Иван Охлобыстин - Благословляю на праведный бой! Страница 30

На самом деле актерская профессия во многом не самостоятельна. Актеры – все-таки куклы. На фоне общей конструкции они могут выглядеть выгодно, но конструкция может быть сама по себе порочна. Какое общество, такое и кино.

– Вы специально выбираете самых отрицательных персонажей (Шут Вассиан («Царь); Григорий Трусов, учащий деловых женщин быть акулами («Служебный роман. Наше время»); мафиози («Глухарь. Снова Новый»))? В работе фильм, в котором Вы играете серийного убийцу… Зачем?

– Если ты играешь негодяя, нужно показать его отталкивающим, не допуская отрицательного обаяния. А если перед тобой – роль хорошего человека, не нужно делать из него лубочную матрешку. Образ положительного персонажа должен быть глубоким, с сомнениями и размышлениями.

Дело в правильном подходе к роли. Например, шут Вассиан – это юродивый наоборот, который подталкивает Ивана Грозного к богоборчеству, безумию. Образ был точен, без намека на симпатию. Странно, что зрители стали меня с ним ассоциировать. Комедийный доктор Быков – хороший человек, однолюб, но не плоско-положительный, а как раз со сложностями, заморочками.

Я считаю, ничто не может помешать человеку честно относиться к своему делу, не важно, какой профессией он занимается. В любую видео– и кинокартинку можно внести положительный настрой.

Однажды мы делали рекламу с очень спорным слоганом: «Живи для себя, живи в удовольствие», с утвержденным иностранным сценарием, где герой с красивой барышней идет по красной дорожке где-то в Каннах. В итоге получилось, что мой персонаж – старый рокер – ведет под руку девочку, совсем как солист «Роллинг Стоунз» ходил со своей юной дочкой. А девочка – как с конфеты «Аленка», она меньше всего соответствует слогану, если понимать его буквально. Чувствуется, она не очень комфортно ощущает себя в вечернем наряде, и окружающий антураж – совсем не существенное в ее жизни.

– А с Ксенией Собчак ваши фотографии, где она в очках крестами?

– Вообще интересно, где читатели берут такие журналы с такими фотографиями – это же специфические музыкальные издания. Это ерунда. Да, на Ксении были готические темные очки.

Она действительно, один раз меня напугала, когда брала интервью для журнала GQ. А потом на встрече в «Русском пионере» прочитала свой рассказ, и меня подкупило, что она очень искренна. Мы с ней после этого несколько раз поговорили, и я понял, что Господь меня опять тычет мордой в старые ошибки. Ни о каком человеке нельзя позволять себе абсолютного негативного суждения. Потому что это может оказаться не так. Ксения страдает от синдрома дочки мэра, при этом она работоспособная, активная и умная.

В Страстную я был на акции Муз-ТВ и это была работа, возможность посмотреть площадку в 30 000 человек. Мне важно понять какие-то организационные выводы, посмотреть, почувствовать пространство, чтобы понять, как в сентябре действовать в «Лужниках», где я планирую провести одну акцию.

И еще мои дети хотели сфотографироваться с «Tokio Hotel», которые там были. А я бессилен перед детьми, как отец, и – воспользовался служебным положением, попросил организаторов с Муз-ТВ, чтобы мечта моих детей исполнилась.

– Что вообще скажете о критике в ваш адрес?

– Почему мы всегда хотим думать плохо (не только обо мне речь)? Почему бы людей не переформировать, чтобы думали хорошо? Это же спасительнее. И в моей истории, в моей биографии всегда копаются, чтобы найти нечто негативное. Найти можно многое, у меня масса нерешённых вопросов. Но почему не попробовать поискать позитив и хорошие моменты?!

Потому я принял решения просить о запрете на служение: было много бестолковой грязи. Вот некий Яков Кротов все время пишет обо мне статьи. Не понимаю, чем я ему интересен? То ли он во мне видит воплощение всемирного зла, то ли он нашел оправдание тому, что он священник не в Православной Церкви, рукоположен не пойми кем, в какой-то катакомбе? Грязная критика, не подтверждаемая ничем, идет со стороны масс в Интернете.

Я понял, что нужно дистанцироваться, чтобы через меня ругань не касалась святой Церкви.

– Думаете, реально переубедить?

– Если человек хочет что-то понять, он поймет. А есть тип людей, ничего понять не стремящихся. В сетевом общении они называются «тролли». Их задача – не позволить людям нормально общаться, в ход пускаются и грубые обвинения, и мат, и интриги. Так вот, троллят у нас очень много не только на просторах Интернета. От этого надо избавляться. Мы должны допустить возможность, что все мы хорошие. Только в этом случае есть шанс движения ко Христу.

Монархист на белой пирамиде

– Как строится ваша неделя сейчас?

– Многие даже не очень хорошо понимают, до какой степени это все изнурительно. Вот сколько всего часов я на этой неделе спал? Всего наберется часов восемь. За неделю. Когда выпадает выходной между съемок сериала «Интерны», пытаюсь в один день уложить то, что обычно и за месяц не успеваешь.

Съемки в сериале – это потовыжималка. У нас уже ко многим артистам «Скорая» приезжала. Но ничего, работаем.

– Больше ничего вообще не успеваете?

– С трудом. Вот уже месяц болит зуб, и никак не могу доехать до врача. А так – решаю какие-то вопросы во время неожиданных редких пауз, например, кто-то из участников сериала не приехал. Бывает перерыв часа в три, в который, опять же, я пытаюсь все возможные дела вложить… Кроме того, в праздники, в воскресенье меня отпускают на службу.

– «Сериальная фабрика» тяжелее большого кино?

– Знаете, тут смотря что с чем сравнивать.

В прошлом году я был в жюри «Кинотавра» и, как честный вгиковец, просмотрел все представленные картины. Большинство из них производило ужасное впечатление – дешевые фильмы про русских пьяниц, убийц, идиотов.

В жюри входил и Жоэль Шапрон, который занимается отбором картин на Каннский фестиваль. Я его спросил: «Жоэль, понятно, что вы нас не любите, но, может быть, ты все-таки не выберешь ни один фильм из здесь представленных «чернушных» картин?!» Он отвечает: «Я должен хоть один, да взять».

После того, как я поинтересовался, во всех ли странах такой ужас снимают, он ответил, что совсем нет. «Вот, к примеру, из стран Африки присылают 10 картин, – рассказал Жоэль – из них пять снято на мобильный телефон, три непонятно о чем, одна явно плохая, а одна про слонов. Вот мы и берём про слонов этническое кино. У вас даже «про слонов» нет – одни ужасы».

А что касается телеиндустрии, то как раз в силу того, что это индустрия, здесь сложно пока говорить о каком-то искусстве. Но, тем не менее, она появилась. Как это произошло? Допустим, снимают фильм, и продюсер говорит режиссёру: «Давай доснимем ещё четыре серии для такого-то канала, тогда по деньгам – окупится, потому что в прокате не окупится». Тут же, на «разогретых» актерах, с теми же сценаристами под рукой, по сути с заведённой площадкой, с операторской группой, снимают версии того же фильма, но на четыре серии. И если лично я буду выбирать, то выберу четыре серии, потому что там есть ещё временной параметр. Это как превратить повесть в роман.

И на этом фоне телевидение много и порой довольно удачно экспериментирует. Время от времени появляются хорошие находки. Мне понравился телефильм «Ликвидация», как ни странно, сериал «Боец». «Интерны» – вот вообще что-то странное, исключение из правил, потому что показывается на самом спорном канале, который я даже не настраивал дома, чтобы дети случайно на «Дом-2» не наткнулись. И вот здесь – интересный экспериментальный проект, который не позволяет себе и Первый канал. Экспериментальный, потому что вроде нет никакого конфликта, нет детективного сюжета и моря крови. Вместо этого – правильно пойманная нота. То есть, в принципе, я доволен…

– А при таком ритме бы еще надо не растерять себя – для Бога, для жены, для детей…

– Не думаю, что все это можно разложить на части. Это такая неделимая субстанция. Если человек с Богом, то никакая тряска этого его сознания не растрясёт. Ну не холодильник же он! И как можно что-то потерять, если это отношения с женщиной – с женой, семья? С детьми эта цельность, близость подразумевается сама собой. Я не вижу вообще никакой опасности, честное слово, и никакого повода для обсуждения.

– Не видите опасности? Почему же тогда столько семей распадается? А почему люди из Церкви уходят?

– Я тоже не понимаю, почему так происходит. Ну, точно так же не понимаю, почему люди блудят, а потом объясняют: «оно само «повело». «Повело» – меня просто умиляет. Что ты – коза? Козел? Как может «повести» от жены? От мужа? Тем более – от Бога? Бог – это восторг. Это как первый раз идешь со встречи с любимой, осознавая, что любовь – взаимная, и тебя любят. В эту любовь погружено все, тебе прекрасным кажется весь окружающий мир: троллейбусы, газеты, милиционеры, прохожие.