Арсен Мартиросян - К решающим битвам Страница 32

Обладавший огромнейшим влиянием на умонастроения общества писатель просто обязан был исключительно тщательно все проверить и перепроверить, что, кстати говоря, при его-то связях в военных кругах вообще не представляло какого-либо труда. Одного телефонного звонка хватило бы. Невинное, на первый взгляд, якобы переосмысление якобы в свете новых фактов наиболее важных событий войны в итоге превратилось в ложь о героизме и доблести наших солдат в битве под Москвой! Едва ли писатель имел в виду такой результат, но ведь получилось то, что получилось, — значение подвига солдат и офицеров в битве под Москвой оказалось незаслуженно принижено. Коли так хотелось сказать о битве под Москвой что-то новое, то надо было не упиваться восхвалениями Жукова, предлагавшего сдать Москву, а показать его истинную роль в той битве, особенно в сравнении с ролью Сталина и простых солдат и офицеров.

Небольшой комментарий. Откровенно говоря, вместо восхвалений Жукова и тем более, пускай и неумышленного, но тем не менее бросания тени на подвиг наших солдат и офицеров под Москвой, куда уместнее было воспеть один из самых потрясающих случаев в истории битвы за столицу, о котором незаслуженно забыли. А между тем этот случай описывает уникальнейшее поведение простых солдат и офицеров, причем в самом ярком геополитическо-цивилизационном обрамлении. Командир батальона 73-го полка 316-й стрелковой дивизии[49], оборонявшей подступы к Москве, сподвижник знаменитого генерала Ивана Васильевича Панфилова, казах Баурджан Момышулы, получив новую карту, взял её и со словами «Нам больше не понадобится ориентироваться и изучать местность восточнее Крюкова» — именно там и стоял в обороне его батальон — попросту отрезал всю ту часть карты, что показывала территории восточнее Крюкова! Да ещё и приказал адъютанту сжечь отрезанную часть. Потрясающий своей безграничной верой в Победу России жест человека Востока! Вот что надо было воспевать всеми доступными авторитетнейшему писателю средствами! Тем более что это и выдающееся по своей нравственной силе свидетельство великой дружбы народов, что царила в сталинском СССР!

Освобождение Московской области от немецких оккупантов началось 6 декабря 1941 г. и велось в ходе Клинско-Солнечногорской (6 — 25.12.1941 г.), Калужской (17. 28.12.1941 г.) операций, завершившись Ржевско-Вяземской (8 — 25.01.1942 г.) наступательной операцией.

Состав группировки противника в это время оставался практически прежним, а перешедшие в контрнаступление советские войска в боевом составе изменились незначительно. Они были усилены лишь пятью стрелковыми дивизиями, пятью стрелковыми и двумя танковыми бригадами. Такое усиление позволило повести контрнаступление, вынудить противника отходить, но оно было недостаточным для нанесения врагу серьёзного поражения. Контрнаступление на Западном стратегическом направлении закончилось в начале января 1942 года.

В условиях многоснежной морозной зимы советские войска впервые осуществили крупную наступательную операцию, имевшую стратегическое значение. 38 немецких дивизий потерпели под Москвой тяжелое поражение. От захватчиков было освобождено свыше 11 тыс. населенных пунктов. Враг был отброшен от Москвы на 100 — 250 км. К концу января 1942 г. вся территория Московской области была очищена от оккупантов. В оборонительных сражениях за Москву и тем более в знаменитом контрнаступлении отличились многие соединения. О многих из них написаны прекрасные книги, статьи и исследования. И поэтому хотелось бы здесь отметить тех, о ком мало или вообще ничего не известно. Это моряки. Да-да, в обороне Москвы и тем более в контрнаступлении под Москвой значительную роль сыграли 5 морских стрелковых бригад, выдвинутых в район канала (севернее Москвы), в том числе и 64-я и 71-я морские стрелковые бригады, укомплектованные в основном военными моряками-тихоокеанцами. Армейское командование использовало их на наиболее ответственных участках фронтов. Именно моряки наводили невероятный ужас на гитлеровцев.

В оборонительных операциях под Москвой с 10.10 по 5.12 1941 г. потери наших войск составили:

— безвозвратные — 247 207 человек;

— санитарные — 54 306 человек;

— общие потери 301 513 человек;

Потери в ходе контрнаступления за период с 6.12.1941 по 25.01.1942 г. составили:

— безвозвратные — 72 003 человека;

— санитарные 118 669 человек;

— общие — 190 672 человека.

Итого за весь период битвы за Москву потери составили:

— безвозвратные 319 210 человек;

— санитарные — 172 975 человек;

— общие — 492 185 человек.

Ясно отдавая отчёт в том, что человеческая жизнь дороже любой цифирки, не могу тем не менее не задать один вопрос. Разве приведенные выше цифры свидетельствуют о том, что Москву спасли, забросав врага трупами?! Да, вполне возможно, что потери могли быть ниже указанных (на это указывают аналитические записки военной контрразведки, которые до сих пор не публикуют в полном объеме), но это вовсе не означает, что только трупами своих солдат и офицеров отстояли Москву. Во-первых, война — явление крайне жестокое, кровавое и, к глубокому сожалению, без жертв не бывает. А при том усовершенствовании оружия, что имело место к началу 40-х гг. XX в и особенно при том невероятном ожесточении, с которым велась война, избежать многочисленных жертв было практически не реально. Во-вторых, цели агрессора были крайне, если не вообще запредельно, жестокими. И к Москве враг рвался отчаянно и не менее отчаянно сопротивлялся нашему контрнаступлению. Но говорить о том, что только трупами остановили и отбросили врага — просто подло. Подло по отношению к павшим смертью храбрых при защите столицы нашей Родины — Союза Советских Социалистических Республик! Подло по отношению к тем жизням, которые были положены на алтарь Великой Победы, нелегкий путь к которой начался от предместий Москвы! Поэтому за любые нападки и ёрнические высказывания в адрес тех, кто отстоял Москву в тех наитяжелейших условиях начального периода войны, должно быть неотвратимо жесточайшее наказание — в назидание остальным. В том числе и забугорным хамам, не говоря уже о выродках «местного розлива». И вот почему.

Мы до сих пор не осознаем в полном объеме величайшее значение как самой битвы за Москву, так и особенно славной победы в ней. Потому что никак не можем взять в толк одну простую истину. Контрнаступление под Москвой было не просто каким-то успешным военным и политическим явлением. Это был особого рода Момент Истины в истории человеческой цивилизации. Напомню, что в сентябрьском приказе о начале операции «Тайфун» Гитлер особо подчеркнул, что «это будет последняя, решающая битва Второй мировой войны». Фюрер, как ни странно, по-своему был прав. Потому что если бы Москва пала, то Япония и Турция объявили бы войну Советскому Союзу! Хуже того. Коренным образом изменилось бы поведение и формально нейтральной Швеции, а также других стран. Не говоря уже о не веривших в советскую победу США и Великобритании. Они ведь и вовсе отводили Советскому Союзу не более 5–8 недель на сопротивление. Более того. Едва только началась битва за Москву, президент Рузвельт отправил Черчиллю телеграмму следующего содержания: «Японцы поворачивают на север. Нам с вами обеспечена двухмесячная передышка». А это означало, что лидеры англосаксонской части едва только, да и то пока в основном на словах да на бумаге, сложившейся антигитлеровской коалиции готовы пустить в ход основной вариант политики для достижения тех целей, ради которых они столь долго и упорно готовили Вторую мировую войну. Проще говоря, раз уж Россия потерпит поражение, то нужно договариваться с немцами, японцами и всеми остальными о разделе «русского наследства»[50]! А уж если и вовсе элементарно, то на горизонте в тот момент маячил необратимый передел мира в пользу Германии и Японии при участии англосаксов!

Небольшой комментарий. Именно поэтому предлагаю особо оценить выдающуюся роль советской разведки, инспирировавшей по прямому указанию Сталина с обеих плацдармов — с американского и японского — вооружённое столкновение между США и Японией. Именно особо оценить, так как эта операция по стравливанию США и Японии в вооруженной схватке началась ещё в мае 1941 г. — Сталин отчетливо представлял себе масштаб грядущего столкновения и потому заранее стремился обезопасить СССР от угрозы двухфронтового нападения. Планы Запада не были для него секретом…

«Надо отдать должное» подлости англосаксов — они действительно стали готовиться к этому! Более того. Они стали готовиться к этому ещё в августе 1941 г.! Дело в том, что во время состоявшейся 12 августа 1941 г. встречи Рузвельта с Черчиллем была подписана Атлантическая хартия (опубликована 14 августа 1941 г.), в которой не нашлось места хотя бы для пары слов о Советском Союзе, переживавшем в тот период самое напряженное для него время! Не было там ни слова об агрессии японцев против Китая. Были лишь общие рассуждения о «нацистской агрессии» и «японской экспансии». Хуже того. У Черчилля хватило ума а соответственно и традиционной британской подлости предложить направить эту декларацию (хартию) японцам в сопровождении специальной ноты, генеральный лейтмотив которой — дальнейшие экспансии будут нетерпимы!? Что в свою очередь означало следующее: о том, чего вы, господа агрессоры и экспансионисты, уже «достигли», сиречь нахапали и захватили — давайте потолкуем. Но дальше — ни шагу. Но ведь расчёт-то Черчилля строился на том, что, как союзное Германии государство, Япония обязательно проинформирует об этом предложении Берлин. А немцы тоже не дураки и прекрасно поняли бы, что высказанное Токио предложение будет распространяться и на Германию! Если уж совсем просто, то Черчилль уже в тот момент готов был сесть за стол переговоров с Гитлером, дабы, ради спасения своей проклятой Британской империи и тем более Англии, поторговать суверенитетом, территориальной целостностью и богатствами СССР за спиной Москвы! И это несмотря на то, что 12 июля 1941 г. было подписано англо-советское соглашение о совместной борьбе против гитлеровской Германии, статья 2 которого содержала прямые обязательства сторон не вступать в сепаратные переговоры с немцами! Впрочем, пресловутый британский бульдог сел за стол переговоров с нацистами прямо 22 июня 1941 г. По его личному поручению британский посол в Анкаре при посредничестве турецкого министра иностранных дел вступил в тайные переговоры с нацистским послом фон Папеном на предмет выработки условий для прекращения войны между Англией и Германией на почетных условиях. «Естественно», за счет СССР. Правда, не повезло подлецам — советская разведка не дремала…