Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6439 ( № 46 2013) Страница 33

Беседовала  Арина АБРОСИМОВА  

Теги: Андрей Кавун , режиссер

Зима... ты помнишь?

Гуннар Гуннарссон. Адвент: Повесть о добром пастухе / Пер. с исл. Т. Шенявской. - М.: Текст, 2013. – 109 с.: ил. 

– 1500 экз.

К 70-летию дипломатических связей между Россией и Исландией приурочен выход в свет впервые на русском языке самой главной исландской книги Гуннара Гуннарссона "Адвент: Повесть о добром пастухе".

Предрождественский период, Адвент, длящийся почти месяц, в западном христианстве связан с постом и многочисленными обрядами, когда все стараются быть вместе – общиной, семьёй – и совсем не ждут несчастья. История эта не вымышленная, у неё есть реальный прототип, Бенедикт Сигурйонссон по прозвищу Горный Бенси, который жил в начале прошлого века и каждый год накануне Рождества отправлялся в опасное путешествие по зимним горам в поисках заблудших овец. Однажды, 10 декабря 1925 года, он ушёл на три дня, но вернулся лишь 27 декабря, когда все поселяне, отпраздновав Рождество, собрались его искать, уже не надеясь найти[?]

Гуннарссон прочитал эту историю в одном журнале, по заказу другого – изложил в литературной форме, а через пять лет немецкое издательство предложило Гуннару создать повесть. Изначально она написана на датском языке, но опубликована на немецком в 1936-м, через год было датское издание, а ещё через два – исландское. Когда «Адвент в горах», появившись в книжных магазинах Германии, покорил читателей, эта волна прошла по всей Европе и докатилась до Америки – там книга была издана под названием «Повесть о добром пастухе» и разошлась тиражом более 250 тысяч экземпляров.

С тех пор она регулярно переиздаётся в разных странах, переведена на множество языков. В одной только Германии её суммарный тираж за все прошедшие годы составляет 500 тысяч экземпляров. Эту книгу любят во всём мире, но у нас это первое издание, хотя в 1927 году, будучи молодым репортёром датской газеты, Гуннарссон посетил Россию.

Он был в числе аккредитованных иностранных журналистов на праздновании десятой годовщины социалистической революции, которое проводилось на Красной площади. Будущий писатель был покорён советским энтузиазмом и долгие годы оставался под сильным впечатлением. Почти через десять лет, зимой 1935/36 года, он напишет сделавшую его знаменитым маленькую повесть о пастухе.

В Москву на презентацию книги и открытие выставки приехал правнук и тёзка писателя, который сделал замечательные графические иллюстрации для русского издания. Гуннар Гуннарссон-младший сравнивает героев повести «со Святой Троицей: спутники пастуха – верный пёс Лев и баран-вожак по кличке Железяка – они одни под солнцем, луной и звёздами. Это имеет некоторое отношение и к России – в таких условиях может выжить лишь сильный духом».

В местах, где пастух разыскивал своих овец во время того исторического путешествия, сохранилась старая хижина у Йокульса, в 1800 м от шоссе № 1 в Исландии, но о ней до нашего времени почти ничего не знали. Она построена из камня в 1881 году, есть две комнаты, разделённые деревянной стеной. С тех пор путники оставляли на стенах свои имена и даты путешествий – там сотни надписей. Национальный музей Исландии, к коллекции исторических зданий которого хижина сейчас принадлежит, относится к ней как к особенному архиву.

Скандинавские дети в школе проходят «Адвент» на уроках литературы, впитывая её смыслы, чтобы, повзрослев, попытаться их осознать. «Адвент» – «зимняя» рождественская притча о философии жизни. Это личные вопросы, задаваемые себе каждым: «кто я?», «почему я живу?», «в чём смысл человеческой жизни?»... На вечные вопросы человечества, возможно, кто-то себе ответит, прочитав эту маленькую книгу.

Алла ВЛАДИМИРОВА

Теги: Гуннар Гуннарссон

Доступно и сердито!

В качестве Гиннесса я, как и все Густомысловы, предпочитаю пиво. Но и к рекордам у нашей династии лежит душа. "Шибче, выше, сильнее!" Все мы гордимся, что в нашей стране в ХХI веке развернулся нацпроект «Доступное и комфортное жильё - гражданам России». И за годы работы этого проекта рыночная цена на жильё взлетела на рекордную высоту, недостижимую для Берлинов и Лиссабонов. За восемь лет комфортное жильё стало настолько доступным, что подорожало – если говорить о Москве – с 17 тысяч рублей за метр до почти 170 тысяч!

А наши семейные легенды сохранили память о тех временах, когда жильё было ещё недоступным.

В 1921 году, когда Гражданская война уже закончилась, а нэповский угар ещё не начался, мой дед получил недоступную комнату. Как тогда говорили: меблированную. Правда, из мебели к жилью прилагались только вбитый в стенку гвоздь и два портрета в посеребрённых рамках – Ленина и Троцкого. Гвоздь же – один. Дед так и сказанул председателю жилкомиссии: «Вот теперь и не знаю, кого из них повесить, а кого – к стенке поставить...» И новосёла в суматохе даже не посадили.

А отец в 1961-м получил недоступную отдельную квартиру. Новенькие хрущёвки на московской окраине стояли вровень с тополями. Пять этажей, потолки низкие, как старт на беговой дорожке. В коридоре – вешалка и стенной шкаф. На кухне – мойка и кран, газовая плита в рабочем состоянии, в совмещённом санузле тоже – всё, как положено. И даже недоступные лампочки повсюду уже ввинчены... В общем, купил раскладушку, внёс – и живи. Правда, бесплатный портрет Хрущёва не прилагался, а фотографию Хемингуэя отец приобрёл на собственные средства.

А мне повезло. Я приобрёл недоступную кооперативную квартиру практически по цене добротных штанов. Дело было в 1990 году. Стал я членом жилищно-строительного кооператива, внёс первоначальный пай – сорок процентов. А остальное мне на много лет разделили. Достроили дом осенью 1991-го. Въехал я к Новому году. А в январе оказалось, что на ту сумму, что я задолжал кооперативу, только штаны и можно прикупить. Одну пару. Выплатил я тогда шестьдесят процентов разом и почти без ущерба для семейного бюджета. Кому инфляция, а кому – белая акация.

С тех пор много новых слов появилось. Вместо исконно русского «маклер» мы теперь говорим: «риелтор». И ещё появилось крепкое словцо «ипотека». Это такая современная потеха.

Вот и решил я с помощью этой потехи купить жильё дочери, которая как раз превратила меня в деда. Шестнадцатый этаж из шестнадцати возможных. Говорящий лифт, охранник в холле, а в подъезде – домофон, чтобы можно было посудачить с друзьями. Выплатил я первый взнос, все накопления потратил, вошёл в эту квартиру... Ни окон, ни дверей. Ни кранов, ни ванны... Говорят, это и есть комфорт: никакой стандартной отделки, каждый оформляет пустую коробку по собственному вкусу и по вкусу специально приглашённого дизайнера. Для капитальных людей – это да, а как же те, кому доступное жильё требуется? Доступное и комфортное.

Так что это только скупой платит дважды, а новосёл в наше время платит трижды: сначала – за квартиру, по рыночной цене. Потом – за ремонт. И ещё лет тридцать – проценты по ипотеке. А самое главное, что не я один плачу ежемесячные проценты. Строители тоже сидят на кредитах! То же самое – инвесторы (вот вам и ещё одно современное слово!). Инвестор – он ведь человек почтенный. Учился одному, заработал на другом, а теперь занимается третьим – строительством.

Не успели проект утвердить и обмыть – а в зарплатах уже заложено, что завтра жизнь будет лучше, чем вчера, а метр жилплощади – дороже, чем сегодня. А поддержка банковского сектора, как известно, не только отрада для души, но и патриотический долг каждого гражданина. Среднестатистическому москвичу, чтобы купить однокомнатную квартиру в родном городе, придётся двенадцать лет и четыре месяца откладывать всю зарплату, до копеечки. А тут ещё – проценты, ремонт, коммунальные услуги... Жизни не хватит, чтобы радоваться! Вот вам и доступное жу... жильё.

Одного мы до сих пор не знаем, как и мой старорежимный дед: «Кого же всё-таки к стенке поставить?» Стенки-то у нас пока ещё крепкие, хотя и не кирпичные.

Захар ГУСТОМЫСЛОВ

Теги: фельетон

Фотоателье

Фото: Александр ЛЫСЕНКО

Как Маугли дружил с Человеком-Амфибией

Когда я был маленький, мама всё время пыталась подсунуть мне книгу Виталия Бианки "Лесная газета". Это был толстенный том ядовито-зелёного цвета, который ужасно пугал меня окрасом и размерами. Из-под палки я всё же прочитал несколько произведений этого писателя-натуралиста. Однако только недавно мне удалось узнать подробности его нелёгкой биографии.