Александр Пушкин - Переписка 1826-1837 Страница 34

Здѣ же обрящеши и комедію отъ сложенія твоего: О Міхаилѣ Трандафилѣ, о Николаи, рекомомъ Полевый, о Сергіи Скудельничи (Глинкѣ), и о прочихъ; въ ней же первая персона Франталпе́й, сирѣчь Міхаилъ Транда́филосъ, иже тобою заушенный, злѣ пострада.

Сіе же посланіе благолѣпне да вручится честному Брату Александру, иже во схимницѣхъ Аполлонъ нарицается.

423. О. M. Сомову. Первая половина декабря 1829 г. Петербург.

Отрывок из Евг.[ения] Онег.[ина] глава VIII. Пришлите мне назад листик этот.

424. Неизвестной. Конец (до 26) декабря 1829 г. Петербург. (Черновое, отрывок)

[Écrivez à Olga sans rancune. Elle vous aime beaucoup et elle serait consolée par votre souvenir].[279]

ПЕРЕПИСКА 1830

425. E. Ф. Тизенгаузен. 1 января 1830 г. Петербург.

Язык и ум теряя разом,Гляжу на вас единым глазом:Единый глаз в главе моей.Когда б Судьбы того хотели,Когда б имел я сто очей,То все бы сто на вас глядели.

Bien entendu, Comtesse, que vous serez un vrai Cyclope. Acceptez cette platitude comme une preuve de ma parfaite soumission à vos ordres. Si j'avais cent têtes et cent cœurs, ils seraient tous à votre service.

Agréez l'assurance de ma haute considération

Pouchkine.

1 janvier.

Адрес: à [280] Mademoiselle la Comtesse de Tiesenhausen. [281]

426. П. А. Вяземский — Пушкину. 2 января 1830 г. Москва.

2-го января 1830. [282]

Сделай милость, откажись от постыдного членства Общества Люб.[ителей] Русс.[кого] Слова. Мне и то было досадно, то-есть не мне, потому что я на заседание не поехал, но жене моей, менее меня благопристойной и ездившей на святошные игрища литтературы, что тебя и Баратынского выбрали вместе с Верстовским, а вчерашние Московские Ведомости довершили мою досаду: тут увидишь: Предложение об избрании в члены общества Корифеев Словесности нашей: А. С. Пушкина, E. А. Баратынского, Ф. В. Булгарина и отечественного Композитора Музыки А. Н. Верстовского.

NB. Это написано не Шаликовым, потому что в этой статье хвалят историю Полевого. Воля твоя, не надобно спускать такие наглые дурачества. Мы худо делаем, что пренебрегаем званием литтераторским: это звание не то что христианина. Тут нечего давать свои щёки на пощечины. Мы не поедем к вельможе, который станет нас принимать наравне с канальями, с Булгариными и другими нечистотами общественного тела. Разве здесь не то же. Гордиться приемами наших вельмож и наших литтературных обществ смешно и невозможно человеку с здравым смыслом: но не спускать ни тем, ни другим, когда они поступают с нами невежливо, должно, неотменно должно. Сатурналы нашей литтературы дошли до того, что нельзя, по крайней мере отрицательно, если не действительно, не протестовать против этих исступлений бесчинства. Читал ли ты предисловие Полевого к Истории: „Когда же думал историк?“ говорит он о Карамзине. И в чем же находит он свидетельства недумания? В том, что первые четыре главы 12-го тома были уже переписаны, а 5-аяглава еще не дописана. Во-первых вся жизнь Карамзина была обдуманием истории его, он не выкидывал как Полевой, он рожал после беременности здоровой, исполнившей законный срок свой; во-вторых, если переписка на-чисто отрывков отдельных до написания тома целого и есть свидетельство чего-то такого, которого не понимаю, то и тут есть другое объяснение: Карамзин давал обыкновенно государю, цензору своему, тетрати на дорогу, потому что в дороге он имел более свободного времени, и эти четыре главы были переписаны к отъезду в Таганрог. Сделай милость, сообщи эти замечания в редакцию Литтературной Газеты и просматривай то, что в ней будут говорить про Полевого. Я никак не могу решиться писать против него: огрязненный своею журнальною полемикою и лобызаниями с Булгариным, он сделался неприкосновенным. Другие плюют на блюдо, чтобы оно никому не досталось, а он себя оплевал поступками и [делами] словами, да и вышел с историею своею говоря: ну-ка суньтесь! — Впрочем нам позволено быть брезгливыми, за то должно других за себя ставить, которые не боялись бы ослюниться. Вот однако же и моя маленькая дань:

Есть Карамзин, есть Полевой,В семье не без урода.Вот Вам в строке однойИсторья русского народа.

А что за картина была в картинах Гончарова! Ты [-] бы от восхищения. Прощай, милая [-]. Обнимаю тебя.

Адрес: Пушкину.

427. Н. И. Гнедич — Пушкину. 6 января 1830 г. Петербург.

Любезный Пушкин! Сердце мое полно; а я один: прими его излияние. Не знаю, кем написаны во 2-м номере Лит.[ературной] Газеты несколько строк об Илиаде; но едва ли целое похвальное слово, в величину с Плиниево Траяну, так бы тронуло меня, как эти несколько строк! Едва ли мне в жизни случится читать что-либо о моем труде, кое [?] было бы сказано так благородно, и было бы мне так утешительно и сладко! Это лучше царских перстней. Обнимаю тебя. — Не ешь ли ты сегодня у Андрие пирога с бобом?

Твой Н. Гнедич.

Адрес: Его высокоблагородию Александру Сергеевичу Пушкину.

428. H. И. Гнедичу. 6 января 1830 г. Петербург.

Я радуюсь, я счастлив, что несколько строк, робко наброшенных мною в Газете, могли тронуть вас до такой степени. Незнание греческого языка мешает мне приступить к полному [283] разбору Иллиады вашей. Он не нужен для вашей славы, но был бы нужен для России. Обнимаю Вас от сердца. Если вы будете у Andrieux [284], то я туда загляну. Увижусь с Вами прежде.

Весь ваш Пушкин.

Адрес: Его высокородию милостивому государю Николаю Ивановичу Гнедичу

429. А. X. Бенкендорфу. 7 января 1830 г. Петербург.

Mon général,

M'étant présenté chez Votre Excellence et n'ayant pas eu le bonheur de la trouver chez elle, je prends la liberté de lui adresser la demande qu'elle m'a permise de lui faire. [285]

Tandis que je ne suis encore ni marié, ni attaché au service, j'aurais désiré faire un voyage soit en France, soit en Italie. Cependant s'il ne me l'était pas accordé, je demanderais la grâce de visiter la Chine avec la mission qui va s'y rendre.

Oserais-je vous importuner encore? Pendant mon absence. Mr Joukovsky avait voulu imprimer ma tragédie, mais il n'en a pas reçu d'autorisation formelle. Il me serait gênant, vu mon manque de fortune, de me priver d'une 15-aine de mille roubles que peut me rapporter ma tragédie, et il me serait triste de renoncer à la publication d'un ouvrage que j'ai longtemps médité et dont je suis le plus content.

M'en rapportant entièrement à Votre bienveillance, je suis, Mon Général,

de Votre Excellence le très-humble et très-obéissant serviteur Alexandre Pouchkine.

7 janvier 1830. [286]

430. M. H. Загоскину. 11 января 1830 г. Петербург.

Милостивый государь Михайло Николаевич,

Прерываю увлекательное чтение Вашего романа, чтоб сердечно поблагодарить Вас за присылку Юрия Милославского, лестный знак Вашего ко мне благорасположения. [287] Поздравляю Вас с [288] успехом полным и заслуженным, а публику с одним из лучших романов нынешней эпохи. Все читают его. Жуковский провел за ним целую ночь. Дамы от него в восхищении. В Лит.[ературной] Газете будет о нем статья Погорельского. Если в ней не всё будет высказано, то [289] постараюсь досказать. Простите. Дай бог Вам многие лета — т. е. дай бог нам многие романы.

С искренним уважением и преданностию, честь имею быть Вашим покорнейшим слугою

А. Пушкин.

11 января 183 °C. П. Б.

Адрес: Его высокоблагородию милостивому государю Михайлу Николаевичу Загоскину. В Москве.

431. Е. М. Хитрово. Первая половина января 1830 г. Петербург.

Vous devez me trouver bien ingrat, bien mauvais sujet. Mais je vous conjure de ne pas juger sur l'apparence. Il m'est impossible aujourd'hui de me rendre à vos ordres. Quoique sans parler du bonheur [290] d'être chez vous il suffirait de la [291] curiosité pour m'y attirer. Des vers d'un chrétien, d'un évêque Russe en réponse à des couplets sceptiques! c'est vraiment une bonne fortune.

A. P.

Адрес: Madame Hitrof.[292]

432. A. X. Бенкендорф — Пушкину. 17 января 1830 г. Петербург.

Monsieur,

En réponse à la lettre que Vous m'avez adressée en date du 7 de ce mois, je m'empresse de Vous annoncer que S.[a] M.[ajesté] l'Empereur n'a pas daigné acquiescer à Votre demande d'aller visiter les pays étrangers, croyant que cela dérangerait trop Vos affaires pécuniaires et Vous détournerait en même temps de Vos occupations. Votre désir d'accompagner notre mission en Chine de même ne peut pas être accompli, car tous les employés sont déjà désignés et ne peuvent être changés sans en avertir la cour de Pékin. Ce qui concerne la permission d'imprimer Votre nouvelle tragédie, je ne manquerai pas de Vous faire savoir ces jours-ci une réponse définitive.

Je profite de cette occasion pour Vous prier d'agréer l'assurance de la considération distinguée avec laquelle j'ai bien l'honneur de Vous saluer.

A.Benkendorf.

Ce 17 Janvier, 1830.

Mr A. Pouschkine. [293]

433. A. X. Бенкендорфу. 18 января 1830 г. Петербург.

Mon général,

Je viens de recevoir la lettre que Votre Excellence a daigné m'écrire. A Dieu ne plaise que je fasse la moindre objection à la volonté de celui qui m'a comblé de tant de bienfaits. Je m'y serais soumis même avec joie, si je pouvais seulement être sûr de n'avoir pas encouru Son mécontentement.