правильно сформулировал актер, который играл роль их наставника, учителя ОБЖ – это запутавшиеся люди, потому что они не без способностей, не без таланта, не без каких-то своих представлений о дружбе. Но идея, которая, как матрица, наложилась на их сознание, коверкает его.

Голос из зала. Снова Назия. Наверное, это не мое дело, но хотелось высказать свое мнение по поводу массового проката. Конечно, не мне решать, но такие фильмы просто не должны находиться в массовом прокате. У меня очень много знакомых фашистов. Просто как-то со школы пошло, но потом они выросли, изменились. Но суть в том, что это же черный пиар, вы показываете эту злость, вы показываете эту грязь.

Павел Бардин (жестко и в то же время рассудительно). Мы начали войну с кинокритиками, которые аккуратно или менее аккуратно говорят о том, что фильм должен выйти ограниченным прокатом, что это фильм для умных, для маленьких залов. Я считаю, что этим мы ставим диагноз: наше общество не поддается лечению, и не поддается лечению болезнь фашизма и нацизма. И называем фактически своих же собственных сограждан идиотами, которые не способны воспринять сколько-нибудь сложное послание. Или хотя бы задуматься. Мы заранее считаем их людьми, которые не способны мыслить.

Я категорически против такой позиции выступаю. Мало того, я считаю, что всякой открытости должно быть больше. Может, я упрежу какой-то вопрос, но я убежден, что правые, в том числе достаточно радикальные правые, должны быть представлены в парламенте и в СМИ. И только посредством такой дискуссии, организованной в том числе с помощью законодательной власти, мы способны с этой проблемой разобраться.

Голос из зала. Сергей З., предприниматель. Павел, ведь фашизм – это не только клоунские одежды, подтяжки, свастику нарисовать, фашизм это то, что в голове, правильно?

Павел Бардин. Конечно.

Сергей З. Значит, кроме этих 12–15 человек фашистов, кто еще фашист в этом фильме?

Павел Бардин. Те люди, которые осознано или неосознано говорят «Россия для русских».

Сергей З. Мне бы хотелось, чтобы мы все это услышали. Милейшие люди в электричках, которые говорят «Россия для русских», бабушки, ребята – они для вас фашисты.

Павел Бардин. Фокус в том, если у них же спросить, фашисты ли они, они скажут: нет.

Сергей З. А для вас они кто?

Павел Бардин. Для меня они фашисты, не осознающие себя фашистами. Это полузло, потому что если с людьми разговаривать, спорить, большинство из них изменится.

Сергей З. Но главное зло – в других. В тех серьезных людях (один из них у вас изображен), хорошо одетых, умных, которые приходят к агрессивным пустым ребятам, и говорят: будете работать на нас; захотим, и вас не станет, причем в секунду. И половина из ваших героев – отмоются, сведут наколки и пойдут служить в правильную организацию. Вот это будут реальные фашисты…

Голос из зала. Ирина Ясина. Я хочу попытаться понять, чем руководствуются те молодые люди, которых я прекрасно знаю, и которые сейчас поднимают руки и говорят, что для них не очевидно, профашистский фильм или антифашистский.

То, что этот парень, ваш герой показан нормальным человеком, и есть самое страшное. Он любит собаку, он плачет над ней. Он не плачет над таджиками, но плачет над собакой. Он нормально разговаривает с соседкой, он немедленно забывает весь свой мат. У него хорошие родители, которые в шоке от того, что они вырастили нациста. Понимаете, эти люди живут среди нас. Именно поэтому страшно. Это не какие-то роботы в кино, которые идут маршем и даже не вызывают интереса. Это нормальные ребята, ты их в толпе не отличишь.