Александр Яковлев - От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века Страница 34

Характерны в этом отношении сентенции вашингтонского журналиста-консерватора, писавшего в журнале «Америкэн опинион», что возрождение правых произошло вследствие огромного разочарования тем, что Соединенные Штаты стали сползать со своих позиций мирового превосходства, а также возмущения «нашей неспособностью сдержать это сползание. К этому следует добавить тревогу относительно нового правительства, политика которого скорее ускоряет, чем сдерживает, это сползание». Сегодня звучит та же мотивация, та же фразеология, что и тогда, в 60-х.

Это симбиоз маккартизма, гуверовской идеологии ФБР, врожденного упоения силой, гегемонизма. И, конечно, в подобных рассуждениях присутствует достаточно явно образ «Pax Americana», стремление подталкивать правительство к реализации такой идеи, даже если это могло бы привести к опаснейшему ракетно-ядерному кризису вроде Карибского.

К моменту, когда Вашингтон пошел на усугубление Карибского кризиса, кампания правых, на которых и была ориентирована версия о «разрыве в ядерных вооружениях», выдвинутая демократами против республиканцев, была уже в самом разгаре. Не в последнюю очередь правые определили «кризисный» менталитет демократической администрации в 1962 году. Правые шли напролом, они толкали администрацию Дж. Кеннеди к ядерному авантюризму. Когда же лидеры правых обнаружили, что Дж. Кеннеди склоняется к взвешенным действиям, обнаруживает склонность вести переговоры с СССР, президента убрали «старым американским способом».

Правые стали рваться на арену национальной и внешней политики еще более напористо и открыто. В истории правого движения, ориентированного на имперскую» политику, не прошла незаметной попытка Б. Голдуотера завоевать Белый дом на выборах 1964 года. Он шел с программой, пронизанной «имперскими» идеями в самой резкой, недвусмысленной форме. Аризонская группировка крайне правых была поддержана всем конгломератом реакционных организаций в стране. Выборы, однако, были проиграны. Но в американской политической элите считается, что именно тогда правые организационно окрепли.

В имперских, антикоммунистических убеждениях Р. Никсона сомневаться не приходится. Его прежняя близость к Маккарти подавала правому движению некоторые надежды. Но Никсону пришлось действовать в условиях, стеснявших свободу его политического маневра. Эти условия были созданы двумя основными обстоятельствами. Сначала обнаружился факт сложившегося равновесия стратегических сил США — СССР, что в принципе переводило «Pax Americana» в сферу недостижимого военными средствами. Военно-стратегический кризис совпал с военно-политическим из-за поражения во Вьетнаме.

Одна из фракций правящего класса США сделала из всего этого, хотя и на время, более или менее реалистические выводы, была вынуждена пойти в определенных целях и границах на разрядку напряженности в мире. Но крайне правые усмотрели в этом «сползание» США с позиций мирового превосходства, обвиняя Р. Никсона и Г. Киссинджера в том, что они не могут и не хотят остановить это сползание, играя на руку русским. Правые нагнетали в различных слоях населения, прежде всего в «среднем классе», чувства унижения и страха, националистические и шовинистические настроения, переводя их в русло антикоммунизма и антисоветизма. Они усилили обработку общественного мнения в алармистском духе, требуя новой гонки вооружений, чтобы обеспечить «национальную безопасность» США, оказавшуюся якобы под угрозой из-за «роста военной мощи» Советского Союза.

На арену борьбы правых за коренное изменение внешней и военной политики США вышли две группировки, несмотря на некоторые различия, они во многом — и социальной базой своей, и идейно-политической основой, и ориентацией на военную мощь и превосходство США в контексте «имперского» мышления и «Pax Americana» — были схожими, действовали в общем направлении.

От маккартистов и правых 60-х годов тянется нить преемственности в реакционных идеях, включая и апофеоз имперского мышления, к «новым правым». Последние утверждают, что их воззрения в прошлом разделяли многие деятели правого политического толка, которым приходилось бороться против Дж. Кеннеди, Э. Стивенсона, Г. Хэмфри. Предшественники у них, конечно, были и в американской правящей элите, и в «среднем классе». Да и сегодня «новые правые» не единая, монолитная организация с определенной структурой внутренних и внешних связей, а конгломерат различных сил со своим руководством.

Бесспорно, США пережили в 70-х годах кризис традиционного либерализма, во многом утратившего свое значение влиятельного политического течения. Поражение либералов объясняется тем, что они не смогли ни поставить, ни тем более решить назревшие проблемы внутренней и внешней политики, не сумели сохранить и защитить линию на разрядку напряженности. В своей борьбе против либералов «новые правые» имели возможность использовать и ухудшение положения в американской экономике, и явные дефекты внешнеполитических программ. Вырядившись в популярную тогу моралистов и защитников «ценностей» американской семьи, они выступили против порнографии и наркомании, в распространении которых обвинили либерализм, что прибавило им дивидендов. Но основные битвы «новые правые» развертывали вокруг тезисов о «советской угрозе» и «падении американской мощи». Связав эти стереотипы воедино, «новые правые» получили известную поддержку националистических, шовинистических, антикоммунистических сил в стране.

Важным моментом в ходе отвоевания правыми плацдарма в политической жизни был кризис доверия к двум основным буржуазным партиям — республиканской и демократической. «Уотергейт» подорвал авторитет первой, правление Дж. Картера дискредитировало вторую. Либерализм и его «пограничный вариант» — «умеренный консерватизм» оказались в глазах многих американцев несостоятельными.

Отсюда и интерес к альтернативе — «новым правым». Доверие американцев к двум ведущим политическим партиям «продолжает падать, — отмечал известный американский консервативный деятель А. Кроуфорд в книге „Угроза справа“, — и многие обращаются в поисках защиты своих интересов и покровительства к новым политическим силам и новым лидерам. Все чаще адресатами — и эксплуататорами — человеческих тревог и опасений становится новая группа властно утвердивших себя политических лидеров, известных как „новые правые“. По мнению некоторых политических деятелей, „новые правые“ стали в сегодняшней Америке четвертой по могуществу политической силой после двух основных партий и профсоюзного движения»[166].

Сегодня движение «новых правых» — это прежде всего «Американский консервативный союз», «Клуб конгресса», «Национальный консервативный комитет политического действия», «Консервативный кокус», «Молодые американцы за свободу», «Комитет за сохранение свободного конгресса», «Комитет за выживание свободного конгресса», «Моральное большинство», «Католики за христианские политические действия», «Объединенные граждане за ответственное воспитание». Это исследовательские центры вроде «Хэритэдж фаундэйшн», периодические издания «Консерватив дайджест», издательства «Грин Хилл пабликейшн», филантропические фонды, юридические фирмы, «просветительские центры» и т. д. К сети «новых правых» относятся «Комитеты политических действий».

Лидеры «новых правых» вышли не из низов. Но они и не принадлежали к верхушке монополистического капитала. Это представители мелкой и средней буржуазии. Их больше всего манит концепция «Pax Americana», впитавшая присущие им «имперские» вожделения и антикоммунизм. Это и сформировало генеральную тенденцию идеологии и политики всех разнородных организаций и групп, созданных «новыми правыми».

Успех «новых правых» на первых порах определился тем, что они не только выдвинули новую генерацию ловких и изворотливых молодых организаторов вроде Р. Вигери, Т. Долана, Р. Филиппса, П. Уэйрича, Дж. Фалуэлла и других, более эффективно использовали новые технические средства политической деятельности — радио, телевидение, компьютеры, «прямую почту», оставив в этом позади себя иных профессиональных политиков, но и сумели разработать элементарные общедоступные позиции, которые успешно работали прежде всего на «средний класс».

И «средний класс», проявив присущий ему «эгоизм», не желая жертвовать своими доходами для повышения уровня жизни низших слоев населения, направил свои эмоции в том направлении, куда его толкали «новые правые». Тем более что он был унижен, раздражен и взвинчен навязчивой информацией о «падении» военной мощи и влияния США на мировой арене, «ростом» советской военной мощи и динамизмом мирового коммунизма. «Новые правые» с самого начала опирались на спектр политических сил, которые располагаются от центров «академического сообщества» до экстремистских группировок не вполне легального характере, «Новые правые» действуют в самой гуще «среднего класса» — мелкобуржуазных слоях, фермерской среде, в мелких провинциальных городах, особенно южных, в группах служащих и рабочей аристократии. Социальная демагогия «новых правых» рассчитана на то, чтобы использовать эти слои населения для воздействия на правительство.