Федор Волков - Тайное становится явным Страница 31

В беседе, состоявшейся 16 апреля 1941 г. в Лондоне между министром иностранных дел Англии Иденом и советским послом И. М. Майским, последний отметил: «Пакт уменьшает опасность войны между СССР и Японией»[306].

Вместе с тем советско-японский пакт был свидетельством дипломатического поражения Германии, рассчитывавшей на вовлечение Японии в войну против СССР сразу же после ее начала.

Таким образом, в дипломатической битве между Берлином и Москвой преимущество было на стороне советской дипломатии. Главный итог этой борьбы — СССР удалось тогда сохранить мир, не допустить втягивания его в войну в крайне неблагоприятной международной обстановке 1939–1940 гг.

Перед нападением Германии на Советский Союз в нашей стране были созданы необходимые материальные и экономические предпосылки для максимального повышения обороноспособности Родины. Однако эти предпосылки не были в должной мере и своевременно использованы. Красная Армия не была приведена накануне войны в полную боевую готовность.

Между тем фашистская Германия, захватившая к началу войны против СССР многие европейские страны, располагала огромным военно-экономическим потенциалом и крупными вооруженными силами. «Отсутствие активных боевых действий (на Западе. — Ф. В.) позволило Гитлеру бросить основную массу своих войск и войск государств-сателлитов против СССР»[307].

И речь шла не только о вооруженных силах.

Небывалую по своим масштабам тайную войну против СССР вела германская разведка. В подготовке нападения гитлеровской Германии на СССР немалая роль принадлежала не только руководителям германской дипломатии, но и «двуликому адмиралу» Канарису — начальнику абвера (военной разведки и контрразведки). Абвер являлся самостоятельным управлением при главном штабе вооруженных сил[308].

Активной разведкой ведал 1-й отдел, организацией саботажа и диверсий в тылу противника — 2-й отдел, контрразведкой — 3-й отдел.

Первоначально органы контрразведки были созданы при штабах военных округов и военно-морских баз. Позднее они были переданы корпусным штабам. В частности, отделения контрразведки в Кенигсберге и Бреслау занимались разведкой на Востоке, главным образом в СССР.

Начальники РСХА и гестапо Гиммлер и Гейдрих внесли свою лепту в организацию разветвленной системы разведки фашистской Германии: помимо абвера органы службы безопасности (СД) создали собственную разведывательную сеть за границей. От Гиммлера и Гейдриха не отставал Риббентроп, создавший дипломатическую разведку в министерстве иностранных дел. Дело и здесь было поставлено на широкую ногу: в штате ведомства состояли такие классные разведчики, как посол в Анкаре фон Папен, посол в Токио Эйген Отт и многие другие.

Впрочем, на поприще разведки подвизались не только послы, но и германские военные атташе, обменивавшиеся военной информацией с разведками фашистских и профашистских стран[309].

Правда, между абвером, СД и разведкой ведомства Риббентропа шла внутренняя, скрытая, но весьма острая борьба за «пальму первенства». В 1944 г. Гиммлер добился устранения адмирала Канариса (его повесили за участие в заговоре против Гитлера) и передачи всей разведывательной службы в руки имперского главного управления безопасности — РСХА. Военную разведку и контрразведку возглавил бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.

Готовясь к войне против СССР, фашистская Германия усиливала органы разведки и контрразведки, расширяла шпионаж и другие формы подрывной деятельности.

По сравнению с 1939 г. количество забрасываемой в Советский Союз немецко-фашистской агентуры увеличилось почти в 4 раза[310]. В августе — сентябре 1940 г. иностранный отдел генерального штаба Германии передал задания периферийным отделам абвера, всем разведорганам в армейских группах и армиях, нацеленных на Восток, — резко усилить разведывательную работу в СССР. Гиммлер, Гейдрих, Канарис, Риббентроп требовали от своих разведчиков до нападения на СССР собрать исчерпывающую информацию о военном и экономическом потенциале Красной Армии для общего планирования войны. Однако это оказалось весьма трудной задачей.

Немецкие генералы признавали особо сложные условия для деятельности западных разведок и контрразведок в СССР. По свидетельству Леверкюна, «Советская Россия еще до начала войны представляла в отношении разведки особо трудную проблему». «Засылка в Россию агентов из Германии, — сетует Леверкюн, — была возможна лишь в очень редких случаях. Контроль и проверка документов среди населения России как в городах, так и на транспорте проводилась гораздо строже, чем в какой-либо другой европейской стране»[311].

Бдительность советских людей была серьезным препятствием, мешавшим проникновению в СССР фашистских разведчиков, засылавшихся из приграничных стран — Румынии, Венгрии, Польши, Финляндии и т. д.

Меры Советского правительства, в частности закрытие в 1938 г. немецких консульств в СССР, являвшихся рассадниками деятельности агентов абвера, СД и Риббентропа, нанесли серьезный удар по вражеской разведке.

И все же органам госбезопасности не удалось полностью очистить страну от фашистских шпионов и диверсантов. Абвер и другие разведслужбы засылали в СССР, особенно по мере приближения дня нападения на нашу страну, все новых и новых агентов.

В начале сентября 1940 г. Канарис получил приказ Йодля, намечавший основные меры по активизации проведения разведки и подрывной деятельности на территории СССР. Было приказано определить группировки, реальную силу советских войск, их вооружение и снаряжение, разведать советские укрепления на западной границе и полевые аэродромы, сообщить данные о работе и возможностях советской промышленности и транспорта[312].

В развитие этого приказа генерал-майор Лахузен — начальник 2-го отдела абвера, заместитель Канариса — приказал организовать специальную группу под условным наименованием «А», которая должна была заниматься подготовкой диверсий и работой по разложению советского тыла. В приказе Йодля указывалось, что в целях обеспечения молниеносного удара по Советскому Союзу «Абвер-2» при проведении подрывной работы против России должен максимально использовать свою агентуру[313]. Хотя многие фашистские шпионы и диверсанты были схвачены и обезврежены, часть из них проникла на советскую территорию. Немало шпионов и диверсантов, «консервировавшихся» многие годы, было завербовано из числа немецких эмигрантов.

На содержании гитлеровской разведки находились и часть русской белогвардейщины, члены организации украинских буржуазных националистов (ОУН) вроде Бандеры, Мельника и главарей других националистических группировок. Им поручалось организовать сразу после нападения на СССР диверсионные выступления на Украине с целью подрыва советского тыла[314].

В период войны украинские националисты, предавая свой народ, ревностно выполняли самые гнусные и кровавые поручения абвера и гестапо. Именно оуновцами укомплектовали особый карательный батальон «Нахтигаль», возглавленный сотрудником абвера обер-лейтенантом Теодором Оберлендером[315]. Были подготовлены также специальные диверсионные группы, сформированные из националистических элементов, для проведения подрывной деятельности в Прибалтийских республиках. Отдел иностранной контрразведки 20 июня 1941 г. издал специальную директиву о подготовке восстания в Советской Грузии. Для этой цели в Румынии была создана диверсионная организация под кодовым названием «Тамара».

Гитлеровская разведка использовала для своих целей немецких граждан, проезжавших через советскую территорию. Группы немецких «туристов», в особенности в Прибалтике, Закарпатье, на Украине, в Молдавии, «альпинистов» в горах Кавказа занимались топографическими съемками, разведкой военных объектов. Участники Отечественной войны свидетельствуют: в период ожесточенных боев за перевалы Кавказа Марухский, Клухорский, у подножия Эльбруса и на других перевалах и в долинах у захваченных в плен, у убитых немецких офицеров находили самые подробные карты Кавказских гор.

В Бреслау был создан специальный институт, сотрудники которого занимались изучением военно-экономического потенциала СССР, вопросами пропускной способности железных и шоссейных дорог СССР. В институте усиленно исследовалась политическая жизнь страны, национальная проблема — отношения между национальностями, населяющими Советский Союз, с тем чтобы в период войны попытаться разжечь национальную рознь, использовать устремления националистов для ослабления Советской страны.