Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6278 ( № 23 2010) Страница 31

Российский посол в ФРГ Вла­димир Котенев отметил, что сегодня Россия развивает отношения с «другой Германией», что «наши страны накопили уникальный опыт исторического примирения…» Опыт и в самом деле заслуживающий изучения.

– Насколько актуальна сегодня идея примирения в Гер­мании? На кого ориентируется «Русский дом» в большей степени – на представителей элит, политиков, учёных, деятелей искусства или же на обыкновенных людей?

– Аудитория у нас самая разнообразная. Тут и известные политики и самые обычные люди. Наша цель – укрепление взаимопонимания между цивилизациями и культурами на российско-германском пространстве. Добиваемся её мы с помощью конкретной практической деятельности. Есть объединяющий нас комплекс общепризнанных ценностей и принципов. Развитие диалога между нашими странами и народами – вот средство для обеспечения прогресса.

В рамках года сближения культур мы действуем в качестве своеобразной «инстанции», побуждающей к примирению на основе культурного наследия наших стран. Мы стремимся развивать контакты и связи в сфере культуры, создаём общественно-политические программы, научные и образовательные проекты… Среди них, к примеру, ежегодное проведение на базе нашего дома Международного университетского форума, который будет искать новые формы учебно-исследовательской работы по истории войн…

– И всё-таки трудно сказать, что у европейской общественности есть объективное представление о современной России…

– Чтобы оно было, надо работать. Наш дом, находясь в сердце Европы, представляет собой информационно-разъяснительный центр для международной научной среды. У нас проходят конференции, форумы, научные круглые столы, позволяющие понять и оценить роль российской науки в международном сообществе, её возможности на международном образовательном рынке.

Мы активно взаимодействуем с общественными, некоммерческими неправительственными организациями, содействуем развитию диалога между российскими и германскими партнёрами. Мы намерены всячески поощрять обмен информацией в сфере науки и образования. Чего мы добиваемся? Хотим привлечь внимание лиц, принимающих решения и оказывающих влияние на общественное мнение, к ценностям и потенциалу российско-германского диалога. Мы стремимся к развенчанию мифов, порождаемых невежеством и предрассудками, углублению знаний друг о друге, воспитанию взаимоуважения, которое возможно, невзирая на культурные, географические и политические границы… И постоянно ищем партнёров для решения этих задач.

– Очевидно, что особая ваша забота – русский язык…

– Сразу хочу отметить, что русский язык сегодня в гораздо большей степени, чем раньше, востребован. Это результат политических и экономических реалий. Растущий интерес к нашей научной мысли, к общественным процессам, происходящим в России, делает его всё более привлекательным для жителей Германии. Поэтому преподавание русского языка является для нас направлением работы.

У нас в доме существует «Русский колледж» для детей соотечественников, но основная часть программ – именно программы по русскому языку как иностранному. Сегодня курсы русского языка в Российском доме посещают более 600 человек. Это не только местные немцы, но и дипломаты других государств, в перспективе собирающиеся работать в России и других странах СНГ…

– Особое внимание вы уделяете нашим соотечественникам…

– Естественно. Скоро именно в стенах нашего дома пройдёт очередная общегерманская конференция соотечественников. Это будет весьма значимое событие в жизни многочисленной российской диаспоры в Германии. Надо сказать, большинство представителей нашей диаспоры успешно интегрировались в германское общество, но в то же время не ассимилировались, по-прежнему сохраняют связь с исторической родиной.

– Ни для кого не секрет, что долгое время зарубежный полиэтнический русский мир был разобщённым и инертным…

– Сейчас, к счастью, ситуация меняется к лучшему. Налицо заметно стремление к налаживанию различных взаимосвязей внутри диаспоры, к сохранению российских корней.

К сожалению, всё меньше остаётся в Берлине людей, которые приходят в Российский дом просто из чувства ностальгии по родине. В первую очередь это связано с их возрастом. Поэтому особенно важно сделать дом привлекательным и интересным для молодого поколения соотечественников. Для этого в доме функционируют кружки, спортивные секции, шахматный клуб, проводятся молодёжные мероприятия, встречи.

Мы всегда рады своим друзьям, среди которых немало молодых людей. Причём с каждым годом их становится всё больше. В прошлом году у нас было 270 000 гостей. Надеемся, в этом году их будет ещё больше.

Беседу вела Мария ХАМАХЕР, собкор «ЛГ» по Центральной Европе

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

«Как я провёл этим маем»

Общество

«Как я провёл этим маем»

ЗАМЕТКИ ПРИСТРАСТНОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Телевизионная «картинка» так далека от реальности...

На фоне нескончаемо-однообразных рабочих будней отпуск кажется маленьким и всегда заканчивается слишком быстро. Кажется, только вчера я распаковывал чемоданы и раскладывал по полочкам, развешивал на «плечики» в казённом санаторном шкафу летнюю амуницию. День за днём нежился в минеральных ваннах. Залитый лечебной грязью и спелёнатый как мумия прогревал свой остеохондрозный позвоночник. Приняв «на грудь» стакан тёплой минералки, заправлялся затем в столовой рассольником «по-ленинградски» и биточками «по-могилёвски». И вот, увы, я уже дома. Задумчиво смотрю из окна на заросшие бурьяном подмосковные поля под серым, дождливым небом и, лениво стуча по «клаве», пытаюсь поинтереснее сочинить про то, «как я провёл этим маем».

Я никогда прежде не был ни в санаториях, ни в пансионатах, ни хотя бы в домах отдыха. А вот жена моя в этих вопросах дока. В санаторно-курортном деле «собаку съела». Она-то меня и подбила провести отпуск в одном довольно популярном у россиян санатории в белорусском городе Бобруйске.

О самом санатории и ценах мы узнали из Интернета. Без труда забронировали по телефону не самый дорогой номер. Заранее позаботились о билетах. В означенный срок с уложенными вещичками сели вечером в плацкарт, а утром были уже в городке Осиповичи, что в 40 минутах езды на автобусе от нашей цели.

Едва рассветает, понимаешь, глядя из окна вагона, что ты уже не в России. Кругом идеально прибранные, ухоженные, засеянные поля. Гладкие и ровные, без выбоин и асфальтовых заплат-проплешин дороги. И бросающаяся в глаза повсеместная чистота. Ни валяющихся пластиковых бутылок, ни разноцветного упаковочного целлофана, ни стразов битого стекла, ни окурков. Сначала к этой придорожной чистоте испытываешь ироничное недоверие. Мол, знаем мы всё. И тут любят пыль в глаза пускать. Но недоверие сменяется естественным чувством уважения, когда видишь, что чистота в Беларуси не напоказ, это её естественное, всамделишное состояние. Перед ровными газонами, яркими цветами в вазонах и на клумбах, множеством покрашенных урн для мусора, перед метущими и моющими всё это убранство с утра до вечера людьми в униформах просто хочется расшаркаться и снять шляпу.

Уже через час после приезда мы, получив талоны на питание, завтракали в санаторной столовой. А дальше потекли оздоровительные будни с обследованиями, анализами, процедурами, четырёхразовым питанием, «тихим часом» и т.п. Такое санаторно-курортное бытие не предрасполагает к слишком активному, углублённому восприятию и постижению повседневной жизни проживающих тут людей. И всё же в отличие от моей супруги насилия над своим телом в виде иглоукалывания, вакуумного лимфодренажа, циркулярного душа и подводного массажа я благополучно избежал. Это и дало возможность несколько чаще путешествовать по городу, разговаривать с людьми и тем самым пополнить свои впечатления, глядя на жизнь наших земляков-славян в Союзном государстве.

Например, меня, российского обывателя, поразило то, что в Беларуси нигде нет охранников. В России огромная часть откормленного мужского населения «работает», охраняя детские сады, школы, больницы, поликлиники, кинотеатры, магазины и даже библиотеки. В Беларуси же мужское население работает там, где оно изначально и должно, – у станка или в поле. Тут мужчина – или рабочий, или землепашец, а не увалень в форме и при дубинке, неизвестно кого от кого охраняющий. Тут просто некому сканировать и раздевать тебя недоверчивым, хмурым взглядом. Здесь никто за тобой не наблюдает оком развешенных на каждом углу видеокамер.