Игорь Ефимов - Аркадий Северный, Советский Союз Страница 34

Чем занимался Аркадий в перерывах между записями, мы можем только догадываться. Судя по всему — тем же, чем и в Питере и в Киеве в свободное от "работы" время. Правда, остались какие-то смутные воспоминания о его выступлениях по одесским кабакам. Дмитрий Михайлович Калятин приводил даже конкретный адрес: ресторан "Приморский". Сам Калятин там, конечно, не присутствовал, но в своё время утверждал, что это был действительно концерт, в полном смысле слова. От кого он это мог услышать? Явно сам Аркадий рассказывал, больше, вроде бы, и некому. Вполне возможно, и было что-то похожее. Ведь записывали же когда-то и Алика Беррисона тоже прямо в ресторане. А Северный мог и прихвастнуть, конечно. Но Коцишевскому такие ресторанные записи были совершенно ни к чему, и он решает сделать хотя бы ещё один концерт с ансамблем. И к концу лета всё было готово.

"Прощальный" концерт оказался совсем не похож на предыдущие. Как мы уже говорили, Коцишевский собирал "Черноморскую чайку" из знакомых музыкантов, причём не всегда из одних и тех же. По воспоминаниям самого Владислава Петровича, музыканты иногда менялись даже по ходу концерта. Тем не менее, стиль "Черноморской чайки" оставался, в общем-то, стабильным. но с вариациями! Так произошло и в этом концерте. Куда-то вдруг исчез фирменный атрибут одесской музыки — скрипка (поневоле задумаешься: а может, правда, что-то случилось тем летом с одесскими скрипачами?) Зато Коцишевскому посчастливилось раздобыть клавишника Фиму с неплохим электроорганом. Кстати, всех музыкантов ансамбля Северный в этом концерте перечисляет поимённо. А в конце добавляет: "Ну, и Владик, конечно!", подразумевая, что всем и так понятно — кто это такой. Продюсер, режиссёр и звукооператор Владислав Коцишевский. который в этом концерте поработал ещё и солистом!

Ну, а что же музыка? Музыка получилась достаточно интересная — почти что чистый диксиленд. Клавиши, аккордеон и сакс затеяли довольно изощрённую перекличку. А, кроме того, в "Прощальном" концерте всё-таки решили, наконец, почтить вниманием одесскую тематику. Правда, не сильно: звучит несколько песен из классики и одна написанная Коцишевским специально для этого концерта. Просто великолепная и неподражаемая суперпесня "Расскажу я вам немного об Одессе". Примечательна она не только тем, что написана практически безо всякого размера и рифмы, и не юмором о неправильных плавках Володи Шандрикова, но ещё и тем, что тут вдруг пошла речь о "внутренних" заморочках коллекционерского бомонда. Мы не будем влезать в их подробности, да и не добавляют они в данном случае ничего ни к делам, ни к образу Аркадия Северного. Хотелось бы просто подчеркнуть, что идея сочинять в блатном стиле песни о своих делах была совершенно неизящной, но, как впоследствии оказалось, заразной. С неподдельным энтузиазмом она будет подхвачена в самом ближайшем будущем и другими "поэтами".

Самому же Северному этот концерт дался с большим трудом. Аркадий уже на грани своих физических возможностей, и все прекрасно понимают это, в том числе и он сам. Вероятно, поэтому концерт и назвали "Прощание с Одессой", хотя "прощание" оказалось сугубо формальным. Северный ещё какое-то время живёт здесь, и возвращаться домой не собирается. Судьба делает очередной зигзаг, и он, не заезжая в Питер, направляется в Москву. Сейчас уже трудно установить от кого именно исходила инициатива, но факт остаётся фактом: осенью 1977 года Северный оказывается в 15-й московской клинике (на Каширке), куда его снова устраивает Георгий Сергеевич Ивановский. По словам самого Аркадия, человек "круто повернувший" его жизнь. Жизнь певца на этот раз действительно круто повернулась — Северный не пил почти год. Так мало и так всё-таки много — почти целый год.

А первый "концерт" после лечения он даёт здесь же, в Москве, в гостях у известного музыкального коллекционера Юрия Николаевича Давидянца, "по совместительству" — начальника отдела снабжения Института стали и сплавов. К сожалению, пока не удалось раздобыть какой- либо более точной информации о том, как был организован этот концерт; равно как и о некоем Толе Помойке, которого молва также числила организатором записи. Кстати, она долгие годы считалась единственной уцелевшей из сделанных в Москве…

На этом концерте совершенно неожиданно Аркадий начинает петь песни на стихи Саши Чёрного. Может, хозяева попросили, а может, просто самому попался в руки довольно дефицитный в те времена томик из "Библиотеки поэта". Саша Чёрный в исполнении Аркадия Северного! Было бы естественным ожидать от такого сочетания чего-нибудь юморного и весёлого. Но у Аркадия в этот день весёлые вещи не получаются совершенно. Даже тогда, когда он поёт уже песни из своего привычного репертуара. "На Дерибасовской открылася пивная", "Подол" — и те звучат у него без прежнего "огонька". И никаких хохм, никаких приколов. Зато грустные лирические песни, наоборот, удаются. И хотя он время от времени, по просьбе присутствующих, поёт быстрые вещи, всё равно опять и опять возвращается к лирике. Северный поёт то, что ему нравится, и то, что лежит сейчас на душе. "Я сейчас плакать буду…" — говорит кто-то из гостей после исполнения "Сладкой ягоды". Даже им, успевшим уже неоднократно бабахнуть за "непьющего Аркашу", к концу записи передаётся его настроение. Саша Чёрный давно забыт и предан забвению, и слышен только голос Аркадия Северного:

…Итогда с потухшей ёлки быстро спрыгнул дьявол жёлтый. Он сказал: "Маэстро бедный, Вы устали, Вы больны… Говорят, что Вы в притонах по ночам поёте томно, Даже в нашем грешном мире все давно удивлены".

Он действительно устал и действительно болен. Неизлечимо болен. А сейчас у него просто "период ремиссии", как говорят врачи.

О музыкантах, принимавших в различные годы участие в составе "Черноморской чайки", есть информация от Владислава Ващенко, клавишника этого ансамбля. Вот его рассказ: "Состав периодически обновлялся, но основной костяк это были: гитара — Володя Спекторский; бас — Жора Спирин (покойный) или Александр Белый;. саксофон — Борис Добровольский или Сима Кандыба — уехали в Америку; органист — Фима Король (несколько концертов, потом уехал в Америку) или я — Влад Ващенко; барабаны — Игорь Демешкан (покойный) или Петя Ройтман; труба — Петя Вайман (в Америке); кларнет — Жора Горовенко (покойный); скрипач — Миша Беленький (в Америке)".

Глава седьмая

"Ремиссия"

"Итак, мы прощаемся с вами!

Ждите нас в Одессе и Москве!"

Эту главу мы сначала хотели начать дежурной фразой, что вот, мол, "Северный в отличной форме, полон творческой энергии." Хотели, но отказались. Потому как это было бы неправдой, а точнее — полуправдой. Да, "физически" Аркадий, действительно, здоров. А вот психологически. Недаром врачи-наркологи советуют "завязавшим" сменить обстановку. Легко сказать! Это там, в заграницах, просто: взял и полетел куда-то там на Таити, погреться на солнышке пару месяцев. А у нас? Весёлый посёлок на Купчино менять, что ли? Какая хрен разница: "ни кола и ни двора, и ни рожи с кожей." Все вокруг пьют, веселятся и не спиваются почему- то. Один ты, как дурак, трезвый на этом празднике жизни. Один. "Спой, Аркаша, что-нибудь весёлое." Щас. Разогнались. Но жить-то надо, ведь каждый человек надеется на что-то лучшее. И в гостях хорошо, но и домой уже пора. А если не домой, то в Питер хотя бы.

Октябрь. "Листья жёлтые над городом кружатся. С тихим шорохом нам под ноги ложатся." Северный возвращается в Ленинград — из Москвы и с песнями. А его уже ждут. Кто-то с неподдельной радостью, а кто-то. Да чего уж там! Пока Аркадия не было в Питере, слава о его киевских и одесских гастролях долетала сюда вместе с записями. Питерские коллекционеры вполне могли и заочно убедиться, что Северный "пока ещё не выдохся"; а теперь, когда он сам предстал перед ними и. "ни в одном глазу". Вперёд! Аппаратура готова — пора делать новые концерты! А с каким ансамблем — тут и думать нечего. Под эту затею ещё один питерский коллекционер Николай Иванович Корниенко вместе с Маклаковым и вернувшимся с кавказских заработков Резановым, конечно же, решают возродить "Братьев Жемчужных". Да не просто возродить, а с такой музыкой, чтоб все упали! Раньше у "Братьев" был только саксофон, а теперь Резанову удаётся сколотить сильную духовую группу: Виталий Смирнов, Валерий Заварин и Георгий Чиков, работавший в знаменитом "Ленинградском Диксиленде". Сам Резанов берёт в руки банджо — он ведь тоже джазмен! — и "Братья Жемчужные" тоже становятся настоящим, профессиональным диксилендом. Под кличкой "Диксиленд" этот концерт, записанный в октябре 1977 года на квартире Раменского, и вошёл в историю.[19]

Однако, знаменательными и "эпохальными" оказались не только музыкальные находки! Этим концертом действительно открывается новый этап творчества Аркадия Северного, потому что именно здесь впервые звучит так много песен на стихи Владимира Раменского.