Игорь Пыхалов - Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине Страница 31

В целях ограничения въезда их в режимные местности, в графе 10 в выдаваемых паспортах делать ссылку на пункт 11 постановления СНК СССР № 861 от 28 апреля 1933 г., предусмотренную постановлением СНК СССР от 8 августа 1936 г. за№ 1441.

В 1939 году по этому постановлению было освобождено 1824 трудпоселенца, в 1940 году — 77 661. Помимо этого, в 1939–1940 гг. был освобождён на учебу 18 451 человек, передан на иждивение — 2721 и освобождены как «неправильно высланные» — 1540 трудпоселенцев.

Как отмечалось в уже цитированной мною справке, датированной февралём 1939 года и подписанной начальником отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД Тишковым:

«Многочисленны случаи вступления в брак трудпоселенцев (на трудпосёлках) с другими гражданами, которые уезжая к себе на родину или на другую работу, требуют освобождения своих жён.

Существует практика освобождения их по согласованию с УГБ из трудпосёлка, если на них нет компр. данных и нет оснований полагать, что брак является фиктивным с целью побега из трудпосёлка»[226].

Трудпоселенцы не подлежали призыву на военную службу. Как было указано в разъяснении Главного управления Красной Армии от 27 февраля 1940 года № 22/181387 «О порядке приписки к призывным участкам трудпереселенческой молодёжи»:

«1. На основании статьи 30 Закона о всеобщей воинской обязанности к категории лиц сосланных и высланных относятся также и трудпереселенцы.

Призывников из числа трудпереселенческой молодёжи, состоящей на учёте местных органов ОТП ГУЛАГ НКВД к призывным участкам не приписывать, учёт их не вести и в Красную Армию и флот не призывать.

Лица, указанные в статье 30 Закона о всеобщей воинской обязанности, также не подлежат приписке к призывным участкам.

2. На основании постановления СНК СССР за № 1143–280с от 22 октября 1938 года, дети трудпоселенцев, при достижении 16-ти летнего возраста, если они лично ничем не опорочены, освобождаются из трудовых посёлков с выдачей паспортов, но с ограничением проживания в режимных городах.

Освобождённая из трудовых посёлков призывная молодёжь подлежит приписке к призывным участкам и призыву в Армию с зачислением в кадровые части по особому указанию НКО СССР»[227].

В уже цитировавшей докладной записке от 28 февраля 1942 года майор госбезопасности Завгородний отмечал:

«До войны молодёжь эта настойчиво добивалась снятия с учёта. С начала лее войны поток заявлении об освобождении сильно сократился. Более того, в комендатуры стали поступать отдельные заявления с просьбой разрешить вернуться в трудпосёлок и встать на учёт трудпоселенцев»[228].

Впрочем, наблюдалось и обратное явление:

«С мест поступает много запросов о порядке рассмотрения заявлений трудпоселенцев, ходатайствующих о направлении их на фронт для борьбы с фашизмом. Такие заявления поступили в УНКВД Читинской, Свердловской, Челябинской областей, Орджоникидзевского края и друг.»[229]

Согласно рапорту начальника ГУЛАГ'а НКВД СССР старшего майора госбезопасности Наседкина на имя заместителя наркома внутренних дел СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга С. Н. Круглова, таких заявлений было подано 547[230].

На 15 октября 1941 года в Красную Армию было призвано 3218 трудпоселенцев, из них 301 в кадровые части и 2917 в специальные строительные батальоны[231].

Народный Комиссариат Внутренних Дел и Народный Комиссариат Обороны Союза ССР ставит вопрос о призыве в Красную Армию трудпоселенцев, находящихся в трудпосёлках НКВД, которые к моменту выселения их из районов сплошной коллективизации не были главами кулацких семей, а только её членами.

До сих пор трудпоселенцы в Красную Армию не призываются. Исходя из того, что в трудпосёлках находится свыше 100 000 чел. трудпоселенцев, мужчин призывного возраста, которые на протяжении 10–12 лет занимаются общественно-полезным трудом, а до выселения были только членами кулацких семей, НКВД и НКО полагают, что эту категорию трудпоселенцев следует призывать в Армию на общих основаниях, с тем, чтобы предоставить НКВД право освобождать из трудссылки трудпоселенцев, призванных в Красную Армию и прослуживших в ней не менее одного года, при наличии положительной характеристики командования.

На непосредственных иждивенцев трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, распространить льготы, предоставляемые семьям красноармейцев, а органам НКВД — освобождать их от уплаты 5 % отчислений с зарплаты, взимаемые на покрытие расходов по содержанию административно-управленческого аппарата трудссылки.

11 апреля 1942 года Государственный Комитет Обороны принял Постановление № 1575сс, согласно которому за период с 15 апреля по 15 мая 1942 года надлежало призвать в Красную Армию «35 000 человек за счёт тщательного отбора детей переселенцев и переселенцев призывного возраста». Вместе с другими категориями призываемых с 15 апреля 1942 года в армию, этих трудпоселенцев надлежало использовать «на укомплектование запасных частей для подготовки маршевых пополнений и на доукомплектование выводимых с фронта стрелковых дивизий, а также на формирование танковых и других специальных частей»[233].

Постановлением ГКО СССР № 2100сс от 22 июля 1942 года план призыва трудпоселенцев был увеличен на 15 тысяч. Таким образом, всего подлежало мобилизации 50 тысяч человек. Фактически же на 1 ноября 1942 года было призвано 60 747 трудпоселенцев[234].

Согласно приказу наркома внутренних дел СССР № 002 303 от 22 октября 1942 года «трудпоселенцы, призванные в Красную Армию, а также члены их семей (жена, дети) с учёта трудссылки снимаются; снятым с учёта паспорта выдаются без ограничений; снятые с учёта освобождаются от 5 % отчислений с зарплаты»[235]. В соответствии с этим приказом в течение 1943 года было снято с учёта трудссылки 102 520 призванных в Красную Армию трудпоселенцев и членов их семей[236].

Продолжалось освобождение трудпоселенцев по Постановлению СНК СССР № 1143–280с от 22 октября 1938 года. С 1 июля 1941-го по 1 января 1942 года было освобождено 24 247, за 1942 год — 63 113, за 1-й квартал 1943-го — 10 319 человек[237].

Во время Великой Отечественной войны некоторая часть бывших кулаков, особенно из числа работающих в промышленности, изменила места жительства и выехала из мест поселения, часть женщин вступила в брак с гражданами, не являющимися спецпоселенцами, и в связи с этим также выехала из мест поселения. НКВД и Прокуратурой СССР в 1944 году было принято решение таких лиц, если они в течение последних трёх лет после выезда из мест поселения занимаются общественно-полезным трудом, к ответственности за побег не привлекать и на спецпоселение не водворять[238].

25 мая 1944 года вышла директива НКВД СССР № 174 о снятии с учёта спецпоселений бывших кулаков, направленных в школы ФЗО и ремесленные училища[239].

С 1 сентября 1944 года со спецпереселенцев контингента «бывшие кулаки» было прекращено удержание 5 % от заработной платы на расходы по их административному управлению и надзору. Это было сделано на основании постановления СНК СССР № 1147–340с от 24 августа 1944 года «Об отмене процентных отчислений с заработков спецпереселенцев, установленных постановлением Совнаркома СССР от 1 июля 1931 г. № 130сс»[240].

После окончания войны началось массовое освобождение бывших кулаков, остававшихся к этому времени на спецпоселении. Хотя предложение МВД СССР осуществить в конце 1947 года полное освобождение этого контингента и не было поддержано руководством страны, фактически численность кулаков-спецпереселенцев стремительно сокращалась. Так, на 1 апреля 1947 года их состояло на учёте 481 186, на 1 января 1948 года— 210 556, на 1 июля 1949 года — 124 585, а на 1 июля 1952 года — 28 009 человек[241].

Последние остававшиеся на поселении кулаки были освобождены Постановлением Совета Министров СССР № 1738–789сс от 13 августа 1954 года «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков и других лиц»[242].

Такова истинная, а не вымышленная история «кулацкой ссылки».