Джон Браун - Семь элементов, которые изменили мир Страница 31

Задолго до изобретения фотографии серебро, подобно золоту, использовалось как средство накопления и символ богатства. Именно с этого я начну свой рассказ. В Южной Америке слухи о La Sierra de la Plata, Серебряных горах, распространялись среди конкистадоров вместе с возникшей чуть ранее легенде об Эльдорадо. Эти горы, как они слышали от индейцев, находятся в жаркой и засушливой области Чако Бореаль. Страдая от тяжелого климата и жестоко мучая местное население, испанские конкистадоры достигли горной области Кордильера Реаль. Их усилия оказались не напрасны, чего не скажешь об экспедициях, отправлявшихся на поиски Эльдорадо. Поднявшись на вершину высотой почти 5000 метров над уровнем моря, они увидели перед собой конус горы Серро де Потоси. Прокопав тонкий слой земли на склонах, они обнаружили: гора действительно состоит из серебра [1].

Приблизительно в начале XVI в., за несколько десятилетий до появления испанских конкистадоров на территории государства инков, император Уайна Капак (отец Атагуальпы, впоследствии предательски убитого конкистадорами) увидел идеальную коническую форму Серро де Потоси и почему-то сделал вывод, что она должна состоять из драгоценных камней и металлов. И оказался прав. Десятки миллионов лет тому назад вулканический материал, содержащий большое количество металлов, вырвался на поверхность земли в скальные разломы формировавшейся Серро де Потоси. Там он затвердел и образовал часто расположенные серебряные жилы. Скрытые под тонким слоем почвы на склонах горы, они не разрабатывались до появления государства инков. Согласно легенде, люди императора, начавшие раскапывать склон горы, внезапно услышали громкий голос, сказавший: «Бог приберег это для других, которые придут после вас» [2]. Они бросились наутек и дали горе название Потоси, что на языке куэкан означает «большой гром».

«Другими», по-видимому, и должны были стать испанские конкистадоры. Никто не знает, кто первый открыл серебряные жилы горы Потоси. Об этом сохранилось немало историй. Одна из них рассказывает об индейце-охотнике. Преследуя дикую ламу, он споткнулся о кусок серебра на склоне горы. Вполне вероятно, что моменту появления испанцев в 1540-х гг. добычей драгоценностей в малых объемах уже занимались, но масштабные работы начались только после прибытия в империю инков Гонсало Писарро. К 1545 г. конкистадоры глубоко вгрызлись в серебряное сердце горы. Небольшое поселение под названием Потоси, расположенное в тени горы и получившее ее имя, вскоре стало центром Перу и одним крупнейших и богатейших городов мира. Когда четверть века спустя по приказу вице-короля Франсиско Толедского была проведена первая перепись, выяснилось, что деревушка из нескольких хижин превратилась в город с населением 120 000 человек.

Здесь, на высоте 4000 метров над уровнем моря, воздух сух и холоден, часто дуют сильные ветры. Луис Капоке, мастер по добыче и очистке серебра, живший в XVI в., писал о сильнейших ветрах, которые «приносят с собой так много пыли и песка, что воздух делается непрозрачным» [3]. В этом суровом месте, окруженном вершинами Анд, испанцы построили богатый город. Вдоль узких улиц – роскошные особняки в колониальном стиле; купцы продавали «фетровые шляпы из Франции… стальные инструменты из Германии… стекло из Венеции» [4]. Для развлечения были построены игорные дома, танцевальные залы и театры. В городе жили около 700 профессиональных игроков и более 100 проституток. Обычным делом стали вооруженные столкновения между многочисленными группировками искателей удачи со всего мира, а дуэли происходили регулярно и не запрещались властями. Потоси стал южноамериканским центром колониального распутства и экстравагантных празднеств. В 1608 г. в честь дня Святого Причастия театральные преставления длились подряд шесть дней, ночные маскарады – шесть ночей, бои быков – восемь дней, фиесты – три дня и рыцарские турниры – два. В один из дней фиесты на центральной городской площади выступал «цирк, показывавший разнообразных зверей из Ноева ковчега, и били фонтаны воды, вина и местного хмельного напитка» [5]. Золотой город Эльдорадо, возможно, миф, но из богатств горы Серро де Потоси конкистадоры создали серебряный город.

Расточительство в городе отражало рост добычи серебра – более чем на 700 %, достигнутый с 1573 по 1585 г. благодаря новым методам гидравлической разработки. Они требовали круглогодичного использования большого количества воды. В результате были построены широкая дамба и система из соединенных между собой 32 озер, содержавших более 6 000 000 кубометров воды. В 1592 г. добыча серебра достигла рекордного значения в 200 тонн, после чего в XVII–XVIII вв. она продолжала медленно снижаться. Два столетия кряду гора обеспечивала более половины мировой добычи серебра, а в целом из ее недр было извлечено более 30 000 тонн благородного металла.

Испанская поговорка «vale un Potosi», «богатый как Потоси», стала выражением высшего призвания [6]. Потоси стал мировым символом богатства, в результате чего глава Священной Римской империи присвоил ему звание императорского города; на гербе изображен щит с надписью, которую можно перевести следующим образом: «Я богатый Потоси, сокровище мира, король гор, предмет зависти королей» [7].

Но под внешним блеском роскоши скрывалась ужасающая реальность – фактическое рабство миллионов индейцев. Общество инков основывалось на системе принудительного труда, так что индейцы имели «врожденное согласие с представлением об обязательной дани» [8]. По сути, конкистадоры успешно использовали существовавшую социальную структуру, позволившую им превратить местных жителей в рабов. Система просуществовала около 250 лет. Ежегодно более 10 000 мужчин насильственно отправляли сюда из родных горных районов Боливии и Перу [9]. Испанцы смотрели на них как на «бесхозных животных» и иногда заставляли работать на глубине полукилометра под землей по 23 недели в течение года без перерыва, день и ночь [10]. Их жестоко избивали, нередко убивали. Серро де Потоси стала называться «горой, пожирающей мужчин», и это название используется до сих пор шахтерами, которые, рискуя жизнью, по-прежнему добывают здесь олово [11]. Каждый год перед входом в шахту шахтеры приносят в жертву ламу в надежде умилостивить дьявола, живущего внутри горы. Но сегодня город Потоси, как и гора, – лишь пустая оболочка, лишенная содержимого. Высоко в Андах, где климат не позволяет заниматься сельским хозяйством, вдали от крупнейших городов Южной Америки, серебряные копи поддерживали роскошную жизнь города в XVI–XVII вв. Когда добыча драгоценных металлов прекратилась, из города исчезли люди, закрылись игорные дома, закончились шумные праздники. В отличие от Калифорнии, благополучно пережившей золотую лихорадку, Потоси не обладала возможностями для диверсификации экономики. Гора, изрытая туннелями, с тех пор оставалась в ужасном состоянии, со склонами, заваленными пустой породой, придававшей Серро де Потоси красноватый оттенок.

Вместе с золотом Атагуальпы и индейцев племени муисков огромное количество добытого в Потоси серебра было перевезено в Европу купцами или отправлено королю Испании как дань. Но, как заметил комментатор, живший в XVII в., «то, что отправляется в Испанию из Перу, – не серебро, а пот и кровь индейцев» [12].

Серебро из Потоси проходило через такие центры торговли, как Генуя, Флоренция и Венеция. Добыча серебра в Европе также быстро росла. В конце XV – начале XVI в. современные месторождения были открыты в Саксонии и Тироле, а современные технологии добычи опять сделали прибыльными старые, заброшенные шахты [13]. В 1527 г., во время горнорудного бума, в маленьком богемском городке Иоахимшталь, расположенном недалеко от границы с Саксонией, работал городским врачом Георг Агрикола. Иоахимшталь (ныне Яхимов) расположен на склонах Рудных гор на территории современной Чехии, в самом центре европейской горнодобывающей промышленности. Здесь Агрикола увидел, как наука и технология добычи и переработки руды изменяют окружающий мир. Городок был основан всего за 11 лет до приезда Агриколы, но за эти годы население его выросло с 1000 до более чем 14 000 человек благодаря успешной добыче серебра на близлежащих рудниках и чеканке монет, называвшихся талерами [14]. Агрикола отдал много времени изучению горного дела, посещал шахты и плавильни на склонах окрестных гор. В 1530 г. он ушел с должности городского врача и провел несколько лет в путешествиях. Его последующие исследования вылились в фундаментальный труд по горнорудному делу «De re metallica» – самый авторитетный в этой области вплоть до эпохи Просвещения.

Агрикола не только подробно объясняет, как находить, извлекать и переплавлять руды ценных металлов, но и выступает защитником интересов шахтера и горнорудной индустрии в целом. Для самого Агриколы преимущества горнорудного дела очевидны: это в первую очередь получение ингредиентов для лекарств и красок и металлов для монет. «Ни один смертный, – пишет Агрикола, – никогда не возделывал землю без [металлических] орудий» [15]. Тех, кто подвергал сомнению важность шахтерского труда, Агрикола, считавший, что рудокопы влачат «самое горькое и несчастное существование», спрашивал: «Насколько прибыльность золотых и серебряных рудников превосходит прибыльность сельского хозяйства?.. Те, кто осуждает горнорудное дело, говорят, что оно очень ненадежно, и сверх меры прославляют сельское хозяйство. Но я не вижу причин для подобных утверждений, так как серебряные рудники до сих пор не истощились после 400 лет разработки» [16]. Но, добавляет он, горное дело прибыльно лишь для тех, кто проявляет к нему заботу и внимание [17]. Чтобы добиться успеха, горнозаводчик должен освоить много наук и ремесел [18]. Он должен знать, как сохранять здоровье своих рабочих и «защищать свои права» с помощью закона. Складывается впечатление, будто Агрикола описывает то, чем должны заниматься сегодняшние горнодобывающие компании.